— Подойди ближе, Фареа или Сараи, не знаю, как тебя назвать. Подойди и убедись, что я заслуживаю трона Правительницы Этшара!
Сараи чуть ли не бегом бросилась догонять отряд, а Деран, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, скользнул в темноту коридора.
Через несколько секунд процессия достигла места, где проход полностью перекрывала стена зеленоватой кипящей массы. При виде этой зловещей картины Табеа на мгновение заколебалась, но тут же решительно шагнула вперед.
— Смотрите! — воскликнула она и вонзила Кинжал в бурлящую жижу. Клокочущая Погибель выбросила облако белого пара, а шипение перешло в оглушающий рев.
Однако когда вонючие клубы рассеялись, взорам зрителей открылась все та же Погибель. Она, по-прежнему шипя и булькая, блокировала коридор. На дьявольской субстанции не осталось никаких следов от удара Черного Кинжала. Перед зеленоватой клубящейся стеной стояла Табеа, сжимая в руке одну черную рукоятку.
Клинок исчез. Растворился. Над гардой торчал огрызок длиной не более дюйма.
Табеа пронзительно вскрикнула, и Сараи вспомнила, что девчонка вложила в Кинжал часть души. Она бросилась ей на помощь, вслед заспешила Каранисса.
— Нет! — взвизгнула Табеа. — Не подходите!
Она взмахнула остатками Черного Кинжала, и женщины замерли. Затем «Императрица» Этшара снова повернулась лицом к Клокочущей Погибели и с криком «Он должен, должен действовать!» сунула руку в колышущуюся зеленую жижу.
Кисти как не бывало! Табеа снова вскрикнула и поднесла к глазам кровоточащую культю. Пытаясь зажать рану левой рукой, она потеряла равновесие и упала... прямо в Клокочущую Погибель. Ее вопль мгновенно оборвался, а Клокочущая Погибель вновь издала довольный рев и плюнула облаком вонючего пара. Обе женщины и солдаты в ужасе попятились назад.
Когда пар рассеялся, все увидели, что от Табеа осталась лишь окровавленная ступня. Оторванная конечность валялась на мраморном полу коридора в нескольких дюймах от бурлящей массы.
— О боги... — пробормотал капитан Тикри.
А затем зловещее шипение оборвалось. Стена созданного магией первозданного хаоса взорвалась и исчезла так, как исчезает туман, попав в теплое помещение. Замкнутое пространство перекрытого коридора распахнулось, обнажив расположенную прямо под куполом зияющую пустоту в конструкциях дворца. Пустота эта имела форму идеально правильной полусферы.
Клокочущая Погибель исчезла. Не осталось ни единой капли ядовитой жижи. Наполовину растворенные стены и полы были гладкими и чистыми. Со своего места Сараи и ее спутники увидели каменную кладку, являвшуюся когда-то частью задней стены тронного зала, и интерьеры комнат и переходов во всех шести уровнях дворца, от нижних казематов до покоев Верховного Правителя. Так, наверное, выглядела бы Арена, если убрать сиденья зрителей и снять все перекрытия.
И прямо напротив Сараи, на краю обрубленного коридора, стоял Тобас и радостно махал руками. В одной руке у него был Кинжал, в другой — бронзовый сосуд.
Несколько минут никто не мог произнести ни слова. Всех потрясли наступившие тишина и покой.
Затем к Сараи подбежал Деран.
— Я его не нашел, — сообщил солдат, — но, увидев, что Клокочущая Погибель исчезла, вернулся. Он успел? Где Табеа? Где Кинжал?
Сараи взглянула на отвратительный обрубок — единственное, что осталось от Табеа Первой, «Императрицы» Этшара, — и ответила:
— Нигде. Просто нигде.
Глава 45
— Так как же называется это заклинание, о котором ты говорил? — Верховный Правитель тяжело опирался на плечо Лорда Торрута, стоя на краю огромного кратера, куда провалилась большая часть его дворца. — То, которое остановило Погибель.
— Эллраново Рассеивание, — ответил Тобас. — Гильдия Чародеев запретила его четыреста лет назад, но это был особый случай.
— Теллуринону это не понравилось, — вставила Сараи.
— Подозреваю, что большим шишкам в Гильдии Эллраново Рассеивание тоже не по нраву. Но больше всего они злы на Теллуринона за то, что он своей идиотской выходкой с Клокочущей Погибелью вынудил нас его применить.
— Разве в Гильдии есть «большие шишки»? — спросил изумленный Торрут.
— О да, — ответил Тобас. — Но мне мало о них известно. Кроме того, я уже сказал больше, чем следовало бы. Утешает лишь то, что они теперь не могут меня услышать, — с улыбкой закончил молодой человек.
— Да, отсутствие чародейства значительно затруднит ремонт здания, — произнес Верховный Правитель. — Дворец, как вы знаете, был сооружен с помощью магии — мой предок Анаран переманил в Этшар-на-Песках множество чародеев, после того как Великая Война закончилась и армию распустили. В то время, надо сказать, Гильдия была гораздо покладистее и особых неприятностей властям не чинила. Правда, потом большая часть наших магов ушла к этому пройдохе Азраду, — со вздохом закончил Эдерд.
— Я уверен, в Этшаре-на-Песках найдутся прекрасные каменщики, — утешил Верховного Правителя Лорд Торрут.
