– ... Ровно шесть дюймов, – подтвердила Кайла. – Здорово, да?
Книга и зеркало тоже ужались до крохотных размеров!
Кайла постучала по стволу – и перед нами появилась небольшая дверца.
– Я не стала рассказывать тебе про уменьшение, потому что некоторых людей это очень пугает. Видела бы ты Флору, когда она зашла к нам в первый раз! – хихикнула Кайла. Дверца открылась, и Кайла провела меня внутрь, в небольшую гостиную. – Это место держат в секрете для нашей безопасности – ну, знаешь, после того, что произошло сама-знаешь-с-кем. Феи могут вырастать и уменьшаться, и по нынешним временам нам удобнее, чтобы наше жилище было совсем маленьким. К тому же можно здорово сэкономить на аренде. Мам? – позвала Кайла. – Я дома! И я привела Джилли.
Кайла повела меня в глубь дома, мимо дверей с надписями «Волшебный сад», «Целебные травы» и «Обучение полёту». Поравнявшись с кухней, я сразу почувствовала запах знаменитого черничного пирога, о котором говорила Кайла. Её мама порхала по кухне среди побулькивающих горшков. В один из них она бросила щепотку пряностей, отчего его содержимое бурно вскипело. Фея коснулась горшка волшебной палочкой, и кипение утихло. Почувствовав наше присутствие, она обернулась и увидела меня. Глаза у неё были того же янтарного оттенка, что и у Кайлы, но их взгляд казался теплее и мягче.
– Джиллиан, – сказала она, обнимая и целуя меня. – Я так рада, что ты заглянула к нам на ужин. Как твои дела, милая?
– Всё в порядке, – сказала я с некоторым удивлением. Видимо, Кайла оказалась права: её мама ничего не помнила о недавней ночи, когда я помогала вывести её из леса – иначе наверняка упомянула бы об этом. – Спасибо, что пригласили меня, госпожа...
– Пожалуйста, зови меня Анджелина. – Она отступила на шаг и внимательно оглядела меня. – Как ты себя чувствуешь? Хорошо ли ты спишь? А аппетит как? Жажда мести не мучает? – Я растерянно сморгнула. – Кайла рассказала мне, что твоя сестра вступила в Штильцхен-команду. Представляю, каково тебе сейчас – наверное, и Кайле без нас было так же несладко. Хотя сама я почти ничего не помню. – Она улыбнулась. – Ты обязательно выдержишь это испытание. Ведь всё, что происходит, на самом деле и есть испытание. В жизни их случается немало. А сейчас давай-ка хорошенько накормим тебя, а потом можно и потолковать обо всём.
– Спасибо, – сказала я, немного смущаясь от поднявшейся суеты. Все мои мысли были заняты книгой.
– Милая, что-то не так? – Мама Кайлы словно видела меня насквозь. Впрочем, феи вообще отличаются чуткостью. – Как ты перенесла заклинание уменьшения, нормально? – Она потрогала мои уши. – Знаешь, почему-то уши страдают чаще всего. Могли бы получиться такие же, как у меня. – Она указала на свои заострённые ушки. – Но твои выглядят прекрасно! Может, хочешь примерить какие-нибудь сережки? А то школьная форма такая скучная. – Она вгляделась в моё лицо. – Что скажешь насчёт симпатичных серебряных полумесяцев?
– Мам, – нетерпеливо встряла Кайла, – у нас сейчас нет времени на всякие побрякушки. – Она жестом велела мне показать книгу, и я выложила её на стол. – Когда я зашла сегодня в комнату Джилли, она собиралась читать эту книгу. Ты, случайно, не узнаёшь её? Это не та, о которой ты столько говорила в последнее время? Мне она почему-то кажется знакомой.
Мама Кайлы уже не улыбалась.
Её плечи поникли, деревянная ложка со стуком упала на пол. Казалось, она готова бежать куда угодно, лишь бы не оставаться здесь. Она испуганно огляделась в поисках выхода и прижалась к кухонной двери, распластавшись, как пряничный человечек, и не в силах вымолвить ни слова. Её затрясло, по телу побежали судороги. Мы с Кайлой в панике уставились друг на друга.
– Мама! – вскричала Кайла. – Джилли, убери книгу с её глаз!
Я попыталась схватить золотистый томик, но почувствовала удар. Книга не желала больше никуда двигаться. Она вдруг открылась, страницы её замелькали с неимоверной скоростью, и в их шелесте послышались обрывки слов, которых я не понимала.
Мама Кайлы содрогалась в рыданиях. Мы с Кайлой чего только не предпринимали, чтобы заставить книгу стихнуть, но ничего не помогало.
Наконец мама Кайлы сумела взять со стола собственную волшебную палочку и направить её на книгу. Рука её дрожала, но голос звучал ясно и четко. «Финирето!» – выкрикнула она, и книга закрылась. Волшебное сияние погасло, голоса смолкли – теперь перед нами опять лежала самая обычная книга. Кайла схватила её и швырнула через дверной проём в гостиную. Её мать осела на пол, что-то лихорадочно бормоча.
– Я вспомнила! Он знал, он знал! Я вспомнила! – повторяла она снова и снова.
– Кажется, она перенесла сильное потрясение, – шепнула мне Кайла. – Мне нужно срочно привести сюда сестёр и профессора Харлоу. Ты сможешь побыть с ней, пока я не вернусь?
– Само собой. – Я склонилась над мамой Кайлы. Её бледные острые ушки ярко порозовели, а янтарные глаза стали почти чёрными, как у одержимой. – Анджелина? – негромко окликнула я её. – С вами всё будет в порядке. Сейчас Кайла приведёт ваших старших дочерей. – Она продолжала неразборчиво бормотать. – И профессора Харлоу. Помните Злую Королеву? – Она умолкла и посмотрела на меня. – Книги здесь уже нет. Вы никогда больше её не увидите, если не захотите.
Анджелина с силой вцепилась в моё запястье:
– Это моя книга. Я сама написала её! – Вся мягкость, вся доброта исчезли из её черт, теперь в них просматривалось нечто более мрачное. – Она будет преследовать меня всегда, всегда... потому что в ней вся правда о нём, а я – та фея, чей долг её записать. Он не может знать, что книга здесь. Где ты её нашла?
– «Он»? – Я никак не могла понять, о ком речь, и тут меня осенило: – Вы имеете в виду Румпельштильцхена?
– Не произноси его имени! – Она сжала пальцы с такой силой, что я даже поморщилась. – Где ты нашла эту книгу?
– Она была в библиотеке, – ответила я.
– Это невозможно! – Лицо Анджелины исказилось от боли. – Где, где ты её взяла?! Я не видела её с тех пор, как он заколдовал меня. Как ты сумела её открыть?
– Открыть? Так ведь это же книга, – напомнила я Анджелине, и она вцепилась в меня ещё сильнее, глубоко вдавив ногти мне в кожу.
– Эту книгу способны открыть только феи! Она никак не могла оказаться в школьной библиотеке. Если только, – тут её лицо чуть смягчилось, – кто-то не принёс её сюда специально, чтобы её открыли. Кто тебе её дал?
– Она просто появилась передо мной, – призналась я, чувствуя недоброе.
Анджелина наконец отпустила мою руку:
– И позволила тебе прочесть, что я написала? Так же, как однажды она позволила Альве? – Я кивнула, и её взгляд снова омрачился. – Альва была злодейкой. А ты?
– Нет! – уверенно и твёрдо ответила я. – Я на стороне добра.
На всякий случай я отступила на пару шагов, чтобы она снова не начала за меня хвататься.
Она пристально вгляделась в меня:
– Вижу. Но тогда каким образом... – Она посмотрела вверх. – Почему книга доверилась тебе? До сих пор она не давалась никому, кроме меня и Альвы. И кроме него. Она помогла ему забрать её у меня. – Анджелина снова тяжело задышала. – Наверное, он понял, что я нужна ему – чтобы завершить его историю и рассказать ему, чем она закончится.
Её слова звучали для меня полной абракадаброй. Я стянула с ручки духовки полотенце и промокнула её вспотевший лоб.
– Значит, вы написали историю этого злодея? – Я не рискнула больше называть его имя в её присутствии.
– Ты всё ещё не поняла? – Анджелина бессильно опустила веки, словно с трудом могла вынести то, что всплывало в её памяти. – Истории злодеев пишут феи, которые способны предвидеть возможное будущее. Предсказывать грядущее очень трудно, но феи в моём роду одарены талантом – а быть может, проклятием – видеть его проблески. – Она снова открыла глаза. – Он знал, что я обладаю этим даром, и подпитывал его, а я верила его обещаниям, как и многие другие до меня. Я видела его будущее и имела глупость рассказывать ему, что предстаёт моему взору. И все свои прозрения я изложила в этой книге! – Её голос снова наполнился гневом. – Однажды то, что я написала, разозлило его, и он заточил меня в чаще зачарованного леса, в то самое дерево, из которого были изготовлены страницы моей книги, – лишь бы никто никогда её не прочёл. Так он избавился от меня, а потом и от моих девочек, похитил Кайлу и вынудил её работать на Готти, шантажируя нашей свободой. Но теперь я вернулась, а вместе со мной и книга. – Её губы дрожали. – Если он знает, что книга здесь, то и сам наверняка где-то неподалёку. Он очень хочет знать, чем она закончится. А если конец ему не понравится, он попытается заставить меня изменить его. – Она закрыла глаза. – Он так и не понял, что ничего этим не добьётся.
Если Штильцхен где-то здесь, мы бы уже знали об этом, верно? Мне нужно было как-то успокоить фею до тех пор, пока не прибудет помощь.
– Должно быть, книга почувствовала присутствие Кайлы, поэтому и открылась, – сообразила я. – Она зачитала нам лишь один абзац, но мы не поняли ни слова. Что-то насчёт него и Альвы. – Анджелина зажмурилась ещё крепче. – Кажется, что они хорошо спелись, но, по-моему, это какая-то ерунда. Он и говорит-то противным голосом, а уж чтобы он мог напеть хоть простенький мотивчик...
Лицо Анджелины чуть расслабилось – она узнала ворвавшуюся в двери профессора Харлоу со светящейся палочкой наготове. Следом за ней вошли Кайла, Джослин, Эмма-Роза и Брук-Линн, а последней оказалась директриса Флора – с заострёнными и почему-то ярко-зелёными ушами. Надо полагать, массовое применение ужимающего заклинания особенно чревато последствиями.
– Я вспомнила, – сказала Анджелина собравшимся. – Теперь я всё вспомнила. – Никто не произнёс ни слова, давая ей высказаться. – На меня было возложено написание истории злодея Румпельштильцхена. Когда ему нравились мои предсказания, всё шло хорошо. Но когда его будущее представлялось не самым блестящим, он приходил в ярость. Наконец я дошла до самой страшной части повествования – такой, что мне не хотелось его продолжать. – Кайла взяла маму за руку. – Он не желал, чтобы я бросила писать, но я боялась, что, если продолжу, он узнает, какие ингредиенты понадобятся ему для... для чего-то важного... что же это было? – Анджелина задумалась, и её глаза вдруг округлились: – Для заклятия! Ужасного чёрного колдовства, которое позволит ему вернуться к самым истокам нашего королевства – в те времена, когда ни Чароландия, ни наши правители ещё не набрали силы. – Её глаза постепенно светлели, снова приобретая оттенок янтаря. – Я не могла этого допустить, поэтому отказалась продолжать работу над книгой.