ц, когда конты нападали и грабили деревни, осаждали замки. Но времена дворянской вольницы давно канули в Лету, а здесь сохранился и ощущался дух старого рыцарства.
– Подождите, сударь. – Стражник остановился перед крепкой невысокой дверью. – Я доложу риньеру.
До Уильяма стало доходить, что он что-то делает неправильно. Так не должно быть. Все двери при его приближении должны открываться мгновенно, но его продолжают держать и не пускать.
– Я сам доложу! – решительно произнес Уильям и отодвинул стражника в сторону. Вернее, попытался. Но тот оказался необычайно крепким, стоял непоколебимо, как скала. Движением плеча смахнул руку и, набычившись, грозно посмотрел на сыщика:
– А ну, не балуй. Без рук оставлю. Сказано жди, значит, жди!
– Ты знаешь, кто я такой?! – неожиданно для себя распалился Уильям.
– Не знаю и знать не хочу… Жди, я сказал, – отрезал стражник и вошел в дверь.
Уильям ждать не стал и вошел следом.
– Куда прешь?! – гневно прорычал седоусый страж и потащил меч из ножен. Он корпусом отталкивал непрошеного гостя за дверь.
– Ольмар! – послышался крик изнутри. – Пропусти гостя.
Стражник сразу остановился, сунул наполовину вынутый меч обратно в ножны и отступил в сторону.
Уильям, пылая возмущением, прошел в помещение. Там находилось четверо. Торговца Уильям узнал сразу. Но теперь он был одет в бархатный коричневый камзол, на груди висела золотая цепь с гербом. На губах застыла усмешка. Он с интересом разглядывал вошедшего. Рядом с ним у стола стоял мужчина. Крепкий как бык, с длинным черными волосами, в простой серой шерстяной одежде с широким коричневым поясом, на котором висел короткий меч. За столом сидели две девушки лет по шестнадцать, очень похожие друг на друга. Такие же широкоплечие, как и хозяин замка. Красавицами их не назовешь. Широкие скулы, и еще Уильям отметил очень неприятные взгляды, которые они бросали в его сторону.
Охватив одним взглядом обстановку комнаты, Уильям сделал пару шагов, откашлялся и начал говорить:
– Разрешите представиться…
– Не надо, господин Уильям. Мы знаем, кто вы такой, – заговорил мнимый торговец. – Мы ждали вас. С позволения хозяина, мы останемся одни и поговорим. Вы позволите, уважаемый риньер Рид? Риньеры? – Оробат учтиво поклонился девушкам.
Те молча встали и, кинув неприязненные взгляды на Уильяма, приподняв юбки простых платьев, величаво поплыли в открывшуюся боковую дверь. Хозяин бросил испытующий взгляд на Уильяма, лишь кивнул и так же молча удалился следом за дочерьми.
– Присаживайтесь, господин Уильям, сын аптекаря… Нам есть о чем поговорить.
Уильям, чувствуя себя неловко и не зная, как поступить, проклиная себя за нерешительность, сел за стол. Положил руки на колени, потом поспешно положил на поверхность стола и сцепил их в замок.
– Я понимаю вашу нерешительность, – спокойно произнес Оробат.
Он подошел к столу, отодвинул стул и сел напротив сыщика.
– На вас свалилась такая тяжкая ноша. Довести расследование до конца. А вы не аристократ, да еще из далекой северо-восточной провинции. Здесь дворяне еще следят за своими привилегиями. Могут засечь насмерть по своему усмотрению или на кол посадить. Поневоле заробеешь. Но я хочу поговорить с вами не об этом… Вы мне приглянулись. Очень ловки, отважны и умны. Мне такие помощники очень пригодятся. Сначала я вас хотел убить, но теперь понимаю, что был неправ. Свирт знал, кого нанимал. Сразу хочу обрисовать ситуацию. В случае вашего согласия работать на меня вы получаете пятьсот золотых монет аванса. Выполняете мои поручения. Причем убивать никого не надо. Нужно будет кое за кем проследить. Узнать небольшие подробности личной жизни. В общем, делать то, в чем вы сильны. После смены короля вам пожалуют дворянское звание и деревеньку на кормление. В случае отказа от моего предложения – пыточная камера, и вы отдадите мне добровольно свой ордер, – Оробат притворно вздохнул, – при этом закончив свое бренное существование. – Он развел руками, показывая комнату. – Отсюда вам некуда деться. Конт наш сторонник, и он будет молчать. А вы расскажете, где ваши помощники, и больше о вас и о них никто вспоминать не будет. Думаю, я ясно обрисовал вам выбор. Что скажете?
В комнате установилась тишина. Слышно было, как жужжала муха, летая около мгновенно вспотевшего лица сыщика. Во дворе залаяла собака, и Уильям, вздрогнув, с ужасом понял, в какую передрягу он попал. Он был непростительно наивен и безрассуден, уповая на всесильность королевского ордера. Как глубоко он заблуждался, будучи уверенным, что, обладая им, он имеет безграничную власть и перед ним все падут на колени.
«Какой же я самоуверенный недотепа! Тут большая политика замешана! Такие высокие ставки, что я просто пушинка на весах судьбы. Как я не догадался, что убийства претендентов нужны для того, чтобы сменить короля. И тут не просто одинокий злодей-заказчик. Он лишь один из тех, кто хочет сместить нынешнего короля, и этим кукловодам нужно посадить на трон того, кто их устраивает. Я лишь мелкая помеха на пути к трону. Вот это я влип!» – поставил Уильям точку всем своим сомнениям в исходе того, что случится дальше. Уильям не поверил горбоносому Оробату. Тот не оставит такого свидетеля в живых. Он сам ему рассказал о заговоре против короля, а аристократов казнили и за меньшее преступление. Ему очень нужен ордер, вот и наобещал до небес. Но при этом Уильям понимал, что по-глупому попался. Сам залез в мышеловку.
