– Этот разговор еще вовсе не закончен, – угрожающим тоном процедила она, а потом махнула рубиновым лезвием в сторону бабочек. – Но сейчас, по-моему, важно понять, почему не трансформируется Данна.
Словно в ответ бабочки опять спиралью поднялись в воздух и, вытянувшись в линию, направились не к выходу пустыря, а прямиком к руинам собора. Там они опустились кто где – на разбитую деревянную дверь, на голову разбитой горгульи.
– Сначала я решил, что она позвала меня из-за Фобии, – сказал Адриан, – но вдруг там что-то еще?
– Или кто-то еще, – прошептала Руби.
– Ничего себе, – охнул Оскар, – А вдруг там и Королева Пчел, и Цианид? Вдруг это их злодейский притон?
– У них был здесь злодейский притон много лет назад, – усомнилась Руби. – Неужели кому-то хватило бы глупости вернуться на старое место?
– Фобия-то нас здесь встретил, забыла? – сказал Оскар.
Адриан сдвинул брови.
– Если только Фобия не охранял кого-то.
Молча они смотрели, как в лунном свете трепещут крылышки сотен бабочек.
Адриан опустил щиток забрала.
– Существует только один способ все выяснить.
Глава сорок вторая
Нова смеялась, даже не пытаясь сдерживаться. Она не могла поверить, что все прошло так гладко, все получилось – и от прилива невероятной гордости с губ то и дело срывался смех. Бегом она поднялась по лестнице до пустующего этажа и толкнула дверь.
Выбраться из здания будет куда проще, чем забираться по стене вверх. Ее веревки ждали на том самом месте, где она их припрятала, у открытого окна, готовые принять ее вес.
Еще две минуты, и она будет стоять внизу, на улице.
До гаража доберется через шесть минут.
А потом скорее к дяде Асу, пока не проснулись Хвостокол с Кэлламом.
Она идет даже с опережением графика.
Хромированное копье Нова закрепила за спиной, а шлем, легкий и теплый на ощупь, держала под мышкой. Она так и видела улыбку, с которой ее встретит Ас.
Каждая мышца подрагивала от радостного осознания выполненного долга. Она это сделала. В самом деле – сделала!
Нова была уже почти у окна, как вдруг что-то врезалось в нее и сбило с ног. Вскрикнув, Нова перекатилась по полу. Шлем со звоном упал на плитки. Она потянулась поднять его, но чужая рука вцепилась в нее и рывком оторвала от пола.
Тяжело дыша, Нова болталась в воздухе, радость покинула ее.
Сверху, ощерив редкозубый рот, ей улыбался Горгулья.
Нова попыталась применить к великану свою силу, но смогла дотянуться лишь до окаменевшего кулака и тут же почувствовала, что ее энергия не пробивает камень.
Пыхтя, она взмахнула ногой, чтобы пнуть его в голень. Но Горгулья держал ее на вытянутой руке, на отлете, словно мышку за хвост, причем без малейшего усилия! Не выпуская ее, он присел на корточки и, обхватив крепкими пальцами, поднял с пола шлем.
– Хорошая попытка, – прогудел он. – Но недостаточно хорошая.
Горгулья поволок ее к лифту и вниз, в главный вестибюль. Нова не сопротивлялась, понимая: если физически он настолько превосходит ее, то лучше поберечь силы. И дождаться подходящего момента.
Когда они проходили перед карантином Макса, Нова невольно взглянула наверх. Она надеялась, что свет будет выключен, что Макс спит и ничего не заметит.
Но этим вечером все ее надежды терпели крах. Макс стоял у окна и недоуменно хмурился, глядя на них. Он прижал ладони к стеклу. За его спиной поблескивал силуэт стеклянного города.
Встряхнув Нову, Горгулья потащил ее дальше, к Отмороженной и Афтершоку, которые с самодовольным видом поджидали в центре вестибюля.
Горгулья издали бросил шлем Отмороженной. Та, поймав, покатала его в ладонях, заглянула в отверстия для глаз.
После чего отдала Афтершоку. Небрежно. Будто хлам. Подняв руку, она щелкнула пальцами. В воздухе повеяло холодом, и под высоким потолком эхом отдалось потрескивание замерзающей воды. Нова посмотрела вниз. Вокруг ее ног росла массивная ледяная глыба. Она попыталась освободиться, выдернуть ногу, но поздно. Лед поднимался быстро, добравшись уже до коленей. Горгулья выпустил ее руку, и Нова пошатнулась, но не упала: лед удержал ее в стоячем положении. Правда, ботинки надежно защищали ноги от холода, но штаны таким свойством не обладали, и лед обжигал ноги.
Едва не рыча, Нова потянулась к ремню за метательным ножом. Она приподняла руку, собираясь бросить нож в Отмороженную, но не успела: пальцы вместе с зажатым в них оружием тоже покрыл лед. То же самое Отмороженная проделала и с другой рукой Новы. Теперь, когда все четыре ее конечности оказались в ледяном плену, Нова не просто была обездвижена, она замерзала. От холода у нее зуб на зуб не попадал.
Отмороженная подошла ближе.
– Не переживай. Ты потеряешь чувствительность раньше, чем наступит обморожение, а наш гуманный Совет – я уверена – освободит тебя, прибыв на место происшествия. Мне прямо не терпится увидеть их лица, когда они сюда явятся и найдут тебя, всю такую упакованную, – она вздохнула с фальшивым сочувствием. – Конечно, тебе, возможно, ампутируют все отмороженные конечности. Если повезет, операцию сделают под анестезией, но… – Она цокнула языком. – На твоем месте я бы на это не рассчитывала.
В нескольких дюймах от Новы Отмороженная остановилась.
– А теперь мужайся, – зловеще прошептала она, – потому что потеря конечностей скоро покажется тебе самой пустяковой из проблем.
Она выхватила из кобуры пистолет, хорошо знакомый Нове по тренингам. Отмороженная нависла над ней, прижала ствол к груди Новы. – Сейчас будет укольчик.
Она нажала на спусковой крючок, целясь в сердце. От болезненного толчка Нова застонала. Она упала бы, если бы лед не удерживал ее. Грудь ныла от укола. Ноги и руки – от холода.
Отдышавшись, Нова рассмеялась – этот звук, еле слышный, хриплый, прозвучал почти безумно, удивив даже ее саму.
Отмороженная попыталась ее нейтрализовать.
Но шприц воткнулся в кожу в дюйме от спрятанного под курткой Амулета Жизни. До сих пор у Новы не было шанса испытать медальон и узнать, защищает ли он от сыворотки. И вот случай представился.
– Ну, спасибо, – просипела Нова, стараясь держаться храбро и сжав зубы под маской. – А то я не уверена, что рискнула бы сделать это сама.
Размахнувшись, она изо всех сил ударила обледеневшим кулаком по одной из сфер, притороченных к ее ремню. От удара туманный снаряд треснул, и крышка заглушки отскочила. В воздухе поплыло облачко зеленоватого пара, окружив и саму Нову.
Удивленно ахнув, Отмороженная отскочила назад, едва не сбив с ног Афтершока.
– Что за дьявольщина?
– Твой самый страшный ночной кошмар, – отозвалась Нова, поворачиваясь к Горгулье, который после прыжка Отмороженной подался назад, но далеко отходить не стал. Набычившись, он пытался сообразить, что происходит. Нова кокетливо похлопала ресницами, глядя на него. – Видишь, каменные твои мозги, дротики и шприцы не обязательны.
– Тревор! – взвыла Дженисса. – Беги!
Наконец, он побежал – точнее, неторопливо отошел на три-четыре шага. Нова молча считала про себя. Лерой мог и ошибиться в расчетах.
Но Горгулья крупный, настоящий верзила, и если до него все доходит медленно, то и газ тоже подействует не сразу.
Как и Кукловод, он удивленно вытаращил глаза.
Нова усмехнулась. Лерой придумал, как перевести Агент N в газообразную форму, а она успешно закачала его в бомбу. Ас мечтал об оружии против Отступников, и вот теперь у Анархистов оно появилось.
Чертыхнувшись, Отмороженная отбежала подальше, чтобы не попасть под воздействие, но Нове и так было ясно, что пар уже слишком разрежен, чтобы быть эффективным. Первый снаряд выработал свой ресурс.
У Горгульи начала трансформироваться кожа. Твердая, как камень, шероховатая и грубая, она постепенно превращалась в обычную, покрытую красными пятнами и мягкую, как у младенца.
Он ошеломленно уставился на Нову, шевеля губами.
– Ты что, расстроился? – издевалась она.
Заревев, Горгулья бросился на нее, размахивая кулачищами – пока еще каменными. Нова, заслоняясь, подняла руки. Отмороженная завопила.
Каменный кулак встретился с ледяными блоками на руках Новы – и разнес их вдребезги.
Это было последнее, что успел сделать Горгулья, пока каменная кожа не исчезла окончательно.
Завывая, Горгулья упал на колени, но Нова больше не обращала на него внимания. Руки свободны! Она сорвала с пояса второй туманный снаряд и метнула в Отмороженную и Афтершока. Шар упал на пол, в воздух взметнулось второе облако зеленого пара. Афтершок выронил шлем и опрометью помчался прочь, подальше от места взрыва. Отмороженная со всех ног бросилась в дальний угол вестибюля. Она выкрикивала команды, но Нова сомневалась, что кто-нибудь ее слушает.
Досадно, вряд ли эти двое попали в зону действия облака. Нужно действовать осторожнее – драгоценных снарядов не так много.
Дотянувшись, она нащупала за спиной пику, и облегченно вздохнула: Горгулья был настолько самоуверен, что не счел нужным ее разоружать. Высвободив копье из ременной петли, она схватила его обеими руками и вонзила острием в лед у своих ног. По глыбе поползла трещина. Еще четыре удара – и ноги свободны.
Нова попыталась шагнуть, но упала на колени. Онемевшие от холода ноги отказывались слушаться.
Встав на четвереньки, Нова заковыляла, заставляя конечности повиноваться. Кое-как поднялась и пошла, то и дело оступаясь и припадая к полу. Подобравшись к шлему Аса, она подхватила его с пола. При попытке развернуться непослушные ноги подогнулись, и она снова повалилась, ударившись коленом о плитки. Бормоча ругательства, она заставила себя встать, опираясь на копье, как на костыль.
Путь к главному выходу был перекрыт, так что Нова выбрала другой. К стеклянному переходу над вестибюлем, оттуда на лестницу и к черному ходу. В мозгу стремительно прокручивались варианты отступления. Карта здания глубоко врезалась ей в память. Она знала каждый коридор, каждую дверь.