и годы, когда летнее потепление длилось не более месяца.
- Неудивительно, что ты совсем обессилела, - заметил Уингэм, когда они одолели уже изрядный путь.
Девушка бросила виноватый взгляд. Она лишь смутно помнила, что покинула дом, а это путешествие вообще не осталось в ее памяти.
Они пришли к обрыву над довольно широкой котловиной. В самом низу росла небольшая рощица, а неподалеку виднелась куча больших валунов.
- Это здесь! - выдохнула Аррайан и показала на камни, внезапно вспомнив место.
Мариабронн, с факелом в руке осматривавший следы, и сам понял, что они пришли.
- Оттуда никто не выходил, - уверенно сообщил он. - Пойдемте заберем книгу, и я передам ее королю Гарету.
Заметно было, что Уингэма это решение не обрадовало, но, к чести проныры торговца, он сдержался и спорить не стал.
Мариабронн, держа в руке факел, первым обогнул большой камень. Остальные, двинувшись следом, наскочили на него, потому что следопыт почему-то замер на месте. Выглянув из-за его плеча, все поняли, что так поразило Мариабронна.
Па высоте примерно половины человеческого роста, опираясь на какие-то уходившие в землю серые щупальца, покоилась книга Женги. Она была раскрыта, несколько первых страниц перевернуты. Застыв в изумлении, четверо спутников наблюдали, как красные призрачные руны поднимаются над страницей и медленно растворяются в слабо светящемся воздухе.
- Что ты сделала? - негромко спросил Уингэм.
Мариабронн тем временем осторожно подошел поближе.
- Книга сама себя читает, - сообщил всем Ольгерхан.
Как бы дико это ни прозвучало, казалось, тем не менее, что простодушный полуорк совершенно прав.
- Что там? - спросил старый торговец Мариабронна, который осветил факелом цепочку прямоугольных серых камней, расположенных на равном расстоянии друг от друга.
- Камни фундамента, - ответила Аррайан.
Все четверо тревожно переглянулись, а когда над книгой возникла призрачная рука и неторопливо перевернула страницу, чуть не подскочили на месте.
- Книга осуществляет свои собственные заклятия, - пояснила девушка. - Она выпускает те чары, что заложены в ее страницах.
- Значит, ты стала для нее как бы толчком, - задумчиво кивнул старик Уингэм, словно теперь ему все стало понятно. - Она взяла у тебя часть жизненной силы и теперь использует ее, чтобы выполнить намерения Женги.
- Какие намерения? - спросил Ольгерхан.
- В ней заложена магия творения, - сказала девушка.
- И вот она творит какое-то сооружение, - согласился Мариабронн, идя по периметру фундамента. - Судя по всему, колоссальное.
- Замок Злосчастье, - пробормотал Уингэм, и все со страхом поглядели на него, поскольку старик произнес название, которое все жители этих мест еще долго будут вспоминать с испугом.
- Нам пока ничего не известно, - напомнил ему Мариабронн. - Мы лишь знаем, что книга строит нечто. Это не единственный случай. Вы, конечно, слышали о сооружениях Доэрна?
Аррайан кивнула. Легендарный кудесник Доэрн придумал небольшие башенки, открывавшиеся в другое измерение, где путешественники могли бы укрыться от опасностей и тягот трудного пути.
- Не исключено, что Женги создал эту книгу, чтобы его военачальники могли возвести надежную крепость без физической силы и инструментов, не тратя времени и материалов, - рассуждал вслух Мариабронн, подходя ближе к фолианту. - Так что возможно, Уингэм, у твоей племянницы теперь просто будет новый дом, большой и просторный.
Старик подошел ближе. С такого расстояния отдельные руны стали вполне различимы. Протянув руку, Уингэм коснулся границы силового поля, излучаемого книгой.
В тот же миг все его тело покрылось мурашками, старик дико вскрикнул и отлетел далеко назад. Остальные бросились к нему и помогли сесть.
- Да, похоже, книгу Женги голыми руками не возьмешь, - заметил следопыт.
- И что же она тем временем здесь настроит? - стуча зубами, спросил Уингэм.
Спутники озабоченно поглядели друг на друга.
- Видно, пора мне ехать в Ворота Ваасы, - решил Мариабронн.
- Самое время, - вставила Аррайан.
Вернувшись в город, следопыт и Уингэм оставили девушку и ее друга у ее дома, а сами отправились к южным палишукским воротам.
- Но моя лошадь в городе, - возразил Мариабронн, когда старик потянул его через ворота к своим повозкам.
- Пойдем-пойдем, - не терпящим возражения тоном сказал тот. - Так будет лучше.
Поравнявшись со своей повозкой, старик скрылся внутри и почти сразу вернулся, держа в руках небольшой мешочек.
- Это обсидиановый жеребец, - пояснил он, извлекая из кожаного чехла обсидиановую фигурку тощего скакуна с раздутыми ноздрями. - С помощью этой статуэтки можно вызвать ночной кошмар, который скачет без устали - ну, пока действие волшебства не кончится, - однако ты окажешься в крепости задолго до этого.
- Кошмар? - настороженно переспросил следопыт. - Существо нижнего уровня?
- Ну да, да, конечно, но он всецело подчиняется власти статуэтки. Так что не волнуйся, смелый воин, тебе ничто не грозит.
Мариабронн взял фигурку и подержал в ладонях.
