– Немедленно покиньте мой дом. – В голосе звучал металл: он не умел просить, только приказывать, и обычно его слушались. Себастьян, который до этого изображал торшер, сложил руки на груди. Наверное, будь его воля, свел бы их над головой и закричал: «Я спрятался!» – совсем как в детстве, когда мы бегали по дому друг за другом.
– Не раньше, чем мы с вами переговорим, – я указала на место рядом с собой, – присядете?
Винсенту слабость показывать нельзя, иначе от тебя мокрого пятна не останется, но когда этот мужчина слушал кого-то кроме себя? Де Мортен медленно подошел к кушетке и теперь возвышался надо мной подобно скале.
– Нам не о чем говорить, леди Луиза.
От забытого обращения все внутри перевернулось. Я похолодела, а следом бросило в жар. Странным образом рядом с ним маска не работала, точнее, не работала так, как нужно. Во рту пересохло, по спине струился пот. Я быстро стянула перчатку и подтянула рукав – змея «дремала», обвиваясь вокруг руки.
– Ваше послание?
Винсент грубо схватил мое запястье, потянул на себя, рассматривая отметину проклятия.
– Думаете, я бы ждал ради этого восемь лет? – Де Мортен окинул меня злым взглядом. – Вам стоит поторопиться, чтобы успеть нанести визиты остальным недоброжелателям.
Еще и издевается, мерзавец!
Неожиданно он провел пальцами по предплечью – там, где притаилась змея, повторяя ее изгибы. Я дернулась, вспоминая о том, что случилось во время близости с Рином, но боли не последовало. Тварь под кожей ожила и зашевелилась, полыхнула зеленоватым мерцанием, но теперь это напоминало скорее легкую щекотку, а не то, что я запихнула руку в камин. В голове все перемешалось: слова Себастьяна про дурацкую затею, мысли о том, что с нынешним влиянием и возможностями Винсента обо мне никто даже не вспомнит – все стало далеким и ненужным, отодвинулось куда-то за грань осознания. Я не могла отвести глаз, словно он меня загипнотизировал, сердце забилось часто-часто, дыхание перехватило, а низ живота свело почти болезненной судорогой желания.
Этого еще не хватало!
Он отпустил мою руку, и все вернулось на круги своя. Точнее, вернулась способность мыслить здраво, а вот желание наброситься на де Мортена прямо в холле, невзирая на присутствие братца и околачивающегося где-то поблизости дворецкого, никуда не ушло. Я больно закусила губу и уставилась на змею, которая на глазах уменьшилась раза в два. Что за…
Додумать не получилось, в сознание ворвался очередной приказ:
– Следуйте за мной.
Я хотела посоветовать ему катиться куда подальше, но вовремя вспомнила, зачем я здесь. Уйти, не получив ответы и лишиться единственной возможности спастись? Ну уж нет! Пришлось шустро доставать ключ из декольте, подхватить юбки и бежать следом: ходил де Мортен быстро, даже не остановился и не оглянулся, не говоря уж о том, чтобы подождать. Ладно, демоны с ним. Главное сейчас – разобраться в том, что происходит, а со своей гордостью я как-нибудь договорюсь. Потом.
4
Винсент распахнул двери библиотеки: огромный зал, стены которого занимали стеллажи, посередине стоял массивный деревянный стол, а ближе к окну две тахты, широким шагом прошел внутрь. Он зажег настенные светильники и доставал древние, как история его семьи, фолианты с полок, просматривал один за другим, убирал и доставал новые. Одну книгу небрежно швырнул на стол, она распахнулась, чудом не разлетелась на части. Приблизившись, я увидела на пожелтевших страницах рисунки: ящерицы, змеи, пауки – брр, под ними текст на арнейском – древнем языке. Поневоле пожалеешь, что в свое время у тебя не сложилось с этим языком.
– Лу! – сдавленный шепот. Я подпрыгнула от неожиданности: оказалось, Себастьян призраком следовал за мной. Он умудрился побледнеть еще больше, но держался молодцом. Не завидую я ему, за один день столько потрясений. Еще и занятия из-за меня прогулял.
– А вы еще кто такой? – В голосе де Мортена сквозила издевка, словно он только заметил, что я не одна.
– Чепмен, ваша светлость. Себастьян Чепмен. Я брат Луизы.
– Подождите снаружи, Чепмен. Это дело касается только меня и леди Луизы.
Братец вылетел из библиотеки раньше, чем я успела возразить. Дверь за ним захлопнулась с треском, лишив меня последней надежды на поддержку. Ну да ладно, хватит и того, что он рядом. Прямо за этими стенами, и если что… А что, если, кстати?
Я принялась с независимым видом рассматривать библиотеку. Книги, много книг, самых разных. Огромные окна, тяжелые портьеры перехвачены витыми шнурами, все в темных тонах: мрачное, подавляющее, как характер владельца. Сыщик из меня паршивый, конечно, но что-то непохоже, что именно де Мортен возжелал мне смерти. Или все это просто спектакль? Нет, это уже совсем смешно. Зачем ему, если мог просто рассмеяться мне в лицо и выставить вон.
