Я был готов дать заключение и отправить этого парня к Старому Спарки[9]».
Как рассказал Гранн, с разрешения пожарных и обвинителей, готовых заплатить 20 000 долларов, Лентини и Дехаан провели сложный эксперимент в соседнем доме, предназначенном к сносу, почти таком же, как и дом Льюиса. Они обставили дом так же, как жилище Льюиса, вплоть до дивана аналогичной модели, и точно воссоздали картину возгорания. Единственное различие заключалось в важной детали: они не применяли горючую жидкость, а просто подожгли диван в гостиной. Целью эксперимента было продемонстрировать разницу между двумя этими пожарами и этим доказать присяжным, что Льюис лжет. На месте проведения эксперимента установили датчики температуры, плазменные мониторы и видеокамеры.
Результаты потрясли и ошеломили исследователей: экспериментальный «случайный» пожар достиг точки общей вспышки – той стадии, где горящий предмет становится настолько горячим, что поджигает все остальное в комнате – столь же быстро, как и огонь, подпитываемый горючим веществом. Решающим доводом для ученых стало то, что с этого момента направление огня определяется уже не топливом, а притоком воздуха из источника вентиляции. Выяснилось, что после общей вспышки там остались точно такие же образцы горения, как и в результате разливания бензина или других горючих веществ.
Эксперимент на Лайм-стрит доказал, что появление общей вспышки в одной комнате может вызвать аналогичную общую вспышку в соседней, и получившиеся рисунки горения неотличимы от рисунков заливки или луж горючего.
Проявив потрясающие мужественность и ответственность, прокурор Фрэнк Эштон потребовал снять обвинения против Джеральда Льюиса. Самым красноречивым аргументом его признания стали слова: «Как ужасно осудить полностью невиновного человека и отправить его в камеру смертников из-за того, что есть лишь косвенные доказательства его вины».
Далее он заметил, что если дело дойдет до присяжных, обвиняемый сможет «нанести два ответных удара», поскольку полиция арестовала его, а прокурор предъявил обвинение. «Вы рискуете осудить невиновного человека», – сказал прокурор.
В целом оба пожара проходили похоже. Лентини внезапно осознал, что многие положения, десятилетиями считавшееся выводами пожарной науки, были всего лишь предположениями.
– Это колдовство, не иначе, – заметил он. – Это стало моим прозрением. Я чуть не отправил человека на смерть, основываясь на теориях, которые оказались полной ерундой.
Джеральд Херст испытывал похожие чувства к тому, что считалось расследованием поджогов в первые годы XXI века. Он пришел к выводу, что путь возгорания в доме Уиллингема направлен не горючим, а потоком воздуха из входной двери. Тодд выбежал и оставил ее открытой. Затем, когда огонь перекинулся через переднюю спальню и вылетели наружу окна, в доме появился новый источник воздуха. Рисунок якобы в виде пентаграммы, который разглядели самые первые инспекторы, на деле оказался рисунком горения от подачи воздуха из пяти окон в комнате!
Рассказ Тодда о беге по коридору босиком полностью совпадал со свидетельствами, как заключил Херст. Поскольку тот открыл вентиляционный канал с входной дверью, коридор еще не загорелся. Тепло уходит вверх, поэтому пол накалился в последнюю очередь. Даже дым и углекислый газ не могли распространиться так быстро, чтобы причинить Тодду серьезный вред – этот вывод стал результатом расследования пожара на Лайм-стрит.
Херст выяснил, что даже следы от горючего на бетонной плите крыльца тоже имели самое невинное происхождение. На фотографиях дома до пожара видно, что там стоят гриль и банка с жидкостью для розжига. Было бы странно, если бы от них не осталось следов. Ко времени завершения своего анализа Херст опроверг все двадцать аргументов первых исследователей, подтверждавших версию умышленного поджога. Наиболее вероятными причинами теперь выглядели две: поломка одного из трех обогревателей или повреждение проводки.
– Дело Тодда Уиллингема попадает в ту категорию, где нет ни малейшего доказательства, что причиной пожара стал поджог, – заявил он в программе Frontline. – Ни малейшего.
Когда адвокат по апелляциям Уолтер Ривз получил отчет Херста, до казни оставалось меньше недели. Он немедленно отправил этот отчет губернатору Джеймсу Ричарду «Рику» Перри, Техасскому совету по помилованиям и условно-досрочному освобождению, а также подал серию срочных ходатайств, требуя признания юридической и фактической невиновности своего подзащитного. Не прошло и четырех дней, как Ривз получил известие о том, что комиссия из пятнадцати человек единогласно проголосовала за отклонение поданного Уиллингемом прошения об оказании ему помощи с обвинением. Ривз и Херст были шокированы. Слушания шли в закрытом режиме, невозможно было узнать, комиссия правