— Я видел цифры… Смотрел на рулетку и видел цифры, которые выпадут. Сначала не верилось, ты же сам говорил, что в казино бывает «золотая лихорадка» и они рассчитаны, чтобы выманить как можно больше денег. Поэтому я установил лимит в пятьсот евро, которые мог себе позволить проиграть.
— Это любопытно. Какая–то сверх–интуиция? Или предсказания? На них невозможно повлиять, — задумчиво протянул Северус. — Кстати, вот этот банк, рядом с казино, который работает до одиннадцати вечера, а то нам пришлось бы вообще ждать до завтрашнего дня, остальные банки, кажется, работают только до половины пятого. Идём.
— Может, просто повезло, — пожал плечами Гарри. — Кстати, ты заметил, что те двое громил магглов пасут нас от самого казино?
— Да, заметил. Для них было бы лучше, если бы они просто убеждались, что мы получили деньги, — оскалился Северус, сверкнув глазами, и стал таким грозным на вид, что в брюках Гарри вмиг стало тесно.
Что может быть проще, чем получить кучу денег, попросить уединения, убедиться в отсутствии камер, уменьшить чемоданчик до спичечного коробка и сложить в нетеряемый кошелёк?
Предварительно Гарри достал четыре пачки купюр по сто евро и положил две из них перед Северусом.
— Остаток отпуска — на них. Тебе на расходы и мне на расходы. Сделаем себе подарки, какие хотим. Хочешь — ингредиентов, хочешь — ванну с шампанским или что там богачи делают?
— Не стоит… Это почти месячная зарплата. Тебе и так придётся заплатить налог, — попытался отказаться Северус, но Гарри положил ему руку на плечо и сказал:
— Это совсем небольшой процент от того, что я выиграл. Бери. Перед возвращением в Лондон мы ещё собирались в Трир, ты говорил, что это столица зельеварения, помнишь? Вдруг ты там увидишь что–то этакое, о чём всю жизнь мечтал? А тут и деньги с неба упавшие. Мне хочется немного побаловать нас, Северус, мы же заслужили этого, правда? Немного чего–то для себя? Совершенно эгоистично, но когда так хочется, то можно… — он чуть склонил голову и прикрыл глаза.
Северус заворожено смотрел на его губы, а потом они поцеловались. Так медленно и тягуче–сладко, что у Гарри защемило сердце. Подумалось, что он точно сорвал банк, и деньги тут были совершенно ни при чём.
Часть седьмая, в которой Северус прощается
20 июня, 2003 г.
Германия, Трир
Они ужинали в своём номере на террасе. Отель «Юринер Хоф» в Трире был выше всяких похвал. Местная кухня была проста и одновременно изыскана, сочетая изумительной свежести натуральные продукты с умелым приготовлением, а вино знаменитого региона Мозель, в котором выращивали виноград ещё при древних римлянах, восхитительно оттеняло еду и дарило приятное послевкусие.
Северус посмотрел на Гарри, который всеми силами честно старался распробовать минеральный тон и оттенки зелёного яблока белого вина из выращенного мюллер тургау, который здесь называли рислингом, и гадал, специально ли тот сделал порт–ключи и часть их отпуска по «дорогам виноделия» Италии, Греции, Франции и Германии. Северусу вспомнилось, что как–то он проговорился о том, что ценит различные вина и хотел бы продегустировать их прямо на местах изготовления, так как многие вина даже не достигают Британии — какие–то не экспортируют, а чего–то так мало, что вообще за пределы региона не выходит. В Бордо было множество маленьких винодельных ферм, они совершили несколько конных прогулок, пробуя местные вина и осматривая виноградники. Их приглашали приехать позже — в августе, когда виноград можно попробовать, а в воздухе витает непередаваемый аромат спелых ягод и трав. Северус покупал понравившиеся вина и был до неприличия счастлив.
В самом начале — ещё в мае, в Риме, он решил, что прекратит терзаться, а просто будет наслаждаться этой маленькой жизнью–отпуском. Пусть ничто не омрачает его кратковременного счастья. Всё будет потом. Но Северус точно знал, чего не будет — сожаления. Это были самые лучшие полтора месяца его жизни. Самые светлые и счастливые. И пусть они были незаслуженны, взяты обманом, украдены у судьбы, но он всё равно не жалел, собирая впечатления, наслаждаясь своим персональным солнцем, которое лениво жмурило зелёные глаза и крутило в пальцах ножку бокала.
— Не так давно у меня было одно дело, — сказал Гарри, улыбнувшись ему, — там среди прочих улик была книга с восточными притчами. Мне вдруг вспомнилась одна, которую я не очень понял тогда, но, кажется, начал понимать сейчас.
— Расскажешь? — спросил Северус, откидываясь на кресле.
— Не дословно, хотя она короткая, — уточнил Гарри. — В общем, один человек… маггл… упал в ущелье, но смог спастись, потому что уцепился за ветки растущей почти на дне дикой яблони. Но оказалось, что под яблоней спал тигр, которого разбудило его падение и крики. Ветки уже трещали. Тигр внизу бесновался. И тут человек понял, что всё равно умрёт, и заметил яблоко, которое росло на этой яблоне. Он съел это яблоко и восхитился, до чего же оно вкусное…
— И что было дальше? — после многозначительной паузы спросил Северус.
