– Лорд-канцлер, граф Аддингтон, – голос Винсента разорвал тишину, – леди Луиза Лефер.
– Приятно познакомиться, леди Луиза, – голос у лорд-канцлера был под стать облику: резкий, словно звенящая сталь.
Он взял мою руку – ту, на ладони которой дремала змея, поднес к губам – как того требовал этикет, но отпускать не спешил. И держал ведь только кончики пальцев, но хватка была просто железная. Смотрел же как на насекомое, которое не составит труда раздавить. Я окаменела, а в себя пришла, лишь почувствовав обжигающий яростью взгляд де Мортена. Присела в реверансе, и это позволило ненадолго опустить глаза.
– Взаимно, милорд.
Ну хоть какая-то передышка! Он пугал меня до дрожи в коленях. Даже урчащий желудок и переживания как-то отступили на второй план. Ну и знакомые у Винсента – один другого краше!
Итан все-таки отпустил мои пальцы и даже коротко улыбнулся – быстрой, исчезающей улыбкой, после чего они с де Мортеном продолжили путь. Я проводила их взглядом, по стеночке доползла до кабинета и рухнула в небрежно отодвинутый стул. Быстрее бы все это закончилось! Поеду в горы, на горячие источники, на море все равно сейчас холодно. Отдохну от высшего общества, развеюсь. И даже не стану к незнакомым мужчинам приставать, буду просто наслаждаться свободой!
Винсент вернулся в кабинет достаточно быстро.
– Почему вам не сидится на месте?!
– В спальне, вы хотели сказать?
– Хоть под кроватью! – голос его звенел от ярости. – Гилл не говорил, что я занят?
– Говорил, но я…
– Вы моя гостья, а не призрак безвременно ушедшей тетушки, который может праздно шататься по дому в любое время.
Он устроился за столом и начал просматривать письма, я же чувствовала себя невероятно усталой. Не хотелось ни препираться, ни спорить, ни ссориться. Визит леди Уитмор не просто разбередил старую рану, он всколыхнул в душе давно позабытое чувство… вины. Первое время не проходило ни дня, чтобы я не вспоминала о своем поступке. Моя гордость кричала, что я все сделала правильно, но сердце считало иначе. Я заставила себя ненавидеть де Мортена, потому что любовь к нему могла меня уничтожить.
– Вы просто магнит для скандалов. – Винсент не скрывал раздражения. – Теперь ваши поклонники осаждают мой дом.
– Вас беспокоит репутация или то, что вас ко мне влечет?
Я бы поставила на второе – ведь прошлая ночь мне не приснилась, вот только он ни за что себе в этом не признается.
– Какого демона вы делали в коридоре?
Почему он так злится? Из-за того, что я предстала пред светлы очи лорд-канцлера?
– Шла к вам, потому что хотела поговорить.
– О чем?
Действительно, о чем? Попросить прощения? Поговорить о том, что случилось утром? Можно было сколь угодно долго задаваться этими вопросами и не вытолкнуть из себя ни слова. Леди Уитмор сказала, что я совсем не знаю де Мортена, повторила его слова. Наверное, они оба правы, но сейчас я вдруг с особой ясностью осознала, что хочу это изменить.
– Зачем приходил этот жуткий Аддингтон?
Де Мортен оторвался от бумаг, окинул меня пристальным взглядом, словно решал, выгнать сразу или просто не замечать. Ненадолго, но я почувствовала себя лягушкой, которую положили на разделочный столик. Лезвие сверкнуло, и… исчезло. Пока можно квакать дальше.
К моему удивлению, он даже ответил:
– Из-за вчерашнего скандала с Вудвордом.
– Спасибо вам, – неожиданно даже для себя произнесла я, – за то, что вступились.
Винсент замер, приподнял бровь.
– Бить женщину – низко. Пока мы связаны, никто не посмеет вас обидеть.
Слова противоречили привычному холоду в его голосе: де Мортен только что в свойственной ему одному манере пообещал защищать меня ото всех, в том числе и от бывшего любовника.
– Низко? Вчера вы обещали меня выпороть.
– Напомните об этом, когда я закончу с делами.
Не знаю почему, но уходить не хотелось. Напротив – хотелось обойти стол и устроиться у него на коленях, а еще – поцеловать, по-настоящему, искренне, безо всяких отсылок к заклятиям и их последствиям. Я подавила это желание глубоким вздохом, на всякий случай покрепче вцепилась в подлокотники.
– Надеюсь, у вас не будет неприятностей?
– Нет, – сухо отозвался он. – Вас тоже больше не потревожат. Завтра мы отправляемся в Мортенхэйм.
Известие оглушило, если не сказать больше. Родовые владения де Мортена находились не так далеко от Лигенбурга: в трех-четырех часах езды, но… уехать из города?! Нет, нет, нет, пожалуйста, только не это!
– Не лучшая идея. Вам придется каждый день ездить сюда. – Я старалась не показывать, что меня это пусть даже мало-мальски задело. Всякий раз, когда я позволяю чувствам взять над собой верх – неизменно проигрываю. В точности как на сцене.
– Каждые два, – уточнил Винсент. – Одну ночь я стану проводить здесь, другую с вами.
Он сообщил это с таким лицом, словно я была занесена в список дел в ежедневнике.