Как это у него бывало в критические минуты, он сразу стал думать рационально. Недаром ему дали прозвище Хитрец. Он удивленно открыл глаза и повторил:
– Мне дадут дворянство? Нет, этого не может быть!
– Может, Уильям, может. – Мнимый торговец расслабился. – Мы верных людей всегда награждаем, оттого нам и служат верой и правдой.
Уильям, очень правдоподобно играя роль пораженного простолюдина, словно от великого волнения, охватившего его, заерзал на стуле, глубоко задышал, выпучил глаза.
– Я так взволнован… Вы даже не представляете… Мне… мне не хватает воздуха…
Он, отвлекая внимание Оробата, замахал руками, отодвинул стул и, улучив момент, применил амулет хамелеона. Воспользовавшись секундным замешательством горбоносого Оробата, выхватил из рукава кистень и с размаха приложил того по лбу. Горбоносый упал на пол. А Уильям не мешкая бросился к двери, через которую ушли хозяин замка и его дочери. Задвинул мощную задвижку и заблокировал дверь. Затем бросился к выходу на лестницу. Рывком открыл ее и увидел троих стражников. Сначала отпрянул, но потом он понял, они его не видят. Стражники удивленно посмотрели на открытую дверь и, не увидев никого, сунулись посмотреть, в чем дело. Оробат хоть и колдун, но подстраховался и поставил у дверей стражу. Уильям вновь устремился вперед, сильно толкнул одного стражника руками, и тот с криком полетел вниз. Второго он оттолкнул плечом, и тот, чтобы не упасть, ухватился за дверь.
Уильям проскочил мимо третьего стражника и прыжками через три-четыре стертые от времени ступени стремительно понесся вниз. На площадке второго этажа прижался к стене. Мимо него, громыхая оружием, бежали четверо стражников. Пропустив их, он побежал дальше. Выход во двор был свободен, дверь широко открыта, и в проеме, к его радости, никого не было. Мозг лихорадочно работал: «Надо выскочить во двор, а там они меня не найдут. Заберусь на стену и спрыгну в реку».
Приободренный Уильям бросился к открытой двери, и тут неожиданно в дверном проеме показался хромой Ольмар. Уильям не сумел остановиться и врезался в стражника. Причем он ударился головой о его шлем. В голове загудело, он отступил на шаг и с размаху сел на землю. Схватился за голову и, не выдержав, застонал. Стражник оказался проворным и догадливым, он тут же захлопнул дверь и, широко расставив руки, кинулся вперед. Уильям не успел увернуться, стражник, споткнувшись о него, упал, придавив всем своим немалым весом Уильяма.
Сыщика сжали крепкие руки, и громкий голос Ольмара возвестил на всю башню:
– Я поймал невидимку! Сюда! – Его шлем слетел с головы. В нос Уильяму ударил чесночный запах изо рта стражника.
Но Уильям не собирался просто так сдаваться, он стал отпихивать стражника и вскоре понял, что, несмотря на то что был моложе, совладать со стражником не в силах. В отчаянии он дотянулся до уха стражника и вцепился в него зубами.
– Ой-у! – завопил седоусый и еще крепче сжал невидимого беглеца.
Уильям с силой стиснул зубы и дернул в сторону. Во рту у него остался кусок уха. Стражник завопил громче, отпустил сыщика и схватился рукой за рваное ухо. Другой рукой он стал бить шевелящееся под ним тело. Текущая из уха кровь оставляла на Уильяме следы, и Ольмар с силой ударил кулаком в проявившееся лицо в его крови. Уильям поплыл, перестал сопротивляться, а потом потерял сознание.
Очнулся он привязанный за руки к потолку. Он висел не доставая ногами до пола. Напротив стоял невысокого роста, с голым торсом и в кожаном замызганном черными пятнами фартуке человек с ведром. Уильям почувствовал, что он мокрый. Скула нещадно болела. Голова гудела. Взгляд был туманный. Он огляделся и увидел горбоносого риньера Оробата. Голова его была перевязана бинтами, но взгляд бы спокойным и даже участливым.
– Вы пришли в себя, Уильям, – ровным голосом проговорил мужчина. – Это хорошо. Вы вновь смогли меня удивить. И честно, я сожалею, что мы с вами, Уильям, по разные стороны. Я только не понимаю одного: чем вам приглянулся наш монарх? Он вам не родня и ничего для вас не сделал. Почему вы ради него идете на муки? А муки вас ждут, можете мне поверить. Так, может, расскажете мне, на чем основана ваша преданность?
Уильям почувствовал солоноватый вкус во рту и сплюнул кровь. Так и есть, зуб выбит. Он пощупал десну языком и скривился. Оробат терпеливо ждал.
– Долг.
– Что?
– На мне долг. – Уильям мстительно улыбнулся, но улыбка была вымученной и болезненной. – Вам нужен ордер. Но вы его не получите. Можете меня пытать, убить, даже заставить передать его вам, но он у вас не останется. Свирт не мне передал свой долг. Он передал его другому человеку, а тот мне. Я был ему должен.