Дальше этого мой креатив не пошел, заказанная «поэмочка» сочиняться не желала, и я поступила так, как советует действовать в таких случаях многоопытная мамуля: запустила мысль в подсознание. Оформится — сама выплывет.
Конечно, задачу следовало сформулировать конкретнее, но я слишком устала.
В результате мне приснился какой-то цирк с дрессированными собачками и их укротительницей в сияющих ботфортах. Но потом по воображаемому экрану с этим кино потянулись титры. Я их прочла и сразу проснулась — первые строчки заказанной «поэмочки» сложились:
Я к мамочке милой бегу по дорожке,
В подарок несу золотые сапожки.
— Не Шекспир, но Молотковым в самый раз, — сонно пробормотала Трошкина, которую я разбудила, потому что мне очень нужен был литературный критик, и срочно — пока я не сочинила сотню-другую строк, забраковать которые потом будет жалко.
Оценив зачин рождающегося произведения, Алка решительно натянула на голову покрывало, давая понять, что с продолжением литературно-критического анализа придется погодить до утра.
Я вернулась в постель, закрыла глаза — и как раз вовремя: под веками потянулись новые бегущие строчки:
Жужукают пчелки на маминой дачке,
Цветет гладиолус, резвятся собачки…
Снова будить Алку я не стала — и так знала, она скажет что-нибудь вроде: «Супер, какое махровое пшено». Я бы не стала спорить с такой оценкой, но была совершенно уверена, что Вере Сергеевне и ее любящему сыну стихи понравятся. Как сказали бы мои коллеги по рекламному делу: чувствовала, что стопроцентно попала в целевую аудиторию.
Дело пошло, за первым четверостишием ускоренно вызревало второе, и надо было позаботиться о том, чтобы строки остались на бумаге, а не испарились, как сон, как утренний туман.
Я вспомнила, что после мамулиного рандеву тет-а-тет с музой на террасе остались чистая бумага и ручка, потихоньку выбралась из постели и вышла из спальни.
И в темном коридоре услышала первое звучное «кап».
Не буду врать, будто этот звук меня сразу насторожил. Вовсе нет. Это «кап» ассоциировалось с работающим кондиционером и казалось вполне уместным в жаркую летнюю ночь.
Но за первым звонким ударом крупной капли о ламинат последовал второй, за ним третий, и я не могла не заметить, что промежуток между звуками быстро сокращается.
Входя в гостиную, я слышала уже «кап-кап-кап», и это ускоряющееся стаккато не могло не беспокоить.
Я шлепнула ладонью по стене, удачно попала по выключателю. Зажегся свет, я зажмурилась и не сразу нашла взглядом источник звука.
Сплит был ни при чем, его даже не включали. Капало — вернее, уже лилось — из крайнего в ряду точечного светильника на подвесном потолке. На полу перед балконной дверью уже лаково блестела лужа, и она быстро увеличивалась.
Но, знаете, правильно говорят, что нет худа без добра. До того как в родном Краснодаре нашим соседом сверху стал благонравный аккуратист Денис Кулебякин, семейное гнездо Кузнецовых трижды подвергалось затоплению, что позволило нам приобрести полезный опыт.
Я заорала:
— Подъем, нас заливают! — и все не только подорвались по тревоге, но и моментально начали действовать.
Приказы раздавать не понадобилось. Я только успела подставить под течь в потолке самую большую кастрюлю, усилившую тревожный звук капели до барабанного грохота, как прибежала мамуля с большим махровым полотенцем. Накрыв им лужу, она снова умчалась, вернулась со смартфоном и начала снимать происходящее, бросив мне:
— Отправишь подруге Холмса!
Я лишь кивнула и не стала ее поправлять, хотя мамуля с ее привычкой запоминать названия по ассоциации перепутала и окрестила созвучным именем то агентство недвижимости, которое помогло нам снять апарт. Вообще-то, оно называется INEST HOMES, а в мамулиной версии — Инесса Холмс, откуда уже один логический шаг до родства с Шерлоком… но какая в самом деле разница! Идея зафиксировать факт затопления и предоставить риелтору доказательство того, что мы явились его жертвами, а не организаторами, была совершенно правильной.
Злосчастные триста долларов залога за сохранность имущества вновь подверглись риску покинуть нас навсегда.
Алка заглянула в гостиную из коридора, крикнула:
— Я к соседям! — и унеслась, хлопнув дверью так, что льющуюся с потолка струю заметно качнуло. Почти сразу она вернулась, сообщила: — Не открывают! — и, резво обогнув разлив на полу, выскочила на балкон-террасу.
Пришла бабуля — уже с найденным где-то тазом, палкой выпихнула из-под течи быстро наполняющуюся кастрюлю, поставила таз вместо нее. Барабанная дробь стала тише, я расслышала доносящиеся с балкона стуки и шорохи. Потом сверху донесся победный крик Трошкиной:
— Есть! — И сразу глухой удар, гул водопада и вопль, напомнивший мне о вчерашнем происшествии с перелетным ежевидным кактусом.
— Опять?! За что?! — орал Василий Алибабаевич, густо пересыпая приличные слова неприличными.
Меж тем струя с потолка истончилась, и музыкальный таз уподобился затихающему метроному. Не сговариваясь, я, мамуля и бабуля выбежали на балкон. Сверху, напугав нас неожиданным появлением, проворной цирковой обезьянкой слезла Трошкина и доложила:
— Соседи сверху поливали цветы и забыли выключить воду, там не балкон, а бассейн, но я завернула кран и открыла сток, он был забит какой-то тряпкой.
— Так я и знала, что это барство до добра не доведет, — проворчала бабуля, неприязненно покосившись на кран, торчащий из стены на балконе.
Она его обнаружила еще по приезде и сразу же не одобрила, сказав, что горшечные растения лучше поливать не из шланга, а предварительно отстоянной водой.
— То есть этажом выше вода с балкона затекла в комнату, просочилась через потолок и вытекла у нас в самом слабом месте — через дырку с лампочкой. — Мамуля восстановила сюжет и совершенно успокоилась. — На всякий случай выключаем электроприборы и ложимся спать, всё, что можно, мы уже сделали.
— А тех соседей сверху предупредить? — заволновалась совестливая Трошкина. — Они, должно быть, крепко спят, а у них в гостиной море разливанное, если его срочно не истребить — ламинат вздуется!
— А об этом пусть беспокоится здешний персонал, — ответила ей бабуля и, перегнувшись через перила балкона, затейливо свистнула в два пальца.
— Ого, ба, как ты умеешь! А я и не знала, — завистливо охнула я.
Надо же, упрашивала научить меня такому хулиганскому свисту бабулиных протеже из числа двоечников-второгодников, а надо было, оказывается, брать уроки непосредственно у родной старушки!
— Гос-с-споди! — донесся снизу страдальческий голос Алибабаевича. — Да вы кто такие вообще?!
Бабулин богатырский посвист впечатлил и его.
— Вообще-то, мы все члены очень приличной семьи, — чуточку виновато сообщила ему Трошкина, не привыкшая оставлять заданные вопросы без ответов. — И мы не знали, что вы там спите на свежем воздухе. Простите, пожалуйста, что мы вас замочили.
— Пока всего лишь НАмочили, — зловеще хохотнула мамуля и, сделав всем ручкой, пошла спать.
Содружество с музой ужастиков прекрасно закалило ее нервы.
Бабуля персонально извинилась перед намоченным Алибабаевичем, и он тоже ушел продолжать ночной отдых, теперь уже под крышей — на всякий случай.
На залихватский свист родной старушки под балкон явился заспанный мужик, именуемый у нас милым турецким мальчиком. Выслушав объяснения англоязычной Трошкиной, он пообещал спасти от безвременной гибели ламинат соседей сверху и удалился в подъезд.
— Ну вот, — сказала довольная бабуля. — У персонала есть запасные ключи от квартир, значит, и эти безответственные цветоводы, проспавшие потоп, несильно пострадают. Идите спать, дети. Я заменю мокрое полотенце на сухое и тоже лягу.
— Ну?!
— Опять не вышло, — повинился унылый бородач, почесав в затылке разводным ключом. — И ведь мы всё продумали и подготовили! Даже два плана составили — А и Б. По первому они должны были позвонить риелтору, а мы бы перехватили звонок и прислали своего человека. Он осмотрел бы всю квартиру. По второму они бежали за помощью к охране на въезде или к персоналу, тут есть такой условный помощник-за все, и встретили бы меня. Я заранее поджидал их у бассейна, даже взял инструменты сантехника специально для тупых…
— Для тупых? Для тупых?! — Голос в трубке от возмущения ушел в ультразвук. — Неужели до сих пор непонятно, что вы имеете дело с суперпрофи, великолепно подготовленными ко всему?! А о том, кто тупой, мы еще поговорим. Решайте вопрос, идиоты, я больше не приму никаких отговорок!
Глава шестая,в которой появляется рука Лондона, который зе кэпитал оф Грейт Британ
Даже удивительно, но разбужена я была поутру не шумом, не гамом, не зловонием, а восхитительным ароматом домашних пирогов. Наверное, мирозданию надоело нам пакостить и захотелось для разнообразия чем-то порадовать.
Я выбрела на кухню, еще не полностью разлепив глаза. Чутко повела носом, определилась с направлением, прозрела и обрадовалась:
— Ба, что я вижу? У нас на завтрак твоя фирменная кулебяка?
Кулебяка по-кулебякински — это коронное блюдо нашего матриарха. Рецепт она позаимствовала у бабушки Дениса (отсюда и название) и хранит его в строгой тайне. Папуля без устали пытается его разгадать, но пока не преуспел.
— Не у нас, а у бедняжки Василия. — Бабуля спрятала от моего вожделеющего взгляда румяную выпечку, завернув блюдо с кулебякой в чистое полотенце-пештемаль. — Надо загладить то ужасное впечатление, которое мы на него произвели.
— А что мы сделали? — не поняла я. — Такого, чтобы заглаживать это целой кулебякой?
Бабулиной кулебякой запросто можно заглаживать дипломатические инциденты между державами.
— Ты еще спрашиваешь? — Бабуля строго поглядела на меня поверх очков. — С нашим появлением жизнь Василия превратилась в кошмар. То в него колючий кактус швырнут, то его холодной водой окатят! Такие стрессы могут существенно сократить жизнь немолодого одинокого мужчины.