ород. Шлюпка уже сбросила скорость и медленно двигалась в сторону Ногайской бухты. Туманов заранее предупредил капитана, чтобы он был поосторожнее, случайные свидетели их возвращения ему не нужны.
Заметив, что Туманов проснулся, капитан негромко спросил:
– Валерий Игоревич, а когда мы понадобимся, как вы команду соберете? – Только капитан на правах старого знакомого и мог задать такой вопрос.
Ответ на этот вопрос у Туманова был готов заранее, и он не задумываясь ответил:
– Секретарю моему звони, на офис в НИИ рыболовства. Вся связь через него.
Капитан согласно кивнул и хотел было уже отойти, но Туманов жестом удержал его. Судя по всему, в голове у судовладельца родилась какая-то идея. Он еще немного подумал, а потом спросил:
– Послушай, Антон... Ты говорил, у тебя загородный домик есть где-то на берегу залива. Там сейчас как, никто не живет? – Голос Туманова изменился, теперь он говорил не как владелец судна с его капитаном, а просто как со старым знакомым.
– Никто, – ответил капитан. – А что?
– Ключи оставишь? Мне бы там пожить малость... Ты не против?
– Не вопрос, – кивнул капитан. – Сейчас ключи дам.
Он вытащил из кармана здоровенную связку ключей, отделил от нее три и протянул Туманову.
– Этот от ворот, этот от гаража, а этот от входной двери. Пользуйтесь сколько угодно.
– А как туда добраться? – спросил Туманов, принимая ключи и пряча их в карман.
– Очень просто. Нужно по трассе, которая вдоль моря идет, ехать на восток от Магадана. Ну, восточная дорога, знаете ведь?
– Конечно, – кивнул Туманов. – А дальше?
– А дальше там будет ответвление, которое как раз к морю ведет, между семьдесят пятым и семьдесят шестым километром, оно никак не обозначено, но не ошибешься, там другого нет. Вот по этому ответвлению поедете и как раз в мой домик упретесь. Запомнили?
– Чего ж тут не запомнить, – кивнул Туманов. – Спасибо, Антон. Ты только никому об этом не рассказывай.
– Не вопрос! – ответил капитан «Алазани». – Да и зачем?
– Ты как деньги потратишь? – спросил Туманов, резко меняя тему разговора. – На материк свалишь? – В вопросе Туманова был подтекст. Он был бы очень рад, если бы капитан и правда отвалил подальше от Магадана, куда-нибудь, где все их местные проблемы никого не волнуют. Однако ответ капитана его разочаровал.
– Зачем? Неужели в Магадане баб мало? – хмыкнул он и подмигнул Туманову.
«Ну, разумеется, тебе бы только баб побольше. Все вы, моряки, в этом одинаковы, все озабоченные! – подумал Туманов. – Ну да ладно, не уговаривать же его теперь. Будем надеяться, что он никому не проболтается и моим планам не помешает...»
Глава 27
Трущобы во всех городах выглядят примерно одинаково. Конечно, есть небольшие различия в зависимости от географии, но в целом картина везде одна и та же – обшарпанные двух-трехэтажные дома, грязные улицы и дворы, многочисленные шинки с дешевой выпивкой, плохо одетые люди с мутными глазами и расхлябанной походкой. Почти нет машин, крупных магазинов и прочих признаков цивилизации. Представители органов правопорядка заходить в такие места как правило очень не любят, это попросту опасно, особенно в темное время суток. Даже патрули ППС обычно здесь ходят только по двум-трем самым широким улицам, и не по двое, а по трое, усиленным вариантом.
Да и это не всегда помогает. В магаданском «Шанхае», например, с недавнего времени патрули получили негласное распоряжение ходить только по самой середине улиц, ни в коем случае не заходя на тротуары. Этот приказ начальник райотдела, который отвечал за «Шанхай», отдал после того, как за месяц три сотрудника ППС попали в больницы с травмами разной степени тяжести. Обитатели трущоб выражали свое отношение к милиции, швыряя из окон верхних этажей разные тяжелые вещи. В одного из тех троих попали утюгом и сломали ключицу. Бросавшего, разумеется, не нашли. Когда в дом нагрянули менты, там все мирно спали и ни о каком утюге слыхом не слыхивали.
Переулок Жабина располагался в самом центре «Шанхая». Это был именно переулок, маленький, кривой и узкий, в нем располагалось всего десятка два домов, по большей части двухэтажных бревенчатых бараков, бывших казарм конвойных войск МВД, переделанных потом под жилые дома с коммунальными квартирами. Дом семнадцать был как раз одним из таких бараков: потемневшие от времени бревна, крытая шифером крыша, окна через равные промежутки, никаких балконов и прочих архитектурных излишеств. Двор был здорово загажен, прямо под окнами красовалась здоровенная куча мусора, окружавшая два переполненных бака. Вывозящая мусор машина последний раз показывалась здесь недели три назад, и когда появится в следующий раз, было неизвестно. Городским властям было мало дела до обитателей трущоб.
Впрочем, сейчас жителей дома эта проблема особенно не волновала. Наступала зима, и мусор постоянно присыпало снегом – и не видно, и не воняет. А про то, что будет, когда снег стает, никто не задумывался. Жившие здесь люди вообще не имели привычки заглядывать в будущее больше, чем на неделю. За мусоркой виднелось несколько чахлых деревьев. Окружавшая их ограда была наполовину разобрана. Железные прутья, из которых ее когда-то сделали, очень хорошо подходили для выяснений отношений среди тех, у кого не было средств на более серьезное оружие.
