вера пару лет назад. Пытался устроиться в артель к гончарам, но его не взяли. Подвизался охранником в караваны. После года работы охранником по чьей-то протекции попал в рыночную стражу. Был тихим и незаметным. Подумав, Уильям приказал старшине:
– Борз пусть пока подождет. Зовите Джума.
Кержак скривился, словно ему в рот налили уксус. Кинул злой взгляд на стражников и, не глядя на сыщика, глухо ответил:
– Джум пропал. – По выражению его кислой физиономии было видно, как неприятно ему это говорить. Он, как старшина, отвечал за состав стражи, и теперь в связи с открывшимися обстоятельствами ему грозили большие неприятности. – Он ушел вчера с патрулирования, и больше мы его не видели. Я посылал ребят к нему домой, но его сожительница сказала, что он еще не приходил.
– И не придет, – разочарованно вздохнул Уильям. – Ищите его тело в канализации. Борз, как давно ты служишь в страже? Восемь или десять весен?
– Одиннадцать, – ответил Борз.
– Тем более, Борз. Ты хорошо знаешь, как надо выполнять поручения прокурорских и жандармерии, но допустил промашку, доверился своему напарнику. Твоя болтливость чуть не стоила мне жизни и создала для меня большие проблемы. За мной началась охота. То, что ты меня сам не предал, это ничего не значит, ты рассказал тайну своему напарнику, а тот торговцу. А это дело короны. Понимаешь?
Стражник затрясся.
– Хитрец… я… я… не хотел… само как-то получилось… Я не думал… Я не предатель… – Борз умоляющим взглядом оглядел присутствующих. Натолкнулся на жесткие, неприязненные взгляды. Никто не хотел «подписываться» за стражника. Тут дело пахло виселицей, и, вступившись за болтуна, можно оказаться в пыточной рядом с ним. А затем и на городских воротах.
Уильям поднялся. Как ему ни жалко было Борза, но он вспомнил нрав кангана де Ро и, понимая, что отпустить Борза просто так не может, распорядился:
– Препроводите задержанного стражника Борза в городскую тюрьму до окончания следствия. Кержак, давай ордер, я подпишу.
На улице Луй Ко спросил:
– Ты думаешь, что Джум убит?
– Конечно. Эти люди следов не оставляют, свидетелей тоже. Всех, кто может навести на них, они убирают. Я с этим столкнулся в самом начале работы со Свиртом.
– Ну-у… Наверное, ты прав. А зачем Борза арестовал?
– Честно?
– Давай честно, – улыбнулся шуань. – Ты такой бываешь странный.
– На всякий случай. Вот ты знаешь, что взбредет в голову де Ро, когда он узнает, что его сына убили? Я просто уверен, что он назначит свое расследование. С меня возьмут подробное объяснение с использованием такого же амулета, какой использовал я. И там может выясниться, что стражник Борз проболтался другому стражнику, что стал предателем и остался на свободе. Вот тут я не знаю, как поступит наместник, но попасть под его гнев я не хочу. Кроме того, если оставить Борза на свободе, его свои же убьют. Нет человека – нет дела. Понимаешь? И опять я буду виноват, что не сохранил свидетеля.
– Понимаю, – кивнул шуань. – Не понимаю, что нам дальше делать.
– Мы могли бы взять в охрану десяток жандармов, но делать этого не будем. Слишком привлечем к себе внимание. Свирт специально не брал такую охрану, и я понимаю почему.
– И почему?
– В ходе расследования могут всплыть факты, которые им знать не нужно, а они будут глазами и ушами своего начальства. Тогда информация, которая не должна всплыть, может через них утечь на сторону. Кроме того, может статься, придется преступить закон, а это тоже не следует афишировать, поэтому Свирт нанял меня, а не использовал соглядатаев жандармерии. Так что мы пойдем к одному моему знакомому и наймем его людей. Они стоят дорого, но средства у нас есть. А сначала надо поесть. Поехали к Митрофану.
– Хочешь его попугать? – рассмеялся шуань.
– Нет, хочу, чтобы он сделал нам скидку. Ну и попугать немного, как же без этого.
– Вот таким, Уильям, ты мне нравишься больше. – Луй Ко растянул в широкой улыбке тонкие губы.
После сытного обеда они отправились почти через весь город в южное предместье, где жили мелкие торговцы. Невзрачный дом из серого камня притулился в небольшом тупичке. У входа росли аккуратно подстриженные кусты.
– Вот этот дом, – слезая с коня и потирая ладонями растертые ноги, сказал Уильям.
– Что-то он мне не кажется богатым, – проворчал Луй Ко. – Ты уверен, что нам сюда? Он не похож на контору найма.
– Это не контора найма. Это дом дядюшки Сороки. Как точно зовут этого человека, не знает никто, но кличут его Сорокой или просто дядюшкой. Не спрашивай почему, – сразу предупредил Уильям. – Этого не знает никто, а если и знают, то не говорят. Сколько я живу в этом городе, я слышал о нем как о Сороке и встречался с ним несколько раз, выполняя… некоторые деликатные поручения. И еще знаю, что все, кто из-за его прозвища не посчитал Сороку серьезным человеком, кормят червей.
– Он что, босс преступного мира в этом городе?
– Нет, он сам по себе. Сорока оказывает услуги. В его дела я не лез. Опасно. Но он решает самые сложные вопросы. Причем любые. Единственное, за что он не берется, так это решать вопросы с жандармами. Ходят слухи, что у него своеобразный кодекс чести: не иметь дел с властью. Даже бандиты идут к нему, если между ними начинаются «терки». Короче, пошли, сам посмотришь и оценишь.
Уильям поднялся на невысокое каменное крыльцо в три ступени и подергал колокольчик. Дверь открылась, и на него уставился подслеповатыми глазами старик в душегрейке и шерстяном платке, повязанном на пояснице. Несмотря на слепоту, он узнал сыщика сразу.
– Ты по делу, Хитрец? – хрипловатым голосом спросил дед и выглянул за спину сыщика. – Этот с тобой?
– Да, дедушка Пей, пришел по делу, и этот шуань со мной. Можно поговорить с Сорокой? – Тон Уильяма был очень вежливым.
Старик окинул сыщика блеклыми глазами и проворчал:
– Подожди, парень, я спрошу хозяина. Ходют тут, понимаешь, и ходют… – проворчал старик, закрывая дверь.
Шуань скептически хмыкнул, но промолчал.
Ждать пришлось недолго, по всему было видно, что гостей в этом доме ожиданием не томили.
– Заходите, – разрешил тот же дед, невнятно ворча себе под нос о бездельниках, что отвлекают занятых людей. Строго приказал: – И сапоги сымайте, в калидоре у нас чисто.
Уильям с шуанем без возражений сняли сапоги и в портянках прошли следом за стариком.
В полутемной, душной комнате, куда старик привел гостей, за круглым столом, накрытым белой скатертью, сидел горбатый мужчина лет сорока пяти. Длинные серые волосы с проседью спускались с непомерно большой головы на плечи. Руки с такими же непомерно большими кулаками лежали на столе. Его цепкий взгляд из-под насупленных густых бровей ощупал гостей. На лице не отразилось ни одной эмоции.
– Садитесь, – пригласил горбатый и указал рукой на стулья. Его голос оказался неожиданно приятным и располагал к доверительности. – Ну? – спросил Сорока, когда гости сели. – Зачем пришли?
– Хочу нанять у тебя людей.
– Я почему-то так и подумал, – сказал горбатый. – Только скажи мне, мил-человек, зачем ты с охранкой связался? Слышал я, ты прокурором стал.
– Врать не буду, – спокойно ответил Уильям. – Я выполнял работу для одного сыщика из столицы. Его убили, а меня повязали жандармы и хотели повесть убийство на меня. Но один человек вытащил меня из тюрьмы, и теперь я должен отработать.
– Что за работа?
– Всего сказать, Сорока, не могу. Не моя тайна. Скажу лишь, что сейчас нужно добраться до поместья наместника и сообщить ему, что его сын не погиб случайно, а его убили. И те, кто убил, стерегут дорогу. Вчера мы еле спаслись от банды.
Горбатый рассмеялся:
– Ну ты и влип, малыш! Тебе поручили самое неприятное – сообщить де Ро о гибели сына. Наместник и за малое вешал, а тут такое известие. Понятно теперь, почему на это подрядили тебя и даже из тюрьмы достали. Даже не знаю, что было бы для тебя лучше. Но это не все, да?
– Не все, – кивнул Уильям. – Надо захватить организатора убийства и его подельника.
– Высоко взлетел. – Сорока откинулся на спинку кресла. – Падать будешь больно. Ну да это не моя забота. Ты знаешь, что я с властью не сотрудничаю…
– Я не власть, – перебил его Уильям, – жетон у меня временно, чтобы мне можно было добраться до поместья.
Горбатый недолго думал и спокойно ответил:
– Понимаю. С людьми я тебе помогу, коли деньжата есть. Но ты тоже мне поможешь. Согласен?
– Если это в моих силах, – не стал спорить Уильям.
– В твоих, сынок, в твоих. Ты же теперь у нас самый главный человек в городе. Ведешь розыскное дело короны.
Уильям не изменился в лице, услышав, что Сорока знает о нем и о его деле. Такой уж Сорока человек, что узнает важные новости одним из первых. Ну знает и знает, эта тайна не за семью печатями – читалось по его глазам. Сорока оценил выдержку парня.
– А ты, Хитрец, повзрослел. Это хорошо. Так вот о моем деле. Ты знаешь Звездочета?
Уильям кивнул. Звездочета, мелкого жулика, знали многие. Тот промышлял фиктивными браками с вдовушками. Женился и обирал бедняжек. На время исчезал и появлялся вновь. Организовывал товарищества и доводил их до банкротства. Это был обаятельный проходимец.
– Так вот, он решил, что может обмануть меня, и понимаешь, где спрятался? В тюрьме. Ты вытащи его оттуда. А мои ребята его подберут. Сделаешь?
– Сделаю, – холодно отозвался Уильям. – Но и твои ребята, Сорока, сделают все, что я прикажу.
– В этом не сомневайся. С тебя тридцать золотых баретов.
Уильям достал из кошелька серьги и брошь с изумрудами. Положил на стол перед Сорокой. Хозяин взял серьги и вытащил из-под стола большую лупу. Осмотрел серьги, потом брошь и, спрятав драгоценности, кивнул:
– Пойдет. Договор?
– Договор, – ответил Уильям.
– Твои наемники встретят тебя у тюрьмы, подберут Звездочета, доставят ко мне, а потом присоединятся к тебе. Четыре седмицы тебе хватит?
Уильям задумался. Добраться до постоялого двора, захватить преступников и с ними добраться до поместья наместника – этого времени должно хватить с лихвой.