– Не ной, – сказал я, досылая патрон в патронник. – Для тебя АК больно здоров будет, поэтому на тебе моего «ярыгина». Машинка неплохая, на первое время сойдет.
– Ну, вот так всегда, – проворчал шам больше для вида, забирая пистолет. – Как кому по мозгам дать или глаза выдавить, так Фыф иди сюда. А как трофеи делить, так Фыф извини-подвинься.
– Ладно тебе, – хмыкнул я. – Хватит и на твою долю трофеев. Если нижней челюстью не щелкать и под пули не подставляться, то и с пистолетом можно хабар добыть.
…Найти ржавые железнодорожные пути с картой особого труда не составило – они метрах в двухстах от нас находились, заросшие кустами и высокой травой. По моим расчетам выходило, что нужно пройти вдоль них километров десять до пересечения с шоссе, и, не доходя до памятной мне Красницы, свернуть направо. А там уже проще. Места пойдут опасные, но знакомые – огромная территория заброшенного военного НИИ, потом пройти немного левее свалки военной техники, что возле Рассохи, – и вот они, болота. Если повезет, за сутки можно дойти. Хотя, конечно, в Зоне лучше не загадывать даже мысленно – тем, кто на везение сильно надеется, здесь обычно не везет.
Я у мертвого сталкера помимо контейнера только его мачете взял – кусты да ветки рубить. Можно было и «Бритвой», но хоть она и неубиваемая, я все равно предпочитаю черновую работу боевым ножом не делать. Не для того он. А то однажды можно сильно удивиться, что твое оружие последнего шанса подведет тебя в самый неподходящий момент.
Я прорубал дорогу, Фыф шел следом с пистолетом наготове. В свое время я успел убедиться в том, что мой одноглазый кореш умеет стрелять весьма неплохо, так что пусть лучше ковыляет сзади, спину прикрывает. И заодно слушает, что вокруг делается – слух у шамов как у летучих мышей, человек в этом отношении с ними рядом не стоял.
И он услышал, несмотря на треск, который я производил, прорубаясь сквозь заросли.
– Стой, Снайпер, – негромко произнес он. – Впереди засада. Человек двенадцать, а может, и больше.
Признаться, я ожидал чего-то подобного. Пройти по Зоне как по бульвару еще ни у кого не получалось. Но дюжина стрелков – это многовато. Как бы ни везло тебе, но если начнут поливать очередями, шанс поймать тушкой свинцовый гостинец весьма велик. Особенно – на открытой местности. А судя по просвету между деревьями, впереди была именно она. Поляна или прогалина, будь она неладна. Самое лучшее место для засады. Схоронился за деревьями на той стороне, и ждешь, когда появится бестолковый противник, которого расстрелять, словно в тире, – плевое дело.
– И чего делать будем? – осведомился шам.
– Для начала будем посмотреть, кто это там нас ожидает, – ответил я. – Ползать по-тихому умеешь?
– А то! – оскорбился Фыф. И тут же поинтересовался: – А по-тихому – это как?
– Понятно. Короче, делай как я. Авось прокатит, – сказал я.
Понятное дело, с кавалерийской рубкой кустарника покончено. Я сунул мачете в ножны, передвинул золотой контейнер на спину, опустился на старые шпалы и медленно пополз, раздвигая кусты перед собой. Где не получалось раздвинуть переплетения зарослей, смахивающих на клубки колючей проволоки, аккуратно резал их «Бритвой» и полз дальше. Занятие нудное, но необходимое, если хочешь незаметно подкрасться к противнику. Фыф полз следом, копируя мои движения, и, в общем, для новичка в подобных упражнениях получалось у него неплохо.
Таким макаром через двадцать минут мы были на краю поляны и сквозь заросли кустарника обозревали, что творится на той стороне прогалины.
Довольно быстро я вычислил сборный отряд фанатиков Монумента и бойцов «Борга», которые особо и не прятались. Не привыкли, видимо. Им, охотникам на сталкеров, это вроде как «впадлу». Может, потому и броню свою красили в черно-красные цвета – мол, нам маскировка по барабану, мы в Зоне хозяева.
В принципе, не поспоришь. «Борги» группировка сильная, особенно если они реально с фанатиками объединились, которые считают себя хранителями местного Зеркала Миров, называя гигантский кристалл Монументом. По ходу, красно-черных кто-то с Большой земли конкретно спонсирует. Броня и оружие у бойцов качественные, штурмовые бронежилеты шестого класса защиты, шлемы «Рысь-Т», автоматы АК сотой серии со сбалансированной автоматикой…
В общем, по сравнению с тем, что было в мои прошлые посещения Зоны, экипировались красно-черные знатно. Обычно они «четверками» по Зоне шатаются – командир группы, снайпер, пулеметчик и гранатометчик. Сейчас же на краю поляны аж три «четверки» рассредоточились, причем пулеметчики были упакованы в тяжелые, старые, но надежные экзоскелеты «WEAR 2Z», делающие их владельцев похожими на живые танки. Понятно. Эти, которые в «экзо», – точно фанатики. Я их еще по бою возле Красницы помню, это их фирменная броня.
При этом, похоже, бойцам уже порядком надоело ждать у моря погоды. Поэтому один из командиров с вышитыми звездами на погонах достал мегафон и проорал в него:
– Слышь, сталкер! Хорош по кустам шкериться! Мы тебя подстрелили – мы тебя и уделаем вглухую, если сам не сдашься и «Ноготь Мидаса» по хорошему не вернешь. Вояки на Периметре тебя не спасут, не надейся. У них приказ стрелять на поражение по любому, кто выйдет из Зоны. А за такой арт они тебя тем более тупо закопают, и все. Я же тебе жизнь гарантирую – если сдашься, конечно.
«Красиво поет, – коснулась моего мозга осторожная мысль. – Это он потому поет, что боится стрелять, артефакт повредить. Нас уже вычислили тепловизором, и пятеро в обход пошли кустами, нас в кольцо брать».
– Фыф, я, кажется, просил тебя не лазить мне в мозги, – прошептал я, поморщившись. – Не люблю.
– Так я ж для маскировки, – в ответ шепнул Фыф, похоже, немного смущенный.
– Какого хрена маскироваться, если нас уже вычислили? – поморщился я, ругая себя мысленно. Шатаясь по постапокалиптическим мирам, как-то отвык я от спецов военного дела, оснащенных современными средствами обнаружения противника. Вон он сидит, на поваленном дереве, пялится в прибор, не особо и скрываясь за высохшими ветвями. Уверен, что раненый сталкер для них не опасен. Пошарится возле Периметра да придет сдаваться. Не знают, что тот сталкер уже никогда никому не сдастся…
– Слышь, Фыф, – прошептал я. – Тот дятел нас сейчас как одно целое пятно видит, потому, что мы рядом лежим. Но если, не дай Зона, присмотрится, они прям с ходу на штурм пойдут, поймут, что мы – совсем не тот, кого они ждали. Поэтому слушай. Трава от росы влажная, земля тоже. Можешь поднять туман?
– Да как? – зашипел шам. – Я вообще пустой, как барабан. Все, что оставалось, на глаза того мордатого ушло.
– На, – сунул я ему в лапы флягу, на две трети заполненную спиртом. – Только быстро. Я помню, ты можешь.
– Блин, я Насте обещал завязать, – попытался отбрехаться Фыф.
– И сразу после этого снова нажрался. Короче, если ты туман не поднимешь, нас самих завяжут. Прямо сейчас. Мертвым узлом. Навечно.
– Твою мать, – тихонько скульнул шам, принимая флягу. – Прости, подруга.
Сбоку булькнуло. Раз, второй, третий…
– Хорошо пошла, зараза, – яростно прошептал Фыф. – Ух, хорошо!
Об рельсу негромко звякнула пустая фляга. Нехороший, конечно, фактор. Демаскирующий. Но сейчас это было уже неважно. Потому что от серой травы вверх поднималась стена тумана. Плотная, словно завеса от пары десятков дымовых гранат, сработавших одновременно.
И когда эта завеса скрыла кусты напротив, я начал стрелять. Одиночными. По памяти. Очень и очень быстро, потому что люди, заслышав выстрелы, имеют свойство прятаться. И, судя по тому, какие звуки раздавались на той стороне поляны, первые три пули точно нашли свою цель. И первой этой целью был, разумеется, корректировщик с тепловизором – я прям увидел, как пуля пробила прибор насквозь и вонзилась в глаз наблюдателя. Такое вот у меня богатое воображение, которое имеет свойство очень редко ошибаться, когда дело касается стрельбы.
Дальше я уже стрелял на крики, так как в нереально плотном тумане не видел даже мушки своего автомата. И, судя по тому, как те крики обрывались, стрелял не безрезультатно…
До тех пор, пока с той стороны мне не ответил пулемет.
Пришлось временно отставить пальбу, резко, перекатом сменить местоположение и дернуть за собой уже никакущего Фыфа.
Шам был пьяным в стельку и уставшим, как загнанная лошадь. За последний час от его ментальной силы не осталось ничего, и Фыф банально вырубился, израсходовав все ресурсы нервной системы. Поэтому мне пришлось слегка напрячься, в положении лежа перекидывая его нелегкую тушку за ствол ближайшего дерева. Семейная жизнь на шаме сказалась – потяжелел он изрядно. Это когда девчонка набирает лишний вес, люди говорят, мол, «потолстела». А когда с женатым мужиком происходит то же самое, это называется «откормила». Так вот, Фыфа Настя откормила изрядно, из чего я сделал вывод, что шаму в семейной жизни повезло больше, чем мне, – хреновых мужиков девчонки вкусняшками не балуют, даже если те девчонки – киборги. От хреновых к другим уходят. М-да…
Такие вот философские мысли одолевали меня, когда над моей головой свистели пули, срезая с окружающих деревьев ветки и жухлую осеннюю листву. Мне за шиворот сыпалась труха и всякая другая древесная дрянь, а я лежал, вжимаясь в землю, и философствовал. А хрен ли еще делать, когда противник не дает даже голову поднять? Правильно, лежать и думать о вечном.
Наконец, у пулеметчика кончилась лента, и время размышлений прошло. Настала пора действовать. На звук, так как даже вспышек от выстрелов не было видно в той мутной, сырой взвеси, которую породил повелитель туманов, валяющийся пьяным в стельку возле корней столетнего дуба. Но звук в густом тумане передавался замечательно. Особенно хорошо был слышен глухой мат из-под защитного шлема стрелка, перезаряжающего свой пулемет…
С воображением у меня все в порядке, не зря ж романы о своих приключениях пишу на досуге. Со слухом – в общем, тоже. На стыке этих двух своих несомненных достоинств я вскинул автомат и выстрелил, метя сантиметров на десять выше рта, бубнящего в кромешном тумане.