СРЕДА
Три часа пополудни – проснуться, натянуть штаны.
Пять часов – встреча с лорд-канцлером.
Семь часов – ответы на письма.
Десять часов вечера – ночь любви с Луизой (снятие заклятия).
Прямо так все это и вижу, написанное его резким сильным почерком.
М-да. Кажется, де Мортен слишком взялся рьяно исполнять свои обязанности передо мной. Я скрестила руки на груди и подалась назад.
– Ваши родные меня ненавидят.
– У моей семьи есть дела поважнее ненависти к вам. К тому же, поместье большое.
– Значит, все уже решено?
О чем я спрашиваю. Разумеется, все решено единолично: ни мои просьбы, ни доводы ничего не изменят.
– Выезжаем рано утром, в девять. – Винсент поморщился – разумеется, для него это рано, если он только во второй половине дня вылезает из постели. – Так что отправляйтесь к себе и займитесь сборами.
По всей видимости, взгляд мой был излишне красноречив, потому что он решил меня подбодрить:
– Это временные меры. До тех пор, пока не снимем заклятие.
– А когда мы его снимем? Вы же ни слова мне не говорите!
Де Мортен взглянул сквозь меня, словно я была прозрачной.
– Пока я не нашел человека, который все это затеял, – он снова погрузился в изучение бумаг, показывая, что разговор окончен.
Всевидящий! Даже с Фраем проще общаться, хотя он скользкий, как ледяная горка.
Я смотрела на Винсента и кусала губы, чтобы не наговорить лишнего. Не сказать о том, что я отказалась выходить за него замуж как раз по этой самой причине. Что пыталась сделать это по-человечески, но отец не стал меня даже слушать. Что отчаянно боялась превратиться в безмолвную особу без права голоса, которую он запрет в своем замке, что про меня никто даже и не вспомнит. Что эта тень за плечами годами преследовала меня, что я не раз задавалась вопросом: «А если я все-таки ошибалась?»
Но нет. Не ошибалась. Винсент Биго, мой несостоявшийся супруг, и герцог де Мортен действительно были разными людьми. Вот только кое-что общее между ними все-таки было: они оба видели во мне девчонку, которую не стоит принимать во внимание.
Часть 2Любовница
1
В экипаже было свежо. Несмотря на мягкие сиденья и обивку, я все равно завернулась в колючий шерстяной плед так, что оттуда только нос торчал. Выехали, мы, разумеется не в девять: его светлость изволил проспать, потом ему принесли какие-то срочные документы, в итоге я даже успела пообедать, послоняться без дела по дому – потому что все вещи были уже упакованы, а ближе к трем часам – когда все наконец-то утряслось, выслушать, что из-за меня мы прибудем в Мортенхэйм не вовремя. Исключительно потому, что решила немного прихорошиться, и для этого пришлось сначала разобрать, а потом заново собрать саквояж. Часом больше, часом меньше – подумаешь! Я же его ждала.
Арка я старательно укутала в плед, который подвернула и заколола булавками – ему с кучером ехать, а там холодно. Дог переминался с лапы на лапу, смотрел на меня умоляющим не позорить его острые уши взглядом, но позволил сделать из себя сверток. Молчал, даже не рыкнул ни разу. В отличие от де Мортена, который увидев нас, откровенно – нет, даже не засмеялся – захохотал.
– Что вы сделали с псиной?!
– Не хочу, чтобы он простудился.
– Луиза, он уже большой парень. Уши стоят. Видите?
– Ему три часа трястись по дорогам. Неподвижно. Сегодня сильный ветер.
– Всевидящий…
Винсент махнул рукой, но мне показалось, что это был обходной маневр, чтобы стереть выступившие на глазах слезы.
Я постучала по козлам, и Арк немедленно на них взгромоздился. Не знаю, что он думал по поводу пледа, но от новых впечатлений пришел в восторг. В отличие от кучера, который подвинулся к противоположному краю.
– Он не кусается, – поспешила заверить я.
– Угу, миледи.
– Правда.
– Как скажете, миледи.
Назад он так и не подвинулся, а я пожала плечами и залезла в любезно открытую Винсентом дверцу.
Когда мы выехали за город, уже стемнело, переливающийся огнями Лигенбург уменьшался на глазах, впереди – темень дороги, поле и лес, пламя раскачивающегося на экипаже фонаря то и дело мелькало перед глазами. Я яростно задернула занавеску и вжалась в спинку сиденья, плотнее закуталась в плед. А вот Винсент, казалось, наслаждался поездкой и ничуточки не замерз – даже сюртук расстегнул. Сидя напротив меня, он выглядел счастливым и довольным – пожалуй, таким я видела его впервые за все время нашего общения.
– Вы напоминаете воробья, – с усмешкой заметил де Мортен.
– Змея, кошка, птичка… Странные у вас фантазии, – я поежилась. – Определитесь уже.
Его глаза заискрились смехом.
– Не могу, у вас слишком много обличий. Вы поэтому выбрали путь лицедейки?
– Как вы догадались?! – огрызнулась я, впрочем, беззлобно. То ли уже смирилась с тем, что рядом с Винсентом бесполезно кипятиться: все равно в него все чувства уходят, как в бездонную пропасть.