— И кроме того, — заметил Тобас, — во дворце не работает только чародейство. Ворлоки, волшебники и даже демонологи смогут помочь строителям, если вы этого пожелаете.
— Может быть, я вообще оставлю все как есть, — произнес Верховный Правитель, поднимая глаза на купол. — Пусть это будет своего рода мемориалом. — И, повернувшись к Сараи, он добавил: — И тебе как Министру Справедливости теперь станет труднее работать.
— Отец обычно обращался к теургам, Милорд, — ответила Сараи.
Ей не хотелось говорить, что теперь она не очень-то доверяет чародеям, впрочем, как и остальным магам.
— Ну что ж, прекрасно, — кивнул Эдерд. — Раньше я не успел сказать, но позволь мне сделать это сейчас: я разделяю боль твоей утраты. Лорд Калтон был замечательным человеком и верным слугой. Искренне сожалею, что состояние здоровья не позволило мне присутствовать на похоронах. — Он кашлянул, как бы желая продемонстрировать, что не совсем еще оправился от недомогания, которое приковало его к постели на целое шестиночье. Повернувшись к Тобасу, Эдерд сказал: — Ты знаешь, я ведь использовал здесь защитные заклинания. Охрана, тревога и прочее. Правда, они не сработали против этой несчастной девочки и ее кинжала. Ты не знаешь, нельзя ли их восстановить?
— Думаю, что нельзя, Милорд, — ответил Тобас. — Хотя я очень старался сделать мертвую зону как можно меньше, она все же охватывает весь дворец, окружающую его площадь, а на северо-востоке — ведь я не мог находиться в центре Погибели — часть Кольцевой Улицы. Так что восстановить охранные заклинания уже никогда не удастся.
— Часть Кольцевой, говоришь? Да... это здорово затруднит нам проведение парадов и празднеств.
— Вы правы, Милорд, — вмешался Лорд Торрут, стараясь не смотреть на Верховного Правителя. — Но знаете, мы и так сильно перебирали с чародейством. Боюсь, что это не шло нам на пользу.
— Боюсь, что я лично пользовался им гораздо меньше, чем мне бы хотелось, — фыркнул Эдерд. — Гильдия очень неохотно шла на сотрудничество. Кроме того, они, похоже, знали все, что происходит во дворце, — когда я только собирался их о чем-нибудь попросить, они уже начинали требовать для себя новые льготы.
— Теперь все изменится, — сказала Леди Сараи. — Отныне они будут знать лишь то, что им скажут.
— И значит, станут искать подвох в каждом моем слове, — заметил Эдерд. — Но так или иначе, изменить мы уже ничего не можем.
Он повернулся, вынуждая Лорда Торрута поворачиваться вместе с ним.
— Во всяком случае, чародеи смогут поддержать свое реноме неумолимых мстителей, — заметила Леди Сараи. — Ведь заклинание Теллуринона убило Табеа.
— Уверен, они попытаются выжать из этого максимальную пользу, — сказал Лорд Торрут. — Начнут бить себя в грудь и вопить, что спасли Этшар.
— Но с другой стороны, — произнес Тобас, обращаясь к Эдерду, — им трудно будет скрыть свои поистине чудовищные ошибки. Особенно если вы, Милорд, не станете ремонтировать свой дворец. Даже Гильдия не сможет пресечь слухи о том, каким образом Табеа обрела могущество и как чародеи проиграли в схватке с Клокочущей Погибелью, которую, кстати, сами и породили.
— И все это обратит их гнев против меня, — заметил Эдерд. — Ведь большинство чародеев не столь рассудительны, как ты, Тобас.
Тобас кивком выразил Верховному Правителю свою признательность.
— Полагаю, Милорд, у нас есть возможность не только компенсировать потери, связанные с утратой контакта с Гильдией, но и извлечь из этого дополнительную пользу, — сказала Сараи.
— Вот как? — поднял брови Верховный Правитель.
Сараи замялась, но, взглянув на Тобаса, решила, что ему можно доверять:
— Совет Ворлоков изъявил желание арендовать помещение во дворце для проведения своих собраний и, возможно, иной деятельности. Сегодня утром ко мне обратился их представитель.
— Продолжай, — задумчиво глядя на нее, бросил Эдерд.
— Естественно, я ответила, что такие вопросы решаете вы. Но, со своей стороны, я бы посоветовала заключить с ворлоками соглашение, при условии, что оплата будет производиться не золотом, а услугами. — Улыбнувшись, Сараи продолжила: — Конечно, я понимаю — они хотят, чтобы чародеи перестали шпионить за их собраниями. Несмотря на совместную борьбу с Табеа, Совет Ворлоков продолжает видеть в Гильдии Чародеев соперника.
— Значит, ты считаешь, что допуск этих самых ворлоков во дворец является мудрым шагом?
— Да, Милорд. Чародеи не смогут следить за ними, зато это сможем делать мы. Кроме того, будет совсем неплохо, если Совет Ворлоков окажется перед вами в долгу.
Эдерд кивнул, выражая согласие. И Сараи добавила:
— Если вы разрешите, Милорд, я сделаю подобные предложения Братству Волшебников и Союзу Сестер...
— Во всяком случае, об этом стоит подумать, — произнес Верховный Правитель и с любопытством взглянул на Сараи — Меня очень занимает один вопрос, Леди Сараи, с какой это стати ворлоки обратились к тебе?
— Все очень просто, Милорд. Я сотрудничала с ними ранее, осуществляя функции Министра Следователя.