что они маги. Тех, кто служит богам, как Нальва, или Зинта, или как ее взаправду зовут, одарили этой способностью их небесные покровители. Амулетчик может передавать и принимать мыслевести, если при нем «Ментальный почтальон», настроенный на связь с магом либо другим амулетчиком. Выкинуть, будто бы потерял?.. На это Дирвен решиться не мог – должностное преступление. Он ведь не дезертир и не злостный нарушитель дисциплины, его задача – разведать, что затеял Эдмар, потому что больше некому.
Уйдя с головой в эти размышления, он даже в окно не глядел. По растрескавшемуся рыжеватому лаку на деревянных панелях купе скакали солнечные зайчики, подмигивая троим авантюристам, которых поезд с облупленной драконьей мордой на тягловом вагоне уносил все дальше на юг.
Коллегиальность обязывает: секреты Светлейшей Ложи, в том числе касательно Накопителей и прочих скелетов в шкафу, Суно Орвехт хранил, как свои собственные. Помогал по мере сил придерживать дверцу шкафа, чтобы оные скелеты не вываливались на всеобщее обозрение. Но тащить в упомянутый шкаф новые экземпляры – от этого увольте. Так что не стал он сдавать своим вечно голодным коллегам Зинту и Эдмара Граско из Молоны, проявив непростительную нелояльность. Все-таки неспроста его шесть дней кряду в Доме Инквизиции продержали: возможно, кого-то из доглядчиков одолевали смутные, но настойчивые сомнения.
Вычислить молонских беглецов Орвехту не составило труда. Для начала он невзначай поинтересовался у Дирвена, знает ли тот лекарку под дланью Тавше, которая оказала помощь ему и юноше из Нангера. Не рискнув соврать учителю, мальчишка промямлил, что это Нальва Шенко, он ее встретил возле границы, лазутчики ее вначале за ужасательницу приняли. Суно не стал продолжать расспросы, вместо этого пошел в архив и еще раз внимательно изучил его отчет. Соответствующий допуск у него имелся, а интерес куратора к тому, как ученик справился с первым полевым заданием, никого удивить не мог, тем более что Суно Орвехт слыл образцово добросовестным куратором.
В числе прочего к отчету прилагались словесные портреты Нальвы Шенко и Энги Лифрогед, со слов лазутчиков. Однако… Вот тебе, Дирвен, и «порядочная девица»! Посмеялись над тобой боги. Что ж, теперь понятна истинная причина драки в «Столичной белке». Честно говоря, за такое Суно и сам бы притворщика вздрючил… Но уж он-то, в отличие от Дирвена, живо раскусил бы фальшивую девицу.
А Эдмар Граско, получивший по молонской традиции фамилию своей опекунши, – тот самый маг-возвратник, который якобы заключил сделку с демонами и сгинул, так и не попав в Накопитель. Не было никакой сделки. Судя по всему, этот Эдмар – редкостная шельма, самого Мулмонга переиграет. Парень то ли каким-то образом узнал правду о Накопителе, то ли что-то заподозрил – и подался в бега, прихватив с собой Зинту.
Хм, за последнее ему спасибо. За Хеледику, впрочем, тоже, девчонка заметно ожила. Наверняка Дирвен рассказывал о ней своей новой «зазнобе». Жаловался, поганец. Но благодарность благодарностью, а с такими, как Эдмар Граско, надо быть настороже. Молонские коллеги его недооценили: маг он довольно-таки сильный и прекрасно обходится без подкормки. Предложить его кандидатуру для решения мезрийской проблемы? Не потянет, а после неудачи практичные коллеги упекут его в Накопитель.
Делиться своими умозаключениями Орвехт ни с кем не стал. Попытался найти лекарку, но не преуспел: та затерялась в Аленде, словно прозрачный, как слеза, стеклянный шарик, который уронили в мутный водоем. Несомненно, прячущие чары. Он сумел бы их преодолеть, если бы больше общался с Зинтой, а сейчас остается признать свое поражение и надеяться на новую встречу.
Суно привлекли к подавлению беспорядков, учиненных сурийскими смутьянами, и стало не до того. Зато он смог дать выход накопившемуся раздражению, направив его на погромщиков, поджигателей, мародеров и насильников. Поскольку он действовал в одиночку, ему удавалось заставать их врасплох: негодяи полагали, что маги всегда работают группами. Орвехт не щадил их, но в то же время следил за тем, чтобы от его заклятий не пострадали мирные жители.
Он не разделял мнения, что люди, которых околдовали, и агрессивно настроенная толпа лишены свободы выбора в равной степени. С зачарованного, если тот не способен сопротивляться магии, и впрямь никакого спросу, однако те, кто пошел бить, насиловать и грабить, наслушавшись подстрекателей, сами сделали выбор: могли пойти, а могли и не пойти.
Хеледика в очередной раз его удивила. Сначала она просилась с ним в город, словно речь шла об увеселительной прогулке, но Суно велел ей оставаться дома и защищать матушку Сименду. Что ж, она и защитила – не только дом Орвехта, но и с десяток окрестных особняков. Когда на улице Розовых Вьюнов появилась компания распаленных юнцов, вооруженных ножами и палками, девушка вышла им навстречу – в черном платье, длинные волосы лунного цвета распущены, в кулаках зажато по горсти олосохарского песка.
