Солдат от удивления разинул рот. Он пялился на жетон, не в силах поверить своим глазам.
– Это что? – не в силах справиться со своим удивлением, глупо спросил он. – Это как?
– Это, если ты не поторопишься, придурок, смерть для тебя. Через отрубание головы.
Часовой наконец опомнился. Выпрямился и стукнул себя в грудь кулаком.
– Слушаюсь, вашмилость! Сей момент.
– Шавран! – заорал он во всю глотку. – Ты где, ротозей?
– Да тута я, – ответил молодой солдатик за его спиной.
Часовой развернулся.
– А? – обернулся он и зло посмотрел на Шаврана. – Чего орешь, башка бестолковая? – заорал он. – Не спи, ротозей! Бегом за господином капралом!
Второй солдат, совсем молоденький, сорвался с места и, оглядываясь, побежал в караульное помещение.
– Да скажи… из королевской прокуратуры ее милость пришла! – крикнул часовой ему вслед.
Вскоре, поспешно и суетливо завязывая ремень на поясе и широко зевая, вышел начальник караула. Увидел женщину и в сердцах сплюнул.
– Демон тебя побери, Моркул! Ты разбудил меня ради этой шлюхи? Да она страшнее самой смерти.
– Господин капрал, осмелюсь доложить, что их милость из королевской прокуратуры. – Часовой стоял вытянувшись в струнку и пожирал капрала глазами.
– Ты, сволочь, пьян? Когда успел опохмелиться? – Капрал не столько удивился, сколько с подозрением уставился на часового. – Или на солнышке перегрелся?
– Никак нет, господин капрал. У ее милости жетон королевской прокуратуры.
Капрал нахмурился:
– Арестуй воровку и в карцер, потом сдадим жандармам.
– Ты хочешь быть обвиненным в государственной измене? – спросила женщина, в упор разглядывая капрала. Она выставила руку, и капрал увидел зажатый в ней переливающийся радугой жетон.
Капрал впал в ступор. Он вытаращился на жетон и, казалось, превратился в каменную статую.
– Проснись, убогий! – сняла оцепенение с капрала женщина. – И зови дежурного офицера! Иначе сам сядешь в карцер за создание препятствий королевской прокуратуре. Я передам тебя жандармам, и они найдут большой список твоих прегрешений.
Слова женщины с могущественным жетоном сорвали капрала с места. Он, как конь на скачках, высоко поднимая колени, опрометью бросился к штабу. А часовой, проникшийся ответственностью, суровый и непреклонный, пошел рядом с женщиной, готовый по первому ее приказу зарубить любого, кто встанет на их пути. Он, словно сторожевой пес, оглядывался по сторонам и, как готовый к любым неожиданностям солдат короля, держал впереди себя алебарду.
Капрал вышел вместе с офицером. Тот посмотрел на эту картину и громко выругался:
– Гестар! Ты, сволочь, видимо, проигрался в карты и так решил подшутить надо мной? Кто тебя подучил? Сирд? Нет, скорее негодяй Авгон, он вчера проиграл мне в карты два барета. Высечь эту шлюху, чтоб неповадно было, и голую вышвырните из гарнизона.
Он уже разворачивался, собираясь уйти в штаб, как женщина приказала:
– Капрал, арестуйте мятежника!
Капрал вздрогнул, помялся и несмело промямлил:
– Господин подвахмистр, вынужден вас арестовать.
– Что-о?.. – Удивлению офицера не было границ.
– Моркул, Шавран! Взять господина подвахмистра под стражу!
Солдаты, взяв алебарды наперевес, двинулись на офицера.
– Вы что, все с ума посходили?
– Дело короны, господин подвахмистр, я вам объяснял, – сурово произнес капрал.
– Стойте! – Офицер оказался более сообразительным, чем солдаты. – Дайте разобраться, в чем дело!
– Подождите! – подняла руку женщина, и офицер увидел в ее ладони жетон королевской прокуратуры.
Офицер пребывал в смятении недолго. Он тут же поправил сбившийся набок ремень и спросил:
– Сударыня, как к вам обращаться?
– Уильям. Проводите меня к шеф-штандарту. Дело короны!
– Хорошо, мадам Уильям. – Офицер, услышав мужское имя, и глазом не моргнул. – Следуйте за мной.
Он первым прошел в штаб, предупредительно придержал дверь, пропуская женщину в синем крестьянском платье, и пошел по коридору на полшага впереди нее.
– На второй этаж, мадам Уильям, – сообщил он.
Идущие по своим делам офицеры штаба не без удивления смотрели на эту парочку, но вопросы не задавали. Поднявшись на второй этаж, они прошли до середины длинного коридора, устланного красной дорожкой. Дорожка, некогда очень красивая, сотканная из тонкой шерсти овец княжеств Брахмы, была вытоптана поколениями сапог господ офицеров, и то, что изначально она была красной, можно было понять по цвету на краях.
Офицер постучал, открыл дверь в кабинет с табличкой «Шеф-штандарт» и отрапортовал:
– Господин шеф-штандарт, к вам офицер из королевской прокуратуры.
– Пригласи! – распорядился командир полка.
– Прошу вас, – обратился к женщине офицер. – Господин шеф-штандарт ждет вас.
Женщина стремительно вошла в кабинет и снова увидела картину глубокого удивления.
– Вы… Ты кто? – справившись с первым удивлением, спросил командир полка. Затем он побагровел и заревел: – Подвахмистр! Ко мне! Сволочь! Пошутить захотел!..
– Не кричите! – спокойно и несколько хрипло сказала женщина, прошла к столу, отодвинула стул и села. Положила на стол перед шеф-штандартом королевский жетон и свиток. – Это мои полномочия.
Командир полка уселся в кресло. Вытер лоб платком.
– Свободен! – приказал он подвахмистру.
Осторожно развернул свиток. Пока он читал, его лицо несколько раз меняло выражение с удивленного на растерянное. Наконец убедившись, что пергамент настоящий, он так же осторожно, как брал, положил его на стол. Пододвинул к женщине и спросил:
– Чем могу быть полезен… э-э-э…
– Уильям, – помогла ему женщина.
– Чем могу быть полезен, госпожа Уильям?
– Мною в вашей провинции раскрыт заговор против короля, и надо захватить мятежников, господин Румбер.
Командиру полка казалось, что удивить его сегодняшняя гостья больше не сможет, но понял, что ошибался.
– Заговор? Против короля? – пораженно переспросил он и откашлялся, давая себе время обдумать ответ. – Но при чем тут мы? Это… хм… дело жандармов.
– Заговор составили конты провинции, и я не уверен, что среди жандармов нет предателей. Поэтому счел своим долгом обратиться к вам, господин шеф-штандарт. Я знаю, что все свои звания вы заслужили честной службой. Не имеете покровителей среди высшей знати. Я считаю вас исключительно честным человеком и поэтому уверен, что вы, в отличие от господ жандармов, которые проспали назревающий мятеж или не захотели его увидеть, в заговоре участвовать не будете.
Командир полка, польщенный данной ему характеристикой и наконец полностью поверивший, что перед ним настоящий агент королевской прокуратуры (иначе откуда ему знать такие подробности его службы), выпрямился и произнес:
– Мадам Уильям, я и мой полк полностью в вашем распоряжении. Приказывайте!
– Первое, что необходимо сделать, задержать конта Рида Неудержимого и его гостя риньера Оробата. Этот гость стоит за убийствами наследников престола.
Шеф-штандарт вновь сильно удивился.
– Вы это серьезно? – помешкав, переспросил он.
– Господин Румбер, разве можно шутить такими вещами, и разве я пришел бы к вам, не имея на руках доказательства? – спросила женщина и сняла с головы платок и парик. – По приказу конта я был захвачен людьми риньера Рида Неудержимого, когда пришел арестовать человека, организовавшего покушения и убийства наследников, и отдан палачу. Меня всю ночь пытали и хотели заставить добровольно отдать этот пергамент. – Уильям кивком указал на свиток, лежащий на столе. – Но моим людям ночью удалось меня спасти. Я вынужден был прибегнуть к такому маскараду, господин Румбер, чтобы иметь возможность пробраться в город. Узнав о побеге, Рид Неудержимый организовал на меня облаву. Но, слава Хранителю, я сумел обойти их заставы и вот прибыл к вам.
Уильям вспомнил, как прорывался в город, и, радостный оттого, что у него получилось, не мешкая и забыв, что он выглядит как проститутка, сразу направился к воротам казарм полка тяжелых пехотинцев. Еще лежа в берлоге он выстроил в голове план дальнейших действий, но посвящать в него своих товарищей он не стал. Не говорил он и наемнику, который его сопровождал под видом крестьянина, везущего в город тыквы на продажу. Он решил, что шеф-штандарт ему поможет, потому что кое-что знал о нем от своей матери, в аптеке которой Румбер покупал лекарства от болей в суставах. Полукровка, он был бесстрашный и умелый командир. Служил на границе с княжествами Брахмы и постоянно участвовал в приграничных стычках с конными бандитами. Там же получил ранение и сумел в бою отбить захваченную жену одного из приближенных аристократов де Ро. Тот походатайствовал перед наместником, и канган, предпочитавший иметь под рукой умелых и, главное, без связей в столице командиров, забрал и Румбера, и его боевой полк к себе в провинцию. Еще Уильям знал о его скрытой ненависти к аристократам. Его, ублюдка, высшее общество не принимало. Еще он знал о соперничестве военных и жандармов. Вернее, что военные жандармов ненавидели. Те могли найти признаки измены или превышения служебных полномочий и арестовать вояку. А вояки могли лишь с ненавистью к ним относиться. Поэтому Уильям не без оснований рассчитывал получить у командира Румбера поддержку. Осталось лишь немного додавить шеф-штандарта. Дело, за которое он взялся, грозило погубить и его, и самого Румбера, и оба это хорошо понимали. Румбер мог согласиться помогать, а затем затянуть с выходом. Причин для этого можно найти множество. И надо подготовить обоз и снарядить солдат, а в это время послать депешу наместнику провинции с просьбой дать указания, как ему поступить. Понимая это, Уильям, знакомый с законами королевства лучше многих судейских, тут же приказал:
– Напишите мне расписку о неразглашении! Дело секретное. Второе: вызовите королевского нотариуса. Он поедет с нами и заверит все протоколы допросов. Хочу напомнить вам, господин Румбер, что тому, кто раскрыл заговор, причитается одна пятая от конфискованного имущества, и она будет принадлежать вам. Я же напишу приказ о том, что ваша часть временно подчиняется мне, и тем самым сниму с вас всякую ответственность. Перо и бумагу мне, пожалуйста.