– Восемь часов пятьдесят три минуты, – ответил Гумбольдт, взглянув на карманные часы. – Еще семнадцать минут.
Оскар застонал. Похоже, время замерло на месте. Как будто минуты увязли в банке с медом.
Юноша глотнул еще молока, чтобы смягчить горло. И снова не помогло. Тогда Оскар отодвинул свою тарелку.
– Я не голоден.
– Я тоже, – поддержала его Лена. – Кусок в горло не лезет.
– Не переживайте так, – улыбнулась Элиза. – Все будет хорошо. Через четверть часа все пройдет. Вы еще посмеетесь над своими страхами.
– Может быть, – согласился Оскар. – Скорее бы уже все кончилось. Ненавижу ждать.
Элиза рассмеялась.
– Еще у кого-то нет аппетита?
Тарелки отодвинули все, кроме Мышонка. Даже Вилма ничего не съела.
– Ну если так, то я уберу со стола, – заявила Элиза. – Нет никакого смысла сидеть за столом с печальными лицами. – Она хлопнула в ладоши: – Конец трагедии. Кто поможет мне убрать?
Все вскочили, обрадовавшись, что появилась возможность хоть что-то сделать. С грохотом и звоном Лена с Бертом понесли тарелки на кухню.
Гумбольдт бросил еще один взгляд на часы и поднялся.
– Подожду на улице. Хочу убедиться, что ничего не произойдет.
– Можно я с тобой? – попросился Оскар. – Одна голова хорошо, а две лучше.
– Пойдем. Только надень что-нибудь устойчивое к атмосферным воздействиям. Жду тебя за дверью.
Через несколько минут Оскар вышел из дому. Гумбольдт стоял с арбалетом наперевес. В широкополой шляпе и длинном пальто он был очень похож на охотника. На Оскаре была непромокаемая куртка с капюшоном. Капли дождя тихо барабанили по плотной ткани.
– Куда идем?
– В лес, – указал отец влево. – Согласно записям, выстрелы были сделаны оттуда. Нужно проверить, все ли в порядке. Чтобы знать наверняка.
Он натянуто улыбнулся, но Оскар хорошо его знал. Отец всегда так улыбался, если не хотел, чтобы заметили, что он нервничает точно так же, как и все остальные.
Часы на церкви в Веддинге пробили девять.
Еще десять минут.
Они пересекли двор и направились на восток. Вошли в подлесок, который в этом месте, к счастью, был негустым. Взобрались на невысокий холм и прошли по дубовой рощице до места, где стояли рядом могучие старые дубы, словно охраняя свои тайны. Гумбольдт ненадолго остановился, проверил, все ли в порядке и свернул вправо. Положил руку на дерево и посмотрел вверх.
– Должно быть здесь. Вот дерево, которое я описал. Утолщение на стволе. Видишь? – указал он вверх.
Оскар посмотрел и кивнул. Деревья были похожи на шаманов, склонившихся над ними.
– Кажется, здесь никого, – оглянулся он вокруг. – Что будем делать дальше?
– Порадуемся и выпьем еще по чашечке кофе, когда вернемся, – ответил исследователь.
Оскар подошел ближе к дереву, надеясь найти сухое местечко.
– Отсюда хорошо просматривается двор, – задумчиво сказал он. – Удобно стрелять. Но расстояние приличное.
– Берингер хороший стрелок, не забывай. И у него был оптический прицел. Но ты прав. Конечно, это подлый и трусливый выстрел, но место здесь очень выгодное. Если бы не ветер.
Ветки закачались, цепляясь друг за друга, на них посыпались капли. Оскар недовольно посмотрел вверх. Поскорее бы прошли эти десять минут, и они вернулись бы домой.
46
– Шарлотта, проверь, пожалуйста, остался ли еще кофе в банке? Может быть, нужно докупить? – Элиза стояла на лесенке в кладовой и сортировала продукты на полке, как всегда перед тем, как отправиться за покупками. Она единственная ориентировалась в запасах продовольствия.
– Минутку, сейчас посмотрю, – Шарлотта вышла из кладовой, прошла к буфету у окна кухни и поискала нужную банку.
Элиза ввела целую систему баночек разного размера и с разноцветными ярлычками, в которых она обычно хранила пряности, чай, кофе и муку. К сожалению, надписей не было, и Шарлотте пришлось открыть несколько банок, пока она не нашла нужную.
– Только треть, – крикнула она. – Лучше купить килограмм свежего.
– Хорошо, отмечу себе. А как дела с чаем?
Шарлотта нашла банку с чаем: подозрения Элизы подтвердились.
– Нужно купить еще чаю с бергамотом, – сообщила она. – Осталось совсем немножко. Куда он только девается! Запиши в список. – Она прислушалась. – Элиза, ты меня слышишь? Нам нужен чай!
Никакого ответа.
Шарлотта направилась в кладовку, как вдруг раздался грохот. Задрожал пол. Как будто часть дома обрушилась.
Девушка на секунду замерла и бросилась в кладовую.
– Элиза, это у тебя? Отвечай, Элиза!
То, что она увидела, заставило ее закричать от ужаса.
Элиза лежала на каменном полу под грудой пакетов, свертков, банок и бутылок. Упала лесенка и увлекла за собой три доверху заполненные полки.
Шарлотта пробралась через обломки и поспешила на помощь подруге. Элиза лежала животом на полу, повернув лицо в сторону. Глаза у нее были широко раскрыты. Из раны на лбу стекала струйка крови.
– Боже, Элиза! Ты меня слышишь? Скажи что-нибудь!
Никакой реакции. Спутница Гумбольдта не подавала никаких признаков жизни. Шарлотта внимательно прислушалась к дыханию, но не услышала ни звука. Она взяла руку и пощупала пульс. Едва заметная пульсация. Элиза еще жива!
Девушка вскочила и бросилась к двери.
– На помощь! – крикнула она. – Все сюда! Случилось ужасное!
Никто не ответил. Шарлотта распахнула дверь. Берт как раз тащил тюк сена в конюшню.
– На помощь!
– Что случилось? – всполошился мальчик.
– Элиза упала. Она без сознания, срочно нужен врач. Она упала с лестницы, когда я была на кухне.
– Что ты говоришь? Как упала?
– Скачи к доктору Делиусу, он в такое время уже не спит. Где Гумбольдт с Оскаром?
Берт отбросил тюк и махнул рукой:
– Где-то в лесу. Кажется, я их вижу. Они спускаются по холму.
Еще издалека Оскар заметил, что случилось что-то ужасное. Шарлотта размахивала руками, Берт бросился к конюшне и через минуту вылетел оттуда верхом на Пегасе. Не успели они спросить, что произошло, как мальчик уже умчался прочь.
– Что случилось? – заволновался исследователь. – Пойдем. У меня нехорошее предчувствие.
Когда они подбежали к Шарлотте, та была в полном отчаянии.
– Что случилось? – крикнул Гумбольдт. – Куда поскакал Берт?
Вместо ответа девушка схватила дядю за руку и потащила за собой.
– Элиза упала, – бормотала она. – Упала с лестницы.
Втроем они побежали к двери, где их уже поджидали остальные.
– Господин Гумбольдт, господин Гумбольдт! Элиза, она…
– Я слышал. Где она?
– В кладовой.
Исследователь поспешил на кухню. У двери он на мгновение замер. Оскар увидел, что отец побледнел и шагнул в комнату. Оскар услышал грохот, к двери полетели обломки полок и смятые консервные банки.
– Помогите! Нужно освободить проход, – велел исследователь. – Отбросьте доски и другой хлам к стене и откройте дверь в гостиную. Отнесу туда Элизу.
– Как она? Она жива?
– Жива, но больше ничего сказать не могу. Нужна горячая и холодная вода, чистые тряпки и перевязочный материал. Все наверху в ванной. Поторопитесь!
Когда ребята спустились, Гумбольдт уже перенес Элизу в гостиную и уложил на диван. Он сделал так, чтобы ноги находились в приподнятом положении, и расстегнул верхние пуговицы на платье, чтобы женщине легче было дышать.
– Вот вода и тряпки, – Оскар поставил все на маленький столик. – Какая ужасная рана на голове. Будем надеяться, что врач скоро приедет.
Гумбольдт кивнул.
– Нужно наложить швы. Но меня больше всего волнует, что она не приходит в себя.
Он взял тряпку, окунул в воду, приподнял голову Элизы и приложил компресс к затылку. Никакой реакции. Глаза Элизы закатились, рот открылся.
Гумбольдт то и дело подносил ухо ко рту женщины и щупал пульс.
– Ну что?
– Пульс и дыхание снова появились, но сознание не возвращается. Как это случилось?
– Не могу сказать точно, – вздохнула Шарлотта. – Мы были на кухне и составляли список продуктов. Элиза спросила меня про кофе. Мы всегда храним его на самом верху. Я проверила еще и банку с чаем и как раз говорила ей, что чай кончается, как вдруг… – Девушка замолчала.
– Что случилось?
Шарлотта склонила голову.
– Кажется, мне что-то послышалось. На улице.
Во дворе раздался шум. Топот копыт по гравию. Берт вернулся. Он сопровождал экипаж, в котором сидел маленький человечек в цилиндре и очках в золотой оправе.
– Доктор. Подождите, я ему открою, – Оскар вскочил и побежал открывать дверь.
Пока Берт помогал поставить экипаж в удобном месте, доктор с чемоданчиком в руках поднялся по лестнице.
– Добрый день, мое имя Делиус, – представился врач с явным южно-немецким акцентом. – Ваш юный коллега сказал, что речь идет о серьезном случае?
– Вот именно. Спасибо, что приехали так быстро. Пожалуйста, идемте за мной.
Оскар провел медика в гостиную, где его уже ждали Гумбольдт и все остальные. Оба мужчины тепло поприветствовали друг друга, и Делиус занялся пациенткой.
Он работал быстро и профессионально. Осмотрел, посчитал пульс, прислушался к дыханию, проверил глазные рефлексы. Одновременно расспросил Шарлотту, как произошел несчастный случай. Выражение его лица было серьезным. Все это заняло довольно много времени, наконец, врач отложил стетоскоп в сторону.
– Сколько она уже в таком состоянии? – обратился он к Гумбольдту.
– Добрых полчаса, – ответил тот, сверившись с карманными часами.
– Хм, – задумчиво кивнул Делиус.
– Что скажете? Плохо дело?
– Не нравится мне это, – согласился доктор. – Возможна травма черепа второй, если не третьей степени. Она не просто без сознания, она в коме. Видите, отсутствуют глазные рефлексы и реакция на боль? Женщину нужно поместить в больницу. Все, что я могу сделать, это зашить рану. Все остальное от меня не зависит.
– А когда она придет в себя?
– Не могу сказать. Может быть, через полчаса, а может быть, и через несколько недель или месяцев. Я читал о пациентах, которые находились в таком состоянии целый год. Но не будем думать о худшем. Везите ее в больницу к профессору Вайсшаупту. Он главный врач и мой хороший друг. Специалист в области повреждений мозга. Она будет в хороших руках. Если хотите, я поеду с вами.