- Скажи лишь: «Черное Пламя», - велел Уингэм.
- Черное Пла… - начал следопыт, но осекся - старик приложил палец к его губам.
- Не говори, пока держишь его в руках, если только не хочешь, чтобы тебя самого оседлали, - со смешком предостерег старик. - И прошу, не надо вызывать это адское отродье в моем лагере. Перепугает всех покупателей, терпеть этого не могу.
- Может, и сожрет кого, - предположил Мариабронн.
- Да, горячий коняшка, - подтвердил Уингэм.
Следопыт помахал и хотел уже уйти, но старый полуорк ухватил его за рукав:
- И умоляю, сделай все как можно деликатней.
- Чтобы не выдавать Аррайан? - испытующе поглядев на него, уточнил Мариабронн.
- Все ведь с нее началось, - кивнул старик и оглянулся в сторону города, как будто племянница могла его слышать. - Может, она и сейчас отдаёт ему свои эманации. Если об этом узнают, это может очень плохо сказаться на бедняжке, а она ведь ни в чем не виновата.
Помолчав немного, Мариабронн спросил:
- Нетрудно было бы победить заклятие короля-колдуна, пожертвовав ее жизнью? - И, не дожидаясь ответа старика, добавил: - Создания Женги всегда ставят нас перед нравственной дилеммой. Их можно одолеть ценой жизни ни в чем не повинного человека.
- И наших душ, если мы решимся принести такую жертву, - добавил Уингэм.
Мариабронн ободряюще улыбнулся:
- Я скоро вернусь.
Уингэм с тревогой поглядел на север, как будто ожидал, что там, над стеной города, уже высятся грозные башни замка.
- Хорошо бы, - прошептал он.
Отойдя подальше от повозок, Мариабронн поставил фигурку на землю и шепнул:
- Черное Пламя.
Из статуэтки вырвались языки черного и пурпурного огня, и следопыт отскочил, едва удержавшись от крика. Но пламя не обжигало. Мариабронн зачарованно смотрел, как пляшущие языки огня взметнулись еще выше. Постепенно, клонясь и извиваясь под напором вечернего ветра, огонь принял форму коня, затем поднялся ввысь и растворился, а на земле остался стоять дымящийся жеребец. Он с ненавистью косил на следопыта красным глазом, из нервных ноздрей вырывались клубы едкого дыма, а из-под копыт беспокойно переминавшегося зверя брызгал черный огонь.
- Черное Пламя, - с чувством повторил Мариабронн и глубоко вздохнул, чтобы справиться с волнением.
Однако дело было срочное, и он решительно двинулся к жеребцу, при этом не снимая руки с рукояти Байюреля, своего знаменитого огромного меча, на который было наложено заклятие особой ненависти к великанам.
Перед тем как вскочить в седло, Мариабронн невольно сглотнул комок в горле. Крепко ухватившись за длинную гриву, словно сотканную из темного холодного пламени, но оказавшуюся вполне материальной, воин быстрым движением взлетел на спину коня. Черное Пламя взвился на дыбы и фыркнул огнем, но следопыт, опытный наездник, не дал себя сбросить.
Вскоре неистовый жеребец уже во весь опор мчал его к югу, оставив позади Палишук с мерцающей лентой Великого Ледника и держась зубчатой линии Гален. Обычно такое путешествие отсюда до крепости занимало пять дней, но адскому жеребцу не требовался отдых, он без устали несся вперед, покрывая милю за милей. Пригнув голову к шее коня, Мариабронн даже не успевал примечать ничего по сторонам: ни гоблинских костров, ни йети.
Через несколько часов бешеной скачки руки и ноги следопыта заболели от напряжения, но мысль о магической книге и том странном, возможно опасном, сооружении, которое она начала возводить, помогала ему держаться в седле и не обращать внимания на боль.
Вскоре, однако, он понял, что предсказание Уингэма оказалось чересчур оптимистичным,- едва восток начал розоветь, силы коня заметно поубавились. Мариабронн огляделся и, будучи опытным путешественником, довольно быстро выбрал место для стоянки. Едва он спешился, волшебный жеребец заполыхал черным огнем, а потом и вовсе исчез.
Подняв с земли фигурку, Мариабронн покачал ее в ладони. Статуэтка оказалась легче, чем была, но заметно набирала вес по мере возвращения в нее магической силы. Значит, нетрудно будет понять, когда снова можно вызвать коня.
Следопыт внимательно изучил место, а потом с удовольствием перекусил хлебом с соленым мясом и устроился спать.
Проснувшись после полудня, он первым делом взял в руки статуэтку. Она казалась немного легче, чем в начале пути, но при желании уже можно было вызвать скакуна. При свете дня Мариабронн смог оглядеться и оценить пройденное расстояние. За ночь удалось одолеть почти половину пути до Ворот Ваасы - на обычной лошади ему потребовалось бы в три раза больше времени, даже если бы он гнал ее днем.
Удовлетворенно хмыкнув, следопыт глянул на фигурку и снова сунул ее в мешочек. Подавив желание немедленно двинуться в путь пешком, он заставил себя отдохнуть еще немного, снова поел, а потом проделал серию упражнений, готовя мышцы к следующему долгому ночному переезду. Едва солнце опустилось за горизонт, он уже снова сидел на спине адского скакуна, который со всех ног мчал его к югу.