«Что он хотел этим сказать? Может, предупредить, что солдаты шалят?»
В поселок прошли без проблем, зашли в трактир на постоялом дворе, и Артем заказал себе и Козьме ужин. Пока ждали, Козьма дипломатично приступил к разговору:
– Вы, мессир, делаете правильно, что крепко держите новобранцев. Их надо держать в кулаке, иначе это не солдаты, а непотребство одно. – Он сжал широкую ладонь в мозолях и показал, как Артем в кулаке держит солдат. – Но парням не помешало бы на ночь пропустить по стопочке. Это, поверьте мне как помощнику фельдшера, им не повредит, а ваш авторитет ох как встанет! – Он поднял палец вверх.
– Встанет? – переспросил Артем.
– Вырастет, стало быть, мессир.
– Да я не против, Козьма, только где взять?
– Да тут и взять, мессир. Хороший первачок тут гонят. На хмелю да на меду…
– Значит, купим, и ты, Козьма, раздашь по стопочке, но ты и будешь отвечать, если кто на посту уснет или упьется.
– Так об этом не беспокойтесь, мессир, все сделаю как полагается. – Он огладил усы и, довольно улыбаясь щербатым ртом, произнес: – Вы мне руклей пять выделите.
– Дорогой первак тут, – покачал головой Артем.
– Да не-е, – успокоил его Козьма, – я с запасом возьму. Две бочки.
– Сколько? – изумился Артем.
– Ну пару бочек, чтоб надолго хватило. Пока обстроимся, пока обживемся…
Артем, усмехаясь, полез в сумку и достал полбарета. Из сумки вылез Свад и, позевывая, огляделся.
– А вы и домового прихватили? – удивился денщик. – Это правильно, с ним-то сподручнее. Тока вы ему молочка в блюдце налейте, пусть себе лакает.
Гремлун презрительно посмотрел на Козьму:
– Сам свое молоко лакай. Будешь наливать своим разбойникам, не забудь стопку и мне.
– А как же, – не обескураженный отповедью Свада, произнес денщик, – и тебя, уважаемый, не забуду. Так я пошел?
– А ужин? – спросил Артем.
– Так с ребятами и отужинаю.
– Ну иди, – не стал возражать Артем. Он и сам понимал, что солдатам для того, чтобы снять излишнее напряжение, нужно немного выпить. Тогда и служба не такой тягостной покажется.
Козьма ушел, а Артему принесли пироги с ливером и морковью, уху, жареную рыбу и жареного зайца, медовый квас.
Свад покрутился, воровато огляделся, ухватил пирог и рыбу и исчез.
К ужинавшему Артему подсел хозяин постоялого двора:
– Позвольте, вашмилость?
– Садись, – жуя, разрешил Артем. – Что хотел?
– Договориться хотел.
– Ну договаривайся.
– Вы же в Падь едете?
– Ну…
– Так я предлагаю вам поставлять зерно, крупу и сало, еще первачок и соль… Рыбу.
– Неплохо. А мы что тебе?
– А вы мне меха соболиные и беличьи.
– Хм, они там водятся?
– Водятся.
– Подожди.
Артем позвал Артама. Лучше него, как знал Артем, мало кто мог торговаться.
– Артам, вылазь.
– Зачем?
– Тут нам за соболя обещают продуктами снабжать, а я торговаться не умею.
– Соболя-я? Это я сейчас.
Артам вынырнул, увидел сидящего напротив бородатого мужика и накрытый стол.
– Соболя, говоришь? – потирая руки, переспросил Артам. – Ну-ка, неси графинчик. Это нужно обстоятельно обговорить.
Довольный тем, что дело слаживается, хозяин сходил за запотевшим графином с янтарной жидкостью.
– В бочонке держишь? Какая выдержка? – рассматривая на свет самогон и принюхиваясь, спросил Артам.
– Два года! – гордо заявил хозяин и разлил по глиняным стопкам самогон.
Они выпили.
– Значит, мы будем добывать меха на границе? – переспросил Артам.
– Так все так делали, и вы будете, – отозвался хозяин, наливая по новой в стопки.
– Это хорошо. Что хочешь за шкурки?
– За белку полмешка ячменя, – хитро прищурился мужик. – За медведя бочонок меда. За соболя два мешка пшеницы.
– Смеешься? – наигранно возмутился Артам и закатил глаза. – Это грабеж средь бела дня. Совесть иметь надо. Ты же продашь купцам белку за два рукля, а соболя по два барета. Так не пойдет. Белка – мешок ячменя и мешок овса…
– Помилуйте, вашмилость, разорить хотите? Да мне деток тогда кормить нечем будет, и так с хлеба на воду перебиваемся. – Он затряс толстыми щеками. – Исхудали мы как щепки. Бьемся, бьемся, а из нужды никак не выберемся.
Оба залпом выпили и, подавшись друг к другу, словно борцы на ковре, вступили в торговое сражение…
– Все. Готово. Теперь мы компаньоны, – наконец услышал Артем, и его выкинуло в мир. Тут же закружилась голова, и к горлу подступила тошнота.
«Да что за?.. – подумал Артем и, увидев два пустых графина на столе, объедки, сразу все понял. – Опять нажрался гад!»
Артем дрожащими руками расстегнул карман на поясе и вытащил эликсир исцеления. Сделал глоток и, зажмурившись, посидел пару минут. Волна прохлады прошла по горлу, потом по телу, и его отпустило. Хмель улетучился, только невыносимо захотелось в туалет.
– Хозяин, где опорожниться можно? – тихо спросил он у осоловелого мужика.
Тот с удивлением посмотрел на трезвого мага. «Силен пить! – подумал он. – Только что был пьян, а теперь трезвый словно стеклышко».
– Так это, в хлев мы ходим, как выйдете, так и заверните за угол, там будет хлев.
Артем вошел в хлев, где, завидев человека, замычали коровы, и в полумраке стал пробираться подальше от двери. Спрятался за стойло с теленком и хотел было уже опорожнить мочевой пузырь, как услышал негромкий женский смех.
В проеме дверей показалась крепкая девица в платке. Следом вошел парень. Он ухватил ее сзади за полную грудь и стал подталкивать вперед.
– Да подожди ты, оглашенный, – смеясь отозвалась она и попыталась оторвать от себя его руки. – Дай нужду справить.
Парень ее отпустил и отступил в сторону. Девка, не смущаясь, почти у самого входа присела на корточки, задрала подол платья и принялась справлять малую нужду.
– Знаешь, что мне батюшка сказал? – спросила она.
– И что?
– А вот что. Маг сегодня у нас останется ночевать. Он его подпоит и уложит меня к нему в постель. Потом скажет, что тот меня снасильничал. – Девушка встала, отерлась подолом платья. – Может, еще и в жены возьмет.
– Размечталась! – хохотнул парень и, ухватив девушку, развернул ее спиной к себе, нагнул вниз ее голову.
А деваха как ни в чем не бывало продолжала говорить:
– Ничего не размечталась. Ты видел его лицо? Глаза как у теленка и усики редкие, такого обдурить… Ох! – застонала она. – Ох! Только… ох!.. Морей, осторожней, не надо ребеночка, высунь раньше… О-о! – еще громче застонала бесстыжая деваха, держась руками за столб стойла. Ее лицо облизывал высунувший голову теленок, но она терпела и лишь негромко стонала от наслаждения.
Артем оказался в дурацком положении. Ему бы выйти и дать пинка совокупляющейся парочке, но он оробел. Подумают еще, что он нужду тут тоже справлял или, еще чего хуже, подглядывал, а это, по мнению Артема, было стыдно, поэтому он стоял и ждал, когда они закончат свои амурные дела. Парень, к его облегчению, спекся быстро. Отстранился и, схватив девушку за голову, стал тыкать в лицо своим хозяйством. Артем мысленно выругался и отвернулся.
Хмурый Артем, понимая, что ночевать на постоялом дворе не будет, вернулся и расплатился.
«Компаньон, значит?» – подумал он и с ужасом понял, что у мужика могло все получиться. Ночью телом управляет Артам, а тот имеет все, что шевелится.
Хотел уже уходить, как в трактир вошел крепкий мужик и направился к Артему. С достоинством поклонился, но не в пояс.
– Мессир, я староста поселка… Говорят, что вы лекарь. Вы можете помочь моему сыну? Неделю как его трясет, и воняет от него жутко, словно от мертвечины. А я уж не поскуплюсь… – Он испытующе вгляделся в лицо Артема. – Не деньгами, конечно, но мясом, зерном, медом, воском… Маслица топленого дам и конопляного…
– Воняет, говоришь? – удивился Артем. Ему стало интересно, что это за трясучка такая. Когда человек начинает смердеть мертвечиной? Когда у него гангрена в запущенной стадии или когда он становится одержим духом юшпи. Но кто мог подсадить ему низшего духа? Колдун? Дикий маг?
– Пошли. Посмотрю твоего сына.
Они вышли из трактира и пошли по поселку. Улиц тут не было. Дома с огородами, обнесенными плетнями, стояли как придется, и лишь в центре была небольшая крепостица. Сюда, по всей видимости, в случае опасности прятались жители.
Староста провел Артема через распахнутые ворота в крепость и направился к отдельно стоящему, вросшему в землю домику.
Когда открыли дверь, а это оказалась баня, Артем увидел лежащего на полке под шкурами парня. Воздух в бане был спертым, и сильно воняло разложившейся мертвечиной. Артем поморщился, выпил глоток эликсира концентрации, секунду постоял у дверей и шагнул внутрь. Подошел к парню, который часто, мучительно стонал, словно его тело разрывала периодически накатывающая боль. Снимать шкуры Артем не стал. Посмотрел магическим взором и все сразу понял. Его догадка оказалась верной. В теле парня обживался и захватывал управление телом юшпи. Парень боролся, и это вызывало сильную боль во всем теле. Пот градом катился по его измученному лицу.
«Силен! – удивился Артем. – Неделю противостоять низшему духу, это суметь надо. Как он с ума не сошел? Но кто же постарался? Простой колдун, не зная заклинаний, этого сделать не смог бы… Или тут использованы ритуалы шаманов? Зольд что-то говорил об их практиках. Как там? Подманить духа и указать ему путь… Но человек должен сам открыться… Стоп. Сейчас все узнаем».
– Староста, – позвал Артем мужика. Тот нехотя вошел в баню. – Скажи мне, знахари или колдуны в поселке есть?
Мужик отвернулся.
– Нет, вашмилость, нету, – с небольшой заминкой ответил он.
«Врет! – понял Артем. – Боится».
– Твоему сыну подселили низшего духа, и тот, кто это сделал, знаком с практикой шаманов. Еще немного, и парень сойдет с ума, станет одержимым, тогда ты сам его прибьешь. Но он вылезет из могилы и начнет жрать здесь все, что встретит. Сначала животных, потом людей. Ты этого хочешь?