— Это всё, — засмеялся Гарри. — Но… ты когда–нибудь ел дикие яблоки? Они же кислющие и даже горьковатые. Просто когда это что–то последнее, то…
— Сегодня пятница. Завтра мы возвращаемся в Лондон, — понял Северус. — А в понедельник уже выходить на работу.
Это безумие, безумие…
Но Гарри позволил ему. Сказал, что привык и жаждет его прикосновений. Что ему можно трогать его везде и делать всё, что хочется. Можно. Северус сходил с ума, лаская податливое тело так, как хотел. Вылизывал пупок, выпирающие косточки на бедрах, посасывал ореолы, гладил, целовал, нежил. Зарывался носом в курчавые волоски паха. Гарри извивался и стонал, даже вскрикнул, когда он взял в рот его член. Восхитительный, ровный, с твёрдой налитой головкой, перевитый венками. Вкусный. Невероятно вкусный!
— Мерлин! Северус! Подожди… я же!.. А-ах… Так приятно! Подожди… — Гарри потянул его выше, и Северус издал разочарованный вздох, отрываясь от члена, взять который в рот мечтал уже невероятное количество времени.
— Северус, — Гарри серьёзно посмотрел ему в глаза. — Я… Сегодня я хочу, чтобы ты… Хочу узнать, как это. Понятно? Мне нужна эта твоя волшебная капсула, ясно?
— Ты позволишь мне вести? — моргнул Северус.
— Да, — кивнул Гарри. — Да…
Руки дрожали, когда Гарри чуть прогнулся в пояснице, чтобы дать ему доступ для того, чтобы вставить «волшебную капсулу» — он просветил, что это такое, когда делал покупки в Риме, а потом и в Лиссабоне.
— Ты почувствуешь давление и растяжение внутри, — сказал Северус. — Зелье очищает, всё смазывает и подготавливает тебя к… проникновению. Если будет слишком неприятно, скажи, но обычно требуется минут десять для этого процесса.
Гарри кивнул и потянул его к себе для поцелуя. Губы пощипывало от разрядов магии, а тело чуть взмокшего любимого показалось невероятно горячим.
— Потерпи немного, Гарри, — уговаривал на ухо Северус, поглаживая живот и бёдра. — Пожалуйста, потерпи. Я сделаю тебе только приятно. Я так люблю тебя!
Десять минут он шептал разные глупости, вылизывал шею и покусывал мочки ушей, вырывая тихие стоны и с радостью ощущая, что возбуждение Гарри не проходит, а, кажется, становится ещё твёрже. Невербальным импульсом магии Северус остановил расширяющее действие зелья.
— Пока это всего лишь палец, — прижимаясь членом о бедро, сказал он вздрогнувшему Гарри, проверяя увлажнённость и растянутость. Нащупав бугорок простаты, слегка потёр его, отчего Гарри выгнулся и ахнул. — Ты правда хочешь, чтобы я это сделал? — спросил Северус.
— Да, я хочу, это даже приятнее, чем я думал, — нависнувший над ним Гарри прикрыл глаза и начал двигать бёдрами, насаживаясь на его палец и окончательно срывая крышу.
Северус перевернулся, прижимая Гарри к матрасу их широкой кровати.
Совершенство!
— Давай же, Северус! — провокационно сжал его ягодицы Гарри.
Северус зарычал от переполнявших его эмоций. Впился в губы, вылизывая Гарри изнутри, короткими рывками погружаясь в горячую и узкую, несмотря на капсулу, тесноту. Пил стоны. Вжимался всем телом. Впитывал, как губка, эту волшебную ночь.
Последнюю.
Прощальную.
На краю обрыва.
Ощущая дыхание смертельного одиночества за спиной.
И это было так сладко!
Так потрясающе.
Казалось, магия Гарри вцепилась в него, проникла в каждую клетку тела, заставляла кричать и задыхаться. Доводила до наслаждения и отчаяния. Обновляла. Делала совсем безумным. Соблазняла. Разве можно отказываться от этого? От Гарри, который, кончая, походил на божество. От самого дорогого, самого любимого его, Северуса, человека? Лучшей половинки?
Полтора месяца они врастали друг в друга.
Разве можно вырвать с корнем собственное сердце? После того, как он настолько близко узнал Гарри, своего Гарри. Любимого Гарри.
Любимого. Желанного.
Хотелось плакать от переполнявших эмоций, но Северус только осторожно целовал расслабившееся тело, вдыхая аромат разгорячённой кожи. Запоминая.
Убывающая, но ещё полная луна светила в комнату. Двадцатый лунный день — день кармического воздаяния. День освобождения. В двадцатый день нужно собирать травы, которые накопили максимальное количество магических свойств. Северус смотрел на спящего Гарри, освещённого светом луны. Мягкая улыбка блуждала на губах. Рука лежала на его груди, словно для того чтобы ощущать биение его сердца.
Северус вздохнул. Отпуск подошёл к концу. Пора освободить Гарри от своего общества. Пора освободить от своего заклятия. Эгоистичного, неправильного… Что будет помнить Гарри? Все, кто подвергался «Империусу», помнят случившееся по–разному. Кто–то вообще всё забывает напрочь, особенно если внутренне они не хотели чего–то делать. Кто–то помнит происходящее кусками. Кто–то помнит всё и словно заперт внутри себя, наблюдая за своими действиями как бы со стороны.