Она успела услышать только то, что за дедком скрипнула дверь, и больше ни следа от седовласого не осталось. Сон упрямо напоминал о том, чтобы девушка почтила и его своим великолепнейшим присутствием — ведь, так или иначе, она не может бодрствовать всю ночь.
…Эрла и не помнила, когда она сомкнула глаза. Это случилось само по себе, и никакое сопротивление не смогло заставить её бодрствовать и дальше. Только проснулась она явно не в сидячем положении, хотя в доме было всё так же темно и немного душно — догорела свеча. Сквозь полумрак она могла рассмотреть разве что потолок, но зато слух и тактильные ощущения отнюдь не предавали, а работали так, как им полагалось. Сопение над ухом могло принадлежать только живому существу — и Эрла неуверенно повернула голову набок, понимая, что не удивится, ежели дедок превратится в отвратительное чудовище, решившее затащить красну девицу в очередной свой подвал.
Чудовища рядом не было, только мирно дремал Эльм. Увидеть, бледен он или нет, девушка не могла, потому что темнота старательно мешала попыткам рассмотреть больного, но дыхание казалось почти здоровым. Рука его мирно покоилась у неё на талии, мужчина придвинулся непозволительно близко, но то, что он лежал на боку, свидетельствовало об отступившем проклятии. Выживет — уже прекрасно, а так, может быть, ещё и здоровым останется.
Эрла, впрочем, тщетно пыталась подняться. Не получалось — её будто бы пригвоздило к этому подобию кровати, и Эльм что-то пробормотал сквозь сон.
С третьей попытки она всё-таки села. Рука соскользнула чуть ниже, на бедро, но убирать её оказалось бесполезным делом — Эльм будто бы был уверен, что от близости принцессы зависело его дальнейшее выживание, поэтому обнимал её старательно и крепко, прямо железная хватка какая-то, право слово!
Эрла умудрилась дотянуться до ставен и толкнула их — едва ощутимо, но этого хватило для того, чтобы пустить в помещение тоненькую щель света. На улице уже давно был день, дедка не было, половины черноты в первой миске и трети во второй — тоже, и на этом следовало бы акцентировать внимание, да только как-то что-то не особо получалось.
Девушка устало вздохнула и вновь откинулась на неудобную подушку. Спина затекла, сонное настроение от этого никуда, естественно, не пропало, к тому же, она была почему-то до жути голодна. Вчера старик накормил её в обед каким-то мясом с хлебом, а вечером налил настойки, что должна была придавать силы, вот только принцесса проспала явно до обеда. Нет, путешествия — это точно не для неё! Как только матушка успокоится и оставит свою дурацкую идею со всякими непорочными зачатиями, Эрла осядет в родном дворце, выйдет замуж за…
Она прикусила язык — хотя не шептала себе под нос, а всего лишь думала. Рисовать себя супругой Марсана — это вообще глупость несусветная, и девушка понятия не имела, откуда такие мысли появились у неё в голове. Небось, дедок подсуетился, подлил чего-то в ту настойку, да и только! А она на самом деле совершенно ни о чём таком не думала, да и вообще, к Эльму испытывает разве что банальную человеческую благодарность, и ничего больше.
…Эрла бы и дальше продолжала отговаривать себя от прелестных мыслей о мужчине рядом да любовалась бы на потолок, с которого свисали плетёнки с какими-то растениями и множество разнообразных сортов чеснока на ниточках, но Эльм зашевелился. В принципе, шевелился он и до этого, но на сей раз что-то нагло пробормотал сквозь сон, и принцессе даже показалось, что он рассмеялся.
Девушка ещё минуты две лежала на спине, чтобы не разбудить мужчину, что мог спать довольно чутко, а после осторожно повернулась на бок и…
Зелёные глаза Марсана смотрели на неё безо всяких капелек сна, запутавшихся где-то среди травянистого оттенка радужки. Эрла отшатнулась так, что практически свалилась на пол, но парень довольно живо, как на человека, что старательно умирал пару дней назад, притянул её к себе. Девушка не взвизгнула, разве что упёрлась руками ему в грудь, толком не понимая, хочет ли оттолкнуть, или, может быть, старательно обнимает, но очень не желает признаться в своей утаённой страсти. Так или иначе, положения дел сие не меняло — чувствовала себя Эрла неловко, спрятаться было некуда, а Эльм улыбался так, что было понятно — не спал он далеко не первую минуту.
— Слава богине, живой, — впрочем, с некоторым облегчением выдохнула Эрла. Она уже было и перестала верить в то, что Марсана было реально спасти, но Нэмиара определённо знала своё дело и не собиралась оставлять его в том полусознательном положении. Может быть, Шэ просто не желала ради чужого человека рисковать своим здоровьем, но Эрла была ей нужна определённо больше, чем собственное здоровье. по крайней мере, эльфийка так и не очнулась, да и выглядела не особо счастливой.
— А должен был оказаться мёртвым? — губы Эльма скривились в каком-то подобии улыбки, но после он упрямо мотнул головой, словно отказываясь от всего сказанного минутой ранее. — Ты как? Жива, в порядке?
