свойства оного, но спорить, когда знахарь пытается сделать вид, что тебе помогает, не полагалось.
— Чего ж нет? — удивился он. — Заезжайте, девицы, заезжайте, красные. Сейчас подлечим. И паренька подлечим… — он выразительно покосился на Нэмиару. — Если б ты ещё ушки спрятала…
Она схватилась за уши руками, словно только сейчас поняла, какую отвратительную глупость совершила, но мужчина так ничего больше и не сказал, будто и забыл об угрозах. Он уже подошёл поближе к Эльму и принялся внимательно его рассматривать, явно ставя диагноз. Конь вновь послушно сел, но всадник на сей раз почти выкатился из седла и безжизненно растянулся на траве. Теперь, казалось, помочь ему могло только чудо, но дедок на оное явно полагался.
Для порядка подёргав Эльма за волосы, он так зычно свистнул, что Эрла аж подпрыгнула на месте, а Нэмиара поспешно натянула на голову капюшон. И очень кстати, ибо из соседнего дома моментально высунулся лихой, причём пьяный на вид мужик.
— Да что такое, дед, а? — возмущённо поинтересовался он. — Чего опять будишь? Отправили мы ту девку из Эрроки, отправили! Всё, нет её больше, можешь не читать лекцию о том, какая она опасная!
— Да тьху на тебя с твоей девкой-то! Об одних красавицах только и думаешь, а рожа не просыхает! — не остался в долгу дед. — Иди сюда, дело есть государственной важности! Парня надо в дом ко мне занести, ну же!
— Я согласен нести этого парня, только если это непризнанный королевский сын, — мужик вновь скрылся в окне и захлопнул ставни, но дед свистнул во второй раз, явно не планируя отступаться.
— Бегом, кому сказал! Может, королевский сын и есть! А что, пор-р-рода! — уверенно заявил дедок. — Ну, ну! Давай, и брата разбуди, да занесите его ко мне в дом. И супругу пригони, пусть она высокородную госпожу, — он уверенно ткнул пальцем в Нэмиару, — немедленно проводит к источнику. Барышне обмыться надо, а если она ещё и водички попьёт, — он весело подмигнул ей, и серые, бесцветные глаза старика на мгновение вспыхнули каким-то непонятным сиянием.
…Брат оказался таким же пьяницей, что едва-едва переставлял ноги, но выбирать не приходилось. Посмотрев на Эльма, они в один голос авторитетно завопили «не похож», явно ссылаясь на предполагаемого королевского сына, но спорить не стали и в комнату занесли, а после какая-то пухлая женщина потянула Нэмиару за собой, ещё и так быстро, будто бы это грозило смертью то ли Эльму, то ли ей самой, то ли всей деревеньке.
Дедок вытащил как минимум половину склянок из своего шкафа и теперь старательно кропил непонятной водичкой развалившегося на скамейке Эльма. Эрла сидела рядом — в этом опять деревянном, но уже не страшном, а абсолютно нормальном домишке ей было почти спокойно. Девушка старательно наблюдала за каждым движением и старалась не думать о том, что они могут и не успеть.
— Не боись, — покачал головой дедок, — это совсем не страшно. Оживёт, милок, никуда не денется… В конце концов, и не таких вытягивали! — он устроился на скамейке рядом и вновь повёл странным платком над головой Марсана. — Сейчас, подружка твоя энергии подтянет и спокойно ему здоровьице-то подтянет…
Эрла не стала спрашивать, с чего мужчина взял, что Нэмиара умеет колдовать. Говорили, что колдовать умеют все эльфы, и вряд ли Шэ была исключением из правил. Дедок жил слишком близко к лесу, чтобы не знать все эти древние легенды, поэтому задавать ему глупые вопросы принцесса не собиралась. Она просто коротко констатировала факт происходящего — знает и знает.
— Эх, жаль будет, если не успеет, — вздохнул мужчина. — Я — военный лекарь, знаю, что говорю, это бесовство эрроканское — штука плохая! Шутка ли, завоёвывать магией… Вот у нас король людской, и воюет тоже правильно, а эта… Шельма! — ёмкая характеристика Лиары Первой, как показалось Эрле, вполне совпадала с действительностью. — Знаешь, сколько перебеженцев тут в последнее время было? И всё парами, парами, парень и девка… — он умолк. — А девка-то в основном беременная, — дедок прищурился и посмотрел на Эрлу. — На сносях, то бишь. Иногда я даже роды принимал. Ну, красавица, сколько тебе-то, а?
— Нисколько, — зло отозвалась девушка. — Я… — она запнулась. — Я из верующих, ясно? Честь берегу. Для Первого.
— О, ну, смотри, чтобы не для Второго, — фыркнул дедок. — Наш король-то, говаривают, женился…
Слушать эти сельские сплетни девушке не хотелось. Папа — и женился? Как бы ни так! Вот только спорить она не пыталась, всё равно дурное и бесполезное дело, только равнодушно склонила голову в согласном кивке, даже не подумав о том, что, может быть, дедок поймает её на слове.
…Он болтал и болтал — так и задремал над Эльмом, положив на его грудь какие-то травы. Девушка сидела рядом совсем тихо, как мышка — дыхание Марсана, как ей показалось, стало ровнее, вот только кожа всё так же и оставалась обескровленной, словно кто-то долго и старательно вытягивал из него жизненные силы.
Нэмиара вернулась через несколько часов. Солнце уже настойчиво заглядывало в окна, но она не стала обращать на него никакого внимания, напротив, захлопнула ставни и, бесцеремонно столкнув проснувшегося дедушку, присела на скамью рядом с Эльмом. Она положила ладонь на его грудь и зажмурилась.
— Всегда мечтал посмотреть, как эльфы колдуют, — дедок пересел поближе к Эрле. — Может, она мне секрет какой целительский откроет, как знахарка знахарю…
Вот только секретов почему-то никаких на горизонте не появлялось, и дедок разочарованно вздохнул. Он собирался было уходить, но внезапно замер, почувствовал что-то, провёл ладонями по длинной белой бороде и заулыбался.
В тот же момент Шэ завела длинную, заунывную песню, чем-то похожую на обыкновенную похоронку. Слушать было весьма неприятно — по коже пробегался мороз, и почему-то Эрла никак не могла избавиться от дикого ощущения беспокойства.
Рубцы на коже вспыхнули краснотой, и следы от батога словно загорелись пламенем. Ладонь Нэмиары вжалась в грудь Эльма, и на его коже выступала какая-то чёрная, словно смола, жидкость.
Дедок подставил миску, и тонкой струйкой чернота потекла в неё, клубами пара поднимаясь в воздух, но вновь оседая на дно. Казалось, волшебство тянулось неимоверно долго, и Эрла уже почти устала от бесконечной дрожи. Парнем не колотило, конечно, но в почему-то широко распахнутых глазах его теперь мелькал даже не страх, а первобытный ужас. Мужчина оживал, но проклятие в нём всё ещё колотилось — держалось так крепко, как только могло.
Песня зазвучала громче. Заколотили с силой дверь, требуя прекратить завывания, но хозяин домика даже не шевельнулся, вероятно, решив, что поколотят и успокоятся. Нэмиара ускорила темп, и чёрная струйка всё увеличивалась и увеличивалась… Первая миска сменилась второй, голос её охрип, а чернота вокруг всё плескалась и плескалась, пока наконец-то последняя нота не положила заклинанию конец.
Шэ рухнула без сил на пол. Она бы и остановилась, да не могла — эльфийкой колотило, и она, будто обезумевшая, только тянулась к воздуху и хваталась за что-то руками. Эльм так и не открыл глаза — но дыхание его стало ровным и спокойным.
…Дедок равнодушно разливал черноту по склянкам, бормоча себе что-то под нос.
=== Глава двадцать третья ===
Улицы Кррэа передёрнуло тонкой вуалью траура. Принцесса пропала окончательно и бесповоротно; отыскать её не удалось даже посланной волшебнице, да и от той долгое время ни ответа ни привета.
Тэзра прищурилась. Они должны были завершить этот ритуал; много лет назад она просто немного ошиблась в компоновке, не нашла помощника, и… Антонио — это и вправду огромная ошибка природы. Но ведь не значит это, что ошибка повторится, верно? Есть способ вернуть всё на круги своя, сотворить и вправду нормальное дитя, только приложить немного сил, стараний, волшебства, и всё получится. Надо верить, надеяться, пытаться.
Они смогут.
Ведьме хотелось в это верить. Хотелось убедить себя всё-таки в том, что однажды на этот свет появится идеальное дитя, дитя, переполненное волшебством. Раньше в этом её поддерживала и Далла Первая, но теперь королева куда-то пропала, а Лиару всё так же терзали неимоверные сомнения. Не было больше шанса сделать то, что они планировали, но Тэзра прекрасно понимала, что Эрла — слишком большая жертва. Нет, надо отдать сначала что-то меньшее.
…Она шагала по центральной улице и внимательно рассматривала строения. Выбор королевы, то есть, дворец, казался неоднозначным. Если во время ритуала что-то пойдёт не так… Но, с другой стороны, в прошлый раз она могла просчитаться именно по такой причине. Ведь она избрала не дворец, а какую-то хибару, вот без охраны Кальтэн и посмел вмешаться в ход ритуала и… О том, что было дальше, вспоминать не хотелось. Та отвратительная ночь подарила ей почти бездарного сына — сына, которого она так старательно пыталась полюбить, но всё равно до конца не смогла. Это почти не имело значения, получилось у неё тогда или нет, потому что самым главным объектом, той, о ком и вправду следовало думать, окажется новая избранная. Девушка, которой они смогут подарить этого ребёнка, дитя Богини.
— Тэзра, почему ты не на посту?
Ведьма обернулась. Королева стояла прямо у неё за спиной, скрестив руки на груди. Выглядела Лиара сердитой и словно… прозревшей. Казалось, впервые за долгое время в её взгляде и вправду мелькала какая-то осознанность, и женщина не позволила безумию власти поглотить себя в этот день окончательно.
Тэзра вздохнула. Королева требовала от неё постоянного присутствия на рабочем месте, но это довольно трудно было сочетать с постоянными заботами о ритуале.
— Я выбираю место, — вздохнула Высшая Ведьма. — Ведь ты понимаешь, Лиара, что просто так провести ритуал довольно трудно…
— Я уже выбрала место, — сухо отозвалась королева. — Это будет дворец, и возражения не принимаются.
— Если мы неправильно рассчитали…
— Ничего страшного, ему всё равно давно нужна была реконструкция, — отмахнулась Лиара. — Не выдумывай, это призвание Богини, а не отчаянная попытка вызвать на голову Элвьенты все кары этого мира. Пойдём, посмотрим, у меня есть три зала, среди которых я выбираю…