Погромщики, на свою беду, родились уже после того, как их семьи покинули Суринань: откуда им было знать, кто такие песчаные ведьмы и каково с ними связываться? Разве что сказки об этом опасном племени слышали, но то сказки, а то богатый район Аленды и какая-то ларвезийская барышня. Им бы бежать оттуда со всех ног, а они повели себя иначе. Вполне предсказуемо. Суно, заглянувший домой на следующее утро, успел осмотреть их тела до того, как приехала повозка, собирающая трупы. Никаких внешних повреждений, но у каждого носоглотка забита песком.
На четвертый день волнения были окончательно подавлены, однако выловить эмиссаров из Овдабы так и не удалось: те сделали свое дело и затаились либо убрались домой. Столица зализывала раны. Суно и заглянувший к нему в гости Шеро пили в библиотеке сваренный песчаной ведьмой шоколад. Хеледика в дальнем углу рылась в книгах: библиотека была одним из ее любимых местечек в доме Орвехта, и она частенько здесь сидела – в отличие от Дирвена, которого Суно так и не смог приохотить к чтению.
– Мыслевесть от коллеги Бегройма Кангехта, – с тревожным удивлением проворчал Шеро. – Он направляется сюда, чтобы передать нам устное сообщение. Что такого могло стрястись, чтобы маг не решился послать мыслевесть?
– Что-нибудь из ряда вон выходящее, – нахмурился Суно. – Совсем из ряда вон, такое, что дальше некуда… Хеледика! – он повысил голос. – Будь добра, свари нам еще порцию!
За старыми книжными шкафами, украшенными резным орнаментом и наборными стеклянными вставками, прозвучали легкие шаги, скрипнула дверь. Ушла.
– Надеюсь, не с мятежом оно связано, – устало поморщился Шеро.
– Думаю, что-то другое. Если бы с мятежом, нас бы отсюда мигом выдернули по тревоге. Мало ли на свете проблем, кроме сурийцев? Я вот надеюсь, упасите боги, что это не Мезра новый сюрприз преподнесла.
Старший маг угрюмо кивнул. За те трое суток, что Аленда была охвачена беспорядками, оба почти не спали. Предполагалось, что, выпив шоколада и обсудив ситуацию, они смогут позволить себе заслуженный отдых. Если бы.
Коллега Бегройм Кангехт, которого впустила в дом матушка Сименда, запыхавшийся до одышки, с блестящей от пота лысиной, плотно притворил за собой дверь и потерянно выдохнул:
– Лилейный омут… Искупался там кто-то…
– Но там же регулярно кто-нибудь… – Суно, с недавних пор тоже знавший, что представляет собой Лилейный омут, на полуслове осекся. – Не утонул? Искупался?
– Именно, коллеги, – угнетенно подтвердил вестник. – Пришел, окунулся и ушел… Что теперь делать будем?
Маги переглянулись.
– Кто это был, установили? – осведомился Шеро.
– Нет, – Бегройм развел руками. – Обнаружили только сегодня, а случилось это, по всей видимости, три-четыре дня тому назад. Омут мешает наблюдениям, и след теперь никак не возьмешь, все размыто и перепутано. Хорошо, что вообще удалось отследить возмущение, могли прошляпить.
– Кто бы это ни был, я бы сказал, что это тот самый маг, с которым есть смысл договариваться насчет Мезры, – сощурился Орвехт. – Раз уж он в Лилейном омуте искупался…
– Вот и я о том же, – с тяжелым вздохом согласился Шеро. – Надо найти его и побеседовать. Откуда он нырял, известно?
– Между пятым и шестым часом. – Поймав взгляд Орвехта, не посвященного в эти тонкости, Кангехт добавил: – Лилейный омут представляет собой идеальный круг, мы его для удобства поделили, как часовой циферблат. На этом отрезке бережок только в одном месте пологий, там он и вылез из воды, это кое-как определили, но со следом все безнадежно. Окаянное божественное озеро так влияет на окрестности, что нашими методами ничего не выявить.
– Поехали на Совет, – распорядился Шеро, поднимаясь.
Они втроем направились к выходу, и Суно с философской покорностью подумал, что сегодня ему опять не суждено выспаться.
Совет, больше напоминавший растревоженный улей, затянулся почти до полуночи. Мага, искупавшегося в Лилейном омуте, во что бы то ни стало надо найти. Этот маг может быть крайне опасен. Этот маг может быть крайне полезен. Сначала следует выяснить, кто это, а потом уже решать, что с ним делать. Сначала нужно привлечь его к решению мезрийской проблемы, а потом уже что-то против него предпринимать. И так далее.
Домой Суно ехал с гудящей головой. По мостовым цокали копыта конных патрулей, в переулках шныряли тени. Пахло гарью, хотя пожары в городе уже потушили.
Матушка Сименда обеспокоенно сообщила, что вскоре после того, как он вместе с другими господами ушел, Хеледика собралась и куда-то умчалась, не слушая никаких увещеваний. Сказала, что завтра или послезавтра вернется. Она, мол, хочет в чем-то помочь господину Орвехту, но не уверена, что у нее получится, поэтому говорить ему об этом пока не надо.
Несмотря на просьбу, домоправительница ее выдала. И правильно сделала, решил Суно. Что там еще девчонка задумала, куда ее понесло в такое время? Впрочем, судя по исходу ее схватки с погромщиками, постоять за себя она сможет. Послав ей мыслевесть и получив ответ – не беспокойтесь, учитель, все в порядке, – он наконец-то отправился спать.