Эрла кивнула. Волнение откатилось волной назад, словно освобождая место для какого-то нового, более светлого чувства, и она заставила себя не думать о том, как переживала за Марсана, как сильно ждала того мгновения, когда он наконец-то откроет глаза. Для него она всё равно лишь принцесса, дочь женщины, которую Эльм имеет полное право ненавидеть — и правом этим тоже очень даже активно пользуется.
— Я ничего не помню, — внезапно признался Эльм, обнимая её за талию. Эрле показалось, словно воздух полностью пропал из лёгких, она будто бы оказалась чёрт знает где, в мире, где нет возможности хватать его даже ртом — не то чтобы спокойно вдыхать через нос. Пальцы конвульсивно сжали плечи Марсана, и она даже не подумала о том, что после раны у него может что-то болеть. На сознательность теперь не хватало ни терпения, ни сил.
— Мэллор в тебя швырнул каким-то проклятием, а остальное тебе и не надо, — Эрла попыталась улыбнуться.
Ей хотелось, чтобы он всё помнил. Может быть, тогда он считал её чем-то большим, чем просто маменькиной дочкой, вот только надеяться на это, пожалуй, выше её собственных сил. Эрла не хотела дарить себе дополнительную, такую глупую и никому не нужную надежду. Мир практически полностью растворился в спокойствии и равнодушии, и она теперь разве что хваталась пальцами за равнодушную пустоту впереди.
Почему-то на мгновение принцессе показалось, что Эльм придвинулся ближе, обнял её чуть нежнее, не так требовательно, что пытался поцеловать её, вот только иллюзия разрушилась, не успев даже сотвориться. Её прервала Нэмиара — дугой выгнувшись на своей лавке, закричав — только шёпотом, а не в полный голос.
Они слишком увлеклись друг другом, пожалуй.
— Это кто? — Эльм сел, старательно борясь с головокружением. Что это за домик, он понятия не имел, хотя его хозяина, старичка с седыми волосами и, кажется, тысячами морщин, видел, когда просыпался среди ночи. Тот крутился у непонятной миски, что-то из неё набирал, а после вышел во двор и больше, вероятно, не возвращался.
— Эльфийка, — коротко ответила Эрла. — И она вытащила тебя с того света.
Марсану хотелось заявить, что он и сам бы прекрасно справился, вот только мужчина заставил себя прикусить язык. Добротой разбрасываться направо и налево нельзя, иначе она очень быстро иссякнет. Сначала океан превратится в море, потом в озеро, и человеку всё ещё будет казаться, что воды так же много, как и прежде. Ведь одному ни за что не иссушить такой водоём! И только тогда, когда иссякнет последняя лужица, придёт осознание собственной низости и ошибок.
Эрла буквально вылетела из постели, кажется, почти радостно избавляясь от его объятий, и бросилась к девушке. Эльфийка, бледная, как смерть, уже распахнула свои голубые глаза, но словно не понимала, где они находились. От неё веяло холодом, а тонкие белые пальцы старательно сжимали пустоту, словно она что-то поймала.
Нэмиара, пошатываясь, тоже попыталась сесть, но руки принцессы упрямо отталкивала, как бы трудно ей ни было.
— Пришёл в себя, — она бросила холодный взгляд на Марсана. Ни капли беспокойства в нём не было, но девушка явно не стремилась заводить себе друзей. Теперь в её взгляде, уже почти ожившем, чувствовалась отчаянная спешка, смешанная со странным, до ужаса глупым желанием поскорее уйти из гостеприимного дома. — Мы тут давно?
— Со вчерашнего утра или даже вечера, — пожала плечами Эрла. — Я не помню, но довольно давно. Кажется, я не спала дольше, чем сутки.
— Это плохо, — прохрипела Нэмиара. — Очень плохо. Нам надо… Тут озеро… Там… Проведите меня.
Она поднялась, вновь пошатнулась и буквально рухнула на колени. Пальцы беспомощно схватились за воздух, а после девушка в очередной раз обмякла, будто бы отрицая собственное отвратительное самочувствие. Она едва-едва дышала, но всё равно горела уверенностью побега.
— Мы должны скорее уйти, — повторила она.
— Да что такое? Неужели этот дедок может причинить нам вред?! — возмутилась Эрла. — Я лучше отправлю письмо отцу, и он пошлёт за нами…
— Нет! — Шэ схватила её за запястья. — Никаких писем. Никакого короля! Мы должны добраться туда сами, и как можно скорее. Он уже идёт…
Девушка отвернулась в сторону и теперь равнодушно, таким же глупо-погаснувшим взглядом смотрела на деревянную поверхность — на стены, на пол, на потолок. После встала и ухватилась за плетёнку, что свисала особо низко, рванула её на себя, и мелкие цветочки рассыпались по комнате.
— Надо хотя бы дождаться хозяина, — не сдержавшись, промолвила Эрла. — Он может нам помочь…
Но Нэмиара не собиралась её слушать. Слабая, едва имеющая возможность переставлять ноги, она упрямо тянулась к двери.
Эльму хотелось, чтобы это поскорее закончилось. Хочет убегать — пусть, но он так устал от того, что постоянно надо куда-то мчаться! Казалось, куда проще было успокоиться, отложить в сторону все глупые предположения и страхи и действительно дождаться короля. Вот только эльфийка не собиралась идти простым путём.