Сейчас двор был почти пуст – ни старух, ни детей, только у крайнего подъезда стояли два мужика в потрепанных бушлатах и о чем-то разговаривали. Со стороны улицы раздался шум мотора, и через несколько секунд, обогнув кучу мусора, во двор въехала неприметная белая «Тойота». Вообще-то в «Шанхае» даже такие машины были редкостью, но здесь эта тачка особого внимания не привлекла. Местные жители знали, кто живет в четвертой квартире их дома, и привыкли к частым визитам крутых парней, которым требовалось срочно поправить здоровье, пошатнувшееся в результате распространенной в последнее время на территории нашей страны болезни – передозировки свинца в организме. Стоявшие у подъезда мужики, едва завидев машину, тут же куда-то ретировались. Они знали, что некоторых вещей лучше не видеть, а то потом можно стать нежелательным свидетелем и очень об этом пожалеть. Здесь уже бывали такие случаи.
«Тойота» остановилась напротив первого подъезда. Сидевший на переднем сиденье Коля Колыма распахнул дверцу, выскочил из машины, обежал ее и раскрыл вторую переднюю дверцу, с той стороны, где лежал раненый смотрящий.
– Сашка, что сидишь? Помогай! – бросил Колыма брату, явно не спешившему к нему на помощь.
– Колян, лучше тебе одному его дотащить. А я рыжье покараулю, здесь ведь знаешь какой народ, тачку только так увести могут.
Колыма не мог не признать справедливости слов брата, но интонация, с которой Филин их произнес, ему почему-то не понравилось. Что-то с братом было не так. Или ему кажется?
– Ладно, – кивнул он. – Только помоги хоть из машины пахана вытащить.
– Колыма, ты, что ли? – раздался в этот момент из машины слабый голос.
– Батя?! – Колыма нагнулся к смотрящему. Тот пришел в себя. Глаза были открыты, а губы шевелились. Пахан явно хотел сказать что-то еще, но ему не хватало сил.
– Батя, ничего не говори, тебе сейчас нельзя! – решительно сказал Колыма. Он понимал, о чем хочет спросить его смотрящий, и решил, что нужно в нескольких словах объяснить ситуацию. Он заговорил короткими рублеными предложениями:
– Всех наших там, у моря, перебили. Я в тачку того хрена влез, его выкинул и рванул оттуда вместе с тобой. По дороге брата встретил, тебя в его тачку перетащили. Сейчас мы в Магадане, на Жабина, только что приехали. Теперь я тебя до лепилы дотащу, а потом начнем тех отморозков, что на нас наехали, искать и хвост им в мясорубку засовывать.
Смотрящий опустил веки. На большее у него, судя по всему, просто не было сил. Но Колыма и этому был рад. Раз пришел в себя и слышит, что ему говорят, значит, жить будет. Колыма повернулся к подошедшему Филину и скомандовал:
– Давай, Сашка. Так же, как в прошлый раз вытаскивали.
Филин кивнул, и они вдвоем осторожно вытащили смотрящего из машины. Колыма бережно подхватил его – одной рукой под колени, а второй – под мышки. Батя не издал ни единого звука, только зубами скрипнул, когда Колыма его подхватывал.
Старику явно было очень больно, но он держался.
– М-да. А я ведь и правда бывал тут когда-то. До отсидки. И не только в тот раз с тобой, – неожиданно сказал Филин. – Кентуха тут мой живет. Автовор.
– Я его знаю? – спросил Колыма со все возрастающим подозрением. К чему это Филин об этом заговорил? Надо бы выяснить... Но это позже. Сейчас не было времени расспрашивать брата подробно, нужно было скорее нести пахана к лепиле.
– Нет, – помотал головой Филин. И с каким-то странным напряжением в голосе добавил: – Ладно, я тачку пока на соседнюю улицу загоню. Во-он в тот дворик, где гастроном, – он кивнул в сторону находившегося на другой стороне улицы магазина.
Колыма молча кивнул и двинулся к подъезду, стараясь идти медленно и ровно, чтобы не трясти раненого старика. За спиной у него заурчал мотор, и прошуршали по снегу шины «Тойоты».
Филин отъехал.
«Как же я его по лестнице потащу? – подумал Колыма, поднося смотрящего к подъезду. – Ведь у меня...» – Однако додумать эту мысль до конца он не успел.
Тишину трущоб разрезал громкий вой сирен. Он доносился со всех сторон и стремительно приближался. Колыма рефлекторно бросился в сторону, но не успел он сделать и нескольких шагов, как дорогу ему перекрыла ментовская машина в полной боевой раскраске, ворвавшаяся во двор слева. Колыма развернулся, но с другой стороны уже оказалась такая же машина. Она успела затормозить, и из нее повалили здоровенные парни в камуфляжах и с автоматами.
На руках у Коли Колымы был раненый, и он не мог двигаться быстро. Да если бы даже и смог, вряд ли это ему бы помогло. Как раз в это время переулок Жабина и вся прилегающая территория грамотно блокировались СОБРом, которому было не привыкать проводить подобные операции и иметь дело с блатными. Хотя, не будь у него на руках Бати, шанс у Колымы все же был бы. «Шанхай» есть «Шанхай», и он знал его получше ментов. Но бросить пахана Колыма не мог, такая мысль просто не пришла блатному в голову, и поэтому шансов у него не было. Он не мог даже попытаться защищаться – обе