– Уильям? Ты здесь?
– Здесь, – так же тихо ответил сыщик.
– Хорошо. Сиди здесь и не вылезай, там двое осталось. Убежать хотели.
Голова шуаня бесшумно исчезла.
Раненый наемник быстро приходил в себя. Он слышал разговор, но не видел своего нанимателя.
– Парень? – позвал он. – Ты тут?
– Тут.
– Спасибо, что помог. Я не видел тебя, но чувствовал, как кто-то мне помогает. Достань из сумки перевязочный пакет, рука кровоточит. Там же зелье малого исцеления.
Уильям осторожно перевернул раненого на спину, открыл клапан сумки и вытащил бумажный пакет. Развернул его и увидел свернутые полоски чистой ткани и сухой олений мох. Здесь, на севере, его использовали как кровоостанавливающее и обеззараживающее средство. Он быстро и ловко перевязал руку.
В это время со стороны повозки раздались новые голоса:
– Осторожно, Роб! Здесь могли остаться недобитые. Посмотри в повозке и в ближайших кустах, потом уходим.
– А че так сразу? – раздался второй голос. – Да эти дурни поскакали за нашими дураками и не скоро вернутся. Трофеи собрать надо.
– Мы узнали что нужно, теперь уходим. Тебе жизнь недорога?
– Ладно-ладно, – соглашаясь, прозвучал первый голос. Затем удивленно: – Шило, тут раненый.
– Тот, кого ищем?
– Нет, наемник. Добить?
– Не надо. Искать нас будут. Это нам ни к чему, наша задача проследить и доложить. Пойдем в кустах глянем.
– Ваши? – приблизившись к уху наемника, спросил Уильям.
– Нет, – тихо ответил тот и потянулся за арбалетом.
Уильям поднялся с колен и отошел от него. Тихий шорох в кустах дал ему знать, что кто-то осторожно ползет в его сторону.
Скоро рядом с его ногой показалась голова с всклоченной бородой. Уильям резко, сверху вниз ударил по голове кистенем. Незнакомец упал лицом вниз и зарылся в прелые листья и траву.
– Все кончено! – донесся крик шуаня. – Можно выходить! Уильям, ты слышишь?
Раненый поднялся и подошел к лежащему мужику, перевернул того лицом вверх, пощупал шею и произнес:
– Готов. – Уильяма он не видел, но знал, что наниматель где-то рядом. – Чем ты его так?
Уильям развеял заклинание хамелеона, и наемник, до сих пор не видевший своего нанимателя и почти упершийся лбом в колени сыщика, отшатнулся.
– Ух ты! – произнес он, вытирая потный лоб здоровой рукой. – Напугал даже. Как это у тебя получается?
Уильям не ответил и подал наемнику руку, помогая встать.
– Пошли. Нас уже зовут.
– Подожди, трофеи надо собрать. Не бросать же… Потом поделим.
– Мне не надо. Делите между собой, – махнул рукой Уильям и пошел через примятые кусты, по проторенной лошадью дорожке.
Наемники уже сложили убитых на обочине. Отдельно от них лежал и один наемник из команды Пера. Над ним, сняв бронзовые шлемы и склонив головы, стояли трое воинов. Самый молодой, белобрысый с выцветшими на солнце бровями парень, оглянулся. В его глазах Уильям увидел не спрятанную боль и слезы.
– Почему ты не сказал, что по дороге могут напасть? – спросил он с гневом.
– Не шуми, Савул, – положил ему на плечо руку Перо. – Откуда Хитрецу было знать, что на нас нападут по дороге?
Уильям подошел к наемникам и посмотрел на убитого. Еще один молодой парнишка, с только что прорезавшимися усиками, очень похожий на рядом стоящего, еле сдерживающего слезы паренька. Раньше он к наемникам не присматривался. Сейчас же удивился, что в команде, направленной к нему Сорокой, есть такие молодые парни.
– Это Прон, брат Савула, – пояснил Перо. – Погиб уже в конце, когда гнались за двоими… на нож напоролся.
– Я того гада, за которым едем, на ремни порежу, – прошипел Савул.
– А вот этого делать не надо, – произнес Уильям. – Он нужен живым. Перо? – Уильям в упор поглядел на командира отряда. – Не надо…
– Да не беспокойся, не впервой, – постарался успокоить его усатый. – Прослежу.
– Сейчас этого выпотрошим, – раздался за спиной голос шуаня, – и он твой.
Все четверо оглянулись. Луй Ко держал за шиворот стоящего на коленях человека.
– Не надо меня потрошить, – задергался мужик. – Я просто мимо проходил и ничего никому не скажу. Я ничего не видел. – Его глаза заметались с одного воина на другого и остановились на Уильяме. – Господин, – с мольбой обратился он к сыщику, – скажите своим воинам…
Уильям более внимательно посмотрел на пленного. Одет в крестьянскую одежду. Холщовые штаны. Рубаха из некрашеного льна. На ногах обмотки и кожаные чоботы, привязанные к лодыжке кожаными ремешками. Аккуратно подстриженная бородка и довольно чистые волосы.
«Нет, – решил он, – так крестьяне не одеваются. Одежда бедняка, а обувь тех, кто может себе позволить такую «роскошь». Умыт, подстрижен. Разговаривает гладко».
– А почему ты решил, что они мои воины? – спросил Уильям.
– А вот это мы сейчас узнаем, – совершенно спокойно произнес Перо, направляясь к пленнику. – И спросим, куда это он шел, что даже чоботы не сносил.
Пленник побледнел.
– Савул, бери гуляку и тащи в лес. А вы, – Перо посмотрел на двоих раненых бойцов, – оттащите тела в кусты. Нечего им тут глаза проезжающим мозолить.
– Не надо, – пролепетал пленник. – Не надо в лес. Я все расскажу.
– Конечно, расскажешь, – покладисто согласился Перо. – И мы тебе в этом поможем.
Шуань отпустил шиворот рубахи пленника и добавил:
– Заодно расскажи этим милым людям, почему ты оставил коня в лесу и решил прогуляться по дороге пешком.
Пленник хотел закричать, но сильный удар ногой в живот оборвал его крик в самом начале. Это Савул постарался от всей души. Он с неприкрытой ненавистью смотрел на пленного.
Перо и Савул подхватили его под руки и потащили в лес.
– Оставьте ему способность говорить! – крикнул им вслед Уильям.
– Так руки и ноги для этого не нужны! – откликнулся Перо.
Шуань стал помогать другим наемникам оттаскивать в густые придорожные кусты тела убитых, рубить ветки и накрывать тела. Брата Савула положили в повозку.
Уильям забрался на козлы и стал ждать. Дорога была пустынной, и никто за все время, пока они тут находились, не проезжал.
Хозяин оказался более предусмотрительным, чем думал Уильям. Даже бандитов нанял для проверки проезжающих. А присмотреть за бандитами послал соглядатаев. Какие еще сюрпризы он преподнесет?
Вернулся шуань и вытер руки о брезент повозки. Сел рядом. Так же как и сыщик, скучающе огляделся.
– Чем дольше с тобой нахожусь, Уильям, тем больше начинаю тебя уважать, – одобрительно произнес он.
– С чего это? – удивился такому разговору молодой сыщик.
– Думаешь быстро, не трус. Надежный, короче. Ты по окончании дела оставайся в столице. Я тебя со старейшинами нашими познакомлю. К делу приставим. В этой глуши тебе делать нечего.
– Спасибо, конечно… Я подумаю.
– И это тоже в тебе нравится, – улыбнулся шуань. – Не торопишься, – пояснил он, уловив в устремленных на него глазах сыщика немой вопрос.
Наемники притащили охапку арбалетов, болтов и мечей. Все это сложили в повозку.
– Там в лесу, – указал шуань рукой, – стоит пара коней, их тоже забирайте.
– А бандиты, они что, пешком пришли? – удивился Уильям.
Шуань пожал плечами.
– По-видимому. Как бойцы они ничего не стоят. Видимо, Хозяин нанимал их в спешке, на всякий случай. Предусмотрительный…
Из леса вышел Савул и свистнул. Оба повернулись и посмотрели на воина. Тот помахал рукой, подзывая к себе.
Допрос проходил недалеко от дороги, в неглубоком овражке. На теле пленника не было видимых повреждений, но его взгляд был полон ужаса.
– Наш гуляка готов во всем признаться, – довольно произнес Перо. – Правда? – спросил он пленника, и тот усиленно закивал.
Уильям присел на корточки рядом со стоящим на коленях пленником и достал амулет.
– Это амулет дознания. Я буду задавать вопросы, а ты будешь честно на них отвечать. Если ты солжешь, то тебя скрутит боль, и мне вновь придется отдать тебя в руки этим милым ребятам. Ты понял?
Пленный затравленно посмотрел на мучителей и кивнул:
– Я все понял, господин.
– Итак, кто ты? – задал первый вопрос Уильям.
Глава 9
Тусклый свет зависшего над лодкой светлячка освещал сумрак сырого грота. Существо по-прежнему стояло, устремив провалы черных глазниц в их сторону, но, к огромному облегчению Артема, их не видело. Оно наклонило свою страшную голову набок, и Артему казалось, что оно прислушивается. От взгляда на голый череп бывшей дочери старосты Артема пробирал озноб. Тот, кто такое с ней сотворил, знал, как запугать людей. Стоя на носу лодки, Артем магическим взором рассматривал существо и не понимал, с чем ему пришлось столкнуться. Он боялся пошевелиться и даже глубоко вздохнуть, чтобы не выдать себя. Существо, которое еще вчера было симпатичной молодой девушкой, стало медленно поднимать свои тонкие руки с изящными длинными пальцами. Такие пальцы редко встретишь у занятых тяжелым трудом крестьянок. Пальцы зашевелились, словно зажили своей жизнью. Они закручивались, извивались как пиявки и уже не походили на пальцы человека. Артему показалось, что в пальцах не осталось костей. Зрелище было до жути омерзительным, и хотелось побыстрее покинуть грот, но что-то не давало это сделать, какая-то неведомая сила завораживала и заставляла непрерывно смотреть на кружева, которые плели пальцы. А они вдруг распрямились, растопырившись в разные стороны, и из них стали вылезать черные змеи теней. Именно вылезать, скользя по воздуху. Внутри черного кокона посередине белесых ребер стала нарастать пульсация.
Змеи удлинялись и ощупывали пространство вокруг существа. Артем уже видел, что они могут, и с нарастающим ужасом наблюдал за этим смертельным танцем. Они своими движениями напоминали живых змей, которые то сворачивались в клубок, то разбегались, ища жертву. И самое ужасное в его положении было то, что он не знал, что ему делать. Как противостоять этой твари? А тварь не двигалась с места, но с каждым новым сокращением черного сердца змеи все ближе подбирались к лодке, и их приближение сопровождалось нарастающим страхом, переходящим в сковывающий, леденящий ужас. Когда стоишь перед смертельной опасностью, ищешь выход и понимаешь, что ничего сделать не можешь, а умирать ох как не хочется, душу и сердце начинает заполнять паника. Мысли исчезают, вернее, они начинают бестолково метаться, и хочется лишь одного: сбежать, спрятаться, скрыться. Артем на периферии своего сознания это понимал и чувствовал, что не может справиться с собой, с накатившей паникой и ужасом, заполонившим его ум. Холодный пот тек по спине и выступил на лбу. Напряжение уже давило, сминало волю, как папиросную бумагу, и Артем, казалось, даже кож