чим, именно это чуть раньше сказали нам с подругой Виктор с Робертом. Они заверили, что впредь их противники не станут нас беспокоить, поскольку получат убедительное доказательство того, что искомый Чех уже находится далеко от Антальи.
Мы не стали уточнять, что это будет за доказательство. Сами догадались: скорее всего, новый компьютерный взлом, осуществленный в фирменном стиле легендарного хакера откуда-нибудь с противоположной стороны земного шара.
Я из этого сделала вывод, что Роберт с Виктором вот-вот уедут, и несколько расстроилась, но бабуля, наш великий педагог и душевед, не дала мне предаться грусти-печали. Сразу после ухода Алибабаевича она прописала младшим по возрасту трудотерапию.
— Кто пачкал, тот и убирает! — объявила жестокая старушка, вручая нам ведро и тряпку.
И мы с Алкой до самого обеда отмывали полы и мебель от «Антипепла», тихо костеря это чудо-средство за стойкость, его производителей — за избыточную добросовестность, и самих себя — за изобретательность.
Старшие дамы нам не помогали, наоборот. Мамуля время от времени зловредно проверяла качество уборки, с детским удовольствием включая УФ-фонарик, и беспощадно указывала на оставшиеся пятна. А бабуля вообще абстрагировалась от суеты и вдохновенно варила гороховый суп. Ее любимый Алибабаевич, видите ли, истосковался по русской кухне.
За праведными трудами мы пропустили первый выход на пляж, выдвинулись к морю только во второй половине дня. Ни блондина, ни его старшего товарища не видели, хотя я, признаться, украдкой их высматривала.
Зато уже на обратном пути, возвращась с моря, мы стали свидетелями вражеского отступления!
Бабуля с мамулей в ближайшем к дому супермаркете заспорили, возможно ли использовать турецкий йогурт как сметану для супа. Устав дожидаться окончания затянувшейся дискуссии, мы с Алкой вышли из магазина и с высокого крыльца увидели у шлагбаума на въезде в наш ЖК печально знакомый автомобиль. Тот самый, в который вчера запихнули Алку, но не смогли затянуть меня!
— Смотри, смотри! Враг отступает, как и обещали Виктор с Робертом! — обрадовалась я.
Осторожная Алка утянула меня за гору арбузов на веранде, не позволив проводить побежденного противника торжествующим улюлюканьем.
В просветы между дюжими кавунами мы наконец рассмотрели тех, по чьей милости наш отдых был напрочь лишен безмятежности. Они загрузились в авто с чемоданами, укрепив нашу надежду, что более мы не встретимся.
— Унылый бородатый типок и та глазастая коза-стрекоза, что приходила за полотенцем, — выразительно описала отъезжающих Трошкина. — А водителем у них опять тот увалень, которому ты надавала по рукам сумкой с кактусами. Слышишь, как он рулит и ойкает?
Алка злорадно захихикала, потом потребовала:
— Дай пять! — и хлопнула своей ладонью по моей.
— Ой! — Я пискнула, затрясла рукой и ощутила невольное сочувствие к врагу.
Тоже ведь обзавелась болючими кактусовыми занозами.
И, кажется, не только в ладонях, но и в сердце…
— Чего стоим, кого ждем? — вышедшая из магазина бабуля бесцеремонно подпихнула меня палкой и ею же указала на емкость с йогуртом в руке мамули, демонстративно перекосившейся под тяжестью своей ноши.
Я поспешила взять у нее ведро. Трошкина без напоминания и принуждения освободила бабулю от увесистого пакета с покупками и напомнила мне:
— Женщина с полными ведрами — хорошая примета, это к удаче, к прибыли.
Подруга явно заметила мою грусть-тоску.
— Угу, — мрачно согласилась я, но развивать тему не стала.
Сама не понимала, почему меня тянет кукситься. Все ведь уже хорошо.
Изрядно нагруженные, мы с Алкой доползли до нашего дома, сильно отстав от старших дам, шагавших налегке. Против ожидания, они не поспешили в прохладу кондиционированной квартиры, а встали на дорожке под балконами.
Бабуля опасно перевесилась через невысокий барьер живой изгороди и любезничала с Алибабаевичем.
Тот снова выставил на свою лужайку шезлонг и нежился в нем, уже не опасаясь перелетных кактусов, холодных водопадов и прочих неприятностей, исторически берущих начало в нашем жилище. Видать, решил, что покровительство бабули обеспечивает ему надежную защиту. Ха! Он еще узнает, какой это экстрим — быть членом нашего семейства!
Мамуля в ворковании голубков не участвовала, стояла, задрав голову, и неотрывно смотрела на кошачий хвост, эффектно свисающий с балкона над нашим.
Хвост был не местный, не такой, как у Запотыка и его родичей: ярко рыжий и непорочно пышный, явно никем ни разу не топтанный. Очевидно, в квартире на третьем этаже наконец появились жильцы.
— Здравствуй, здравствуй, новый кот! — громко сказала я, стараясь казаться веселой.
— Как интересно, — задумчиво протянула мамуля и перевела неожиданно острый взгляд на меня.
В воздухе повеяло прохладой. Не иначе, взмахнул крылом Пегас Апокалипсиса, срочно примчавший к нам музу ужастиков.
— А что не так? Отличный же кот, — простодушно удивилась Трошкина.
Строго говоря, новый кот был представлен на всеобщее обозрение исключительно хвостом, так что судить о том, насколько хорош он весь, представлялось преждевременным. Может, остальные территории кота плешивы или вовсе лысы, один только хвост презентабелен. Но я догадалась, что дело вовсе не в экстерьере нового четвероногого гостя.
Мамуля к котам равнодушна. Было дело, нашими с Зямой стараниями семейство то и дело обзаводилось разнообразными питомцами, но занимались ими преимущественно бабуля и папуля, мамуля снисходила только до говорящего попугая — беседовала с ним по-французски. Да, на прогулках она иногда присматривается к чужим собакам крупных пород, но лишь для того, чтобы списать с натуры какого-нибудь Цербера или адских гончих.
Списать кого-то жуткого с пушистого кота цвета спелого апельсина даже с мамулиным талантом проблематично.
И точно, котик новых жильцов лишь помог нашей писательнице обнаружить пробел в сюжете.
— А наш сосед, тот красавец-блондин. — Она сузила глаза. — Он же поселился здесь вскоре после нас? То есть вслед за нами. И съехал сразу после того, как мы позволили кому-то обыскать нашу квартиру… Выходит, это он был тем нехорошим человеком, который причинял нам всяческие неприятности?
— Да нет же, Роберт был хорошим. — Я не удержалась и вздохнула.
— Давай мы все им расскажем, — вмешалась Трошкина.
— Всё-всё? — засомневалась я.
— Всё, — ответила подруга.
То есть не всё-всё, а только всё: примерно половину правды, поняла я.
— Если вкратце, то дело вот в чем. — Чтобы я, не дай бог, не запуталась в дробях, Алка сама приступила к объяснениям: — Виктор Капустин — хакер с международной известностью, во всех смыслах хороший: он взламывает только врагов нашей страны. Эти враги его выследили и поймали здесь, в Анталье. Хотели выслать в Лондон, но в аэропорту он от них сбежал, спрятался в машине, которую взяли мы, и приехал сюда. А когда заносил в квартиру чемодан, спрятал в нем маячок, на сигнал которого прибыл его помощник — тот самый Роберт. Он ждал, пока Виктор, который прятался где-то неподалеку, увидит, что кавалерия прибыла, чтобы вывезти его из страны. Враги же тем временем проследили за нашей машиной по камерам и тоже приехали сюда, поселились тут же и пытались проникнуть в нашу квартиру, полагая, что мы в ней прячем Капустина. Когда убедились, что это не так, уехали. Тогда Роберт с Виктором встретились и тоже уехали.
— Это всё? — выслушав ее, спросила мамуля и для проверки глянула на меня.
— Всё, — подтвердила я и незаметно подмигнула подруге.
— Еще одна маленькая деталь. — Алка почувствовала, что пущей убедительности надо добавить подробностей. — Не знаю, насколько это существенно, но хакерское прозвище Капустина — Чех.
— Интересно почему? — Мамуля задумалась, и теперь уже Алка подмигнула мне.
Не было сомнений, что любительница крепких сюжетов пойдет по следу новой загадки, оставив тему, которую нам не хотелось раскрывать полностью.
— Может, у него в роду были чехи? Или горцы? Вы знаете, что «чех» — это жаргонное «чеченец»? А может, «чех» — это сокращение от «чехол», что означает «покрышка, защищающая предмет от порчи и загрязнения»? — как и ожидалось, мамуля включила фантазию.
— А еще Чех — это распространенная западнославянская и венгерская фамилия, — плеснула маслица в огонь знайка Трошкина.
— С чехлом хороший вариант, — одобрила я. — На Капустина зарегистрирована фирма, которая занимается информационной безопасностью. Читай — как раз защитой.
— Что ж, теперь все понятно, — мамуля успокоилась.
— Кроме того, как это Витя умудрился стать хакером, — недовольно добавила бабуля. Оказывается, она тоже слушала наш разговор и нашла в объяснении неувязку. — Он не был силен в математике и все контрольные списывал у Сени Гаврикова. Мне казалось, у него вовсе нет способностей к точным наукам, зато имелась выраженная склонность к естественным…
— Это да. Такого классного червяка тебе в пудреницу подсадил! — Я не удержалась от язвительной реплики.
— Не только червяка! — бабуля обиделась. — Он делал интересные доклады, я ему ставила пятерки…
— Да он просто был в тебя влюблен, потому и старался!
— Да-а-а? — Бабуля порозовела, захлопала ресничками.
— Кто? Кто там еще влюблен в тебя, Маша? — донеслось с лужайки за кустами.
— Ах, Вася, это было сто лет назад, — кокетливо молвила наша родная старушка и вновь опасно перегнулась через живую изгородь, успокаивая своего ревнивого кавалера.
— Гм… — Мамуля покосилась на бабулю, представленную нам в данный момент, как новый кот, фрагментарно — исключительно задней половиной, и, понизив голос, попросила: — Дюша, не завышай так ее самооценку, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы твоя бабка бросила едва обретенного жениха ради кого-то еще. Престарелая ветреница — это не то, чем может гордиться такое приличное семейство, как наше. И вряд ли мы сумеем объяснить подобную эскападу Боре… Кстати! А нам ведь надо подумать, что мы будем рассказывать о наших приключениях дома.