Утром девушка ушла, и вскоре пришел шуань. С ухмылкой поглядел на закрывшегося до подбородка Уильяма и довольно проговорил:
– Раз жив, значит, у вас все сладилось. Зачем она приходила?
– А ты откуда знаешь?
– Не смеши меня, Уильям. Я твой телохранитель, и она не могла пройти мимо меня незаметно.
– Но ты же ее пропустил?
– Да, пропустил, я подумал, что это будет для тебя полезно. Снимешь напряжение, расслабишься. Так зачем она приходила? Не за этим же самым?
– Она предложила себя в жены.
– О как! Неожиданно. И что ты?..
– Я согласился взять ее в жены.
– Да-а… – многозначительно протянул шуань. – Ты ловишь удачу прямо на лету, парень, получить в жены аристократку – это еще надо постараться, а тут они сами к тебе в постель лезут. Впрочем, я ее понимаю. Там впереди еще несколько замков, и в них несколько молодых дочерей… Она решила их опередить. Молодец. И ты молодец. Когда свадьба?
– Не знаю.
– А вот она знает, и, думаю, она состоится сегодня. – Шуань затрясся от беззвучного смеха и вышел.
С утра до второй половины дня Уильям трудился как проклятый. Он допросил и составил допросные листы на два десятка человек, в том числе и на сломленного конта, тот сознался во всем, но при этом с горечью произнес:
– Я понимаю, что все эти признания для меня погибель. Но хочу сказать, что это был просто треп друзей и больше ничего. Мы реально не замышляли ничего против короля. Такие разговоры ведутся при каждом дворе. – Он грустно усмехнулся. – И каждого можно привязать к мятежу… Прошу только о дочерях… не дай им попасть в бордель.
– Ваши дочери, конт, способны сами о себе позаботиться, – спокойно отозвался Уильям и, оставив поникшего аристократа в обществе шуаня, ушел.
Он поднялся к нотариусу и выложил перед ним стопку бумаг.
– Допросные листы, – пояснил он.
Сначала нотариус пробовал читать то, что подписывал, но это были показания челяди, и на пятом листе он стал не глядя ставить печать и подпись. В том числе и на дарственную, выписанную на Уильяма из Бамергема, датированную прошлым месяцем. Так Уильям стал обладателем большого поместья. Он пришел в комнату Энеи и показал ей дарственную. Та скрупулезно проверила ее, убедилась, что все правильно, и поцеловала жениха в щеку.
– Сегодня нам нужно выехать в деревню, Уильям! Там священник нас обручит. Это даст тебе статус, а мне безопасность. Прикажи заложить коляску, мы до вечера должны отправиться в деревню.
Уильям кивнул и только подивился прозорливости шуаня и проворности дочери конта. Энея ничего не оставляла на самотек.
Шуань вызвался сопровождать их.
Священник небольшой церквушки, построенной на средства конта, худой, с редкой бородкой старичок, выслушал молодых внимательно и только задал один вопрос:
– Госпожа, ваш отец знает о вашем желании вступить в брак с простолюдином?
– Мой отец при смерти, отец Евлай, – спокойно ответила девушка. – А вы сами знаете, что с его смертью сюда набегут желающие прибрать добро к рукам. Меня насильно выдадут замуж за старика, и я буду гнить в его замке до самой смерти. Уж лучше простолюдин и молодой, чем старый и плешивый аристократ. И потом, вы уверены, что новый владелец замка будет давать деньги на содержание храма?
Уильям протянул священнику кошель:
– Тут пять баретов, отец Евлай. На церковь.
– Спасибо, сын мой. Хранитель любит щедрых.
Энея с благодарностью посмотрела на Уильяма.
– Ай-ай! – сокрушенно покачал головой священник. – И что случилось с вашим батюшкой? Еще позавчера он был здоров.
– К нам прибыли солдаты и командиры. Он напился с офицерами до демонов, и с ним случился удар. Лежит теперь без памяти. Маги ничего сделать не могут. – Девушка врала напропалую и даже в лице не изменилась.
«Видимо, папаша дочерей достал», – подумал Уильям, но тоже в тон словам невесты печально покачал головой.
Последние слова дочери конта и дар жениха убедили старика, что надо совершить обряд. Здесь, на севере, церковь не особо жаловали, а дочь конта была всегда щедра. Пусть муж и простолюдин (зато вон какой красавец), но хозяйкой замка останется она. А она поддержит приход своими средствами.
– Для нашего Хранителя, слава ему, – проговорил священник, – все люди равны. Что простолюдины, что дворяне. Это люди разделили себя кто выше, кто ниже. Все под Хранителем ходим.
Он прошел к алтарю и достал бронзового дракона.
– Возьмите, дети мои, в руки этот символ власти нашего Хранителя. Ты, мужчина, бери его за голову. Ты главный в семье. Отвечаешь за семью. Ты должен оберегать и защищать ее от всех невзгод. Тебе достается голова. Ты, женщина, возьми символ за хвост. Ты должна следовать за мужем везде, и в радости, и в горе, и быть послушной и верной женой. Согласен ли ты, Уильям из Бамергема, взять в жены Энею из рода Неудержимых?
– Отец Евлай, я хочу принять род моей матери, древний род Саронов, – прервала его Энея.
– Как скажешь, дочь моя. Согласен ли ты, Уильям из Бамергема, взять в жены Энею из рода Сарон?
– Согласен! – трепеща, ответил Уильям.
– Согласна ли ты, Энея из рода Сарон, взять в мужья Уильяма из Бамергема и ввести его в свой род Сарон?
– Согласна!
– Ваши слова услышаны мной, служителем Хранителя, и запечатлены на небесах. Объявляю вас мужем и женой. А теперь подождите, я сделаю запись в церковно-приходской книге и выпишу вам свидетельство о браке. Символ Хранителя можете отдать мне. Совет вам да любовь.
Вскоре они получили на руки магические пергаменты, где красивым почерком было записано, что они стали мужем и женой. Поцеловались и, довольные друг другом, вышли.
– Мне нужно пару золотых, дорогой, – непринужденно сказала Энея мужу. – Нужно твою дарственную заверить в кадастре муниципалитета Бамергема. Ты сейчас занят, а это дело не терпит отлагательства. Им займусь я. У меня денег нет. Свои деньги и драгоценности я отдала сестре, чтобы она не претендовала на это поместье. Она обозвала меня дурой, – пояснила Энея. – Посмотрим, кто из нас дура.
Уильям поцеловал жену в висок и дал ей кошель.
– Тут пять золотых баретов серебром, дорогая.
– Спасибо, дорогой. – Энея чмокнула мужа в щеку. – Я довезу тебя до замка, а сама отправлюсь в город. Переночую на постоялом дворе, а с утра займусь делами.
– Мадам, – галантно поклонился шуань, – мы дадим вам охрану.
– Это было бы очень уместно, – не жеманясь, ответила Энея.
– Перо прибыл, – пояснил шуань Уильяму.
Выйдя у ворот замка, они проводили взглядом покатившую в город коляску.
– Ну и удачливый ты сукин сын, Уильям, – произнес Луй Ко. – Такую жену себе оторвать! – Он покачал головой. – Она сделает тебе карьеру. Поверь мне. А ты не забудь о своем обещании.
Глава 15
Артем стоял на возвышенности слева от зарослей тростника и смотрел вслед уплывающим дикарям. Рейтары, прятавшиеся в лесу, все-таки догадались, что происходит нечто странное. Никто их не преследует, и на стоянке дикарей установилась тишина. Сначала по одному, а потом уже по несколько человек они стали выходить к кострам дикарей. Опасливо оглядываясь и прикрываясь щитами, они сбивались в тесные кучки. Видимо, ожидали подвоха или внезапного нападения. Первыми догадались, что с противником покончено, капралы и стали раздавать команды.
Краем уха Артем слышал суету за спиной, но не счел нужным вмешиваться. Его перемазанная кровью обнаженная фигура, застывшая изваянием на фоне реки, вселяла суеверный трепет в сердца солдат и капралов. Он знал, что они о нем думают, что говорят между собой…
– Кто он? Как может обладать такой силой и могуществом?
За глаза они его шепотом, с оглядкой называли одержимым.
– Не иначе демон в него вселился! Разве ж может простой человек, пусть и маг, творить такие чудеса?
– Да и пусть одержимый! – отвечали те, кто постарше. – Что с того? Зато он о солдатских жизнях заботится. Сам идет на смерть и риск, а нас бережет. За такого командира можно пойти в огонь и воду.
– Мессир, – прервал размышления Артема Воржек.
Артем оглянулся, посмотрел на капралов, перевел взгляд на лагерь дикарей, где сновали между дымящихся костров и тел поверженных врагов рейтары, и улыбнулся. Улыбка вышла не очень радостной.
– Шестеро ушли вместе с командиром, – произнес он. – Вплавь. Это не страшно, но приятного мало. Кто знает, что они теперь будут делать. Уйдут к себе или останутся здесь и начнут мстить, вылавливать нас поодиночке?
– Что делать с ранеными, мессир? – спросил Воржек.
– Наших лечить. Врагов добить, – жестко произнес Артем.
Жалости к дикарям он не испытывал. Сердце его покрылось твердой кровавой коркой, и сквозь нее не могла проникнуть милость к побежденным врагам. Он понимал, мира между ними и обитателями крепости нет и быть уже не может. Тут, видимо, предстоит война на истребление. Не он ее начал, но он постарается победить.
– Соберите все тела в округе и нарубите колья. Колья вбейте по кругу… здесь, на месте стоянки. Отрубите головы мертвецам и насадите на колья. Тела сложите посередине. – Его почти безумный, жаждущий крови взгляд ожег капралов, и те отшатнулись.
– Все сделаем, мессир… – Воржек почувствовал, как смертельный холодок пробежал по его спине.
Но тут же взгляд мага прояснился, и тот спокойным голосом продолжил:
– Это не все. Уходить отсюда будете ночью, чтобы те, кто спасся, не знали, сколько нас было. Пусть думают, что всего десяток солдат и десяток мужиков. Пленного привезите сюда и выпустите. Пусть своим расскажет, что здесь видел. Отбери, Воржек, мне самых проворных рейтаров, я поведу их вылавливать беглецов. Здесь оставь десяток в засаде, если они надумают вернуться. Сами не подставляйтесь. Из луков бейте, в случае опасности уходите. Дикари сейчас как раненый зверь. Понимаете?
Воржек кивнул.
Чего тут непонятного, и крыса, загнанная в угол, становится храброй, как дикая лесная кошка. А дикари могут желать умереть и забрать с собой побольше солдат.