Винсент, до этого увлеченно листавший внушительный том, застыл. Пришлось подойти ближе и выглянуть из-за его плеча – он был на полторы головы выше. Половину разворота занимал рисунок обнаженной женщины, по телу которой вилась черная тварь: оплетала ногу, тонкую талию и заканчивалась удавкой на горле. Художник явно проникся идеей, потому что изобразил все в мельчайших подробностях. Запрокинутая голова и ужас на лице жертвы, змея больше напоминает экзотическую водную гадину, чем мою маленькую неприятность. Волосы на голове зашевелились, стоило представить, как она превратится в огромное чудовище, несущее смерть.
Словно в подтверждение моих мыслей де Мортен издевательски хмыкнул.
– Интересно.
– Что именно? – Что-то мне подсказывало, что ничего хорошего я не услышу, но спросить-то можно.
Винсент повернулся ко мне, прищурился.
– Старинное заклинание, было широко распространено в Темные времена. Первые упоминания о нем встречаются на землях современной Вэлеи, в годы вековых войн. Отправляясь в поход, мужья хотели быть спокойны, что никто другой не займет их место на брачном ложе, поэтому с помощью кровных уз привязывали супругу к себе.
– Что значит – привязывали? – меня передернуло.
– Когда жена изменяла мужу, змея «просыпалась». Если в течение нескольких дней она не находила благоверного и не возвращала ему супружеский долг, изменницу ждала медленная и мучительная смерть. Впрочем, иногда супруг убивал ее раньше.
– Очаровательно!
– И весьма символично. Змея – отражение сути… некоторых женщин.
Щеки вспыхнули. К счастью, у меня нет супруга, и верность мне блюсти некому. Если только… Вспомнился стишок – единственная весточка от «доброжелателя», странная реакция твари на Винсента, необъяснимое влечение к нему, и вот тут мне окончательно поплохело. Я на всякий случай отвела руки за спину и невинно поинтересовалась:
– Для заклятия нужна кровь не только жены, но и мужа?
Вот сейчас и узнаем, кто мне так удружил. В древних семьях испокон веков хранились зачарованные образцы крови каждого члена семьи – с момента рождения, чтобы в случае внезапной, а особенно насильственной смерти аристократа следователь-некромант мог поднять жертву и выяснить, что произошло. Не думаю, что к фамильному ларчику семейства де Мортен было так просто подобраться.
– Да. – Брови Винсента снова сошлись на переносице, а взгляд впился мне в лицо. О чем он думает? И почему так странно смотрит? – Либо того, к кому собираются привязать женщину.
Я поискала глазами стул. Хотелось оказаться на краю света, воды или просто сесть. Де Мортен не выглядел заинтересованным или просто вошел в роль. Хорошая игра ничем не отличается от правды, а в парламенте без игр и масок не обойтись. За несколько лет наверняка натренировался по самое не балуйся, а теперь забавляется со мной как кошка с мышкой.
– Как избавиться от заклятия? – Я постаралась смягчить звенящий в голосе гнев, зато пальцы сжала так, что ногти с силой впились в ладони.
– Его может разрушить только тот, кто создал.
Винсент пробежал глазами страницу, с силой захлопнул книгу. Решимость в его взгляде смешалась с холодной яростью и карие глаза полыхнули так, что стало не по себе.
– Рассказывайте, что произошло. – Он шагнул вперед, я невольно отшатнулась, больно ударилась о стол. Де Мортен приблизился вплотную, и сейчас я отмечала, что он почти не постарел, в темных как смоль прядях не появилось ни одной серебряной, лоб не прочертили глубокие борозды морщин, даже складки в уголках губ едва уловимы. Оно и неудивительно: резкие и даже немного грубоватые черты лица спасала ухоженность, а чувства этому мужчине недоступны. С чего бы меняться, когда единственный, кто тебя заботит, – ты сам!
Оказаться привязанным к нему?! Да лучше в вонючем пруду утопиться! Понятно, зачем он ждал восемь лет. Когда я перешла ему дорогу, Винсент Биго был сыном герцога. Теперь унаследовал титул отца, а заодно умудрился предотвратить заговор и спасти королеву. Даже если я решу заявить на него в полицию, будет слово актрисы против слова герцога де Мортена. И ведь нашел время, мерзавец, чтобы ударить побольнее! Гад ползучий! Кому поверят? Да неважно! Устрою ему веселую жизнь – так, что мало не покажется.
Вряд ли я отдавала себе отчет в том, что делаю, потому что бросилась на него в лучших традициях темпераментных южанок. Вцепилась в камзол с такой силой, что ткань затрещала под пальцами, залепила пощечину и вздрогнула: будто сама себе ладонью по щеке прошлась, а в следующий миг горячие пальцы Винсента уже сомкнулись на моей шее, слова застряли в горле. Лицо де Мортена потемнело, ноздри сильно раздулись, он недобро прищурился. Но тут, видимо, заметил мою щеку, которую до сих пор неприятно жгло, приподнял бровь.
– Интересно, – повторил он тоном ученого, обнаружившего новый вид насекомого.
Демоны, как же я ненавижу этого человека! Вцепившись руками в его запястье, жалела только о том, что оружие-зонтик остался в холле. В коконе платья я была беспомощна, как бабочка в паутине. Одновременно снова накатило желание, сладко заныло в самом низу живота. Прижаться к его губам, почувствовать напор и грубую силу – ощущения, которые я не раз представляла в прошлом. Словно продолжение моих мыслей, он ослабил хватку и сейчас поглаживал впадинку у самой кромки волос. Я с трудом подавила желание запрокинуть голову, с силой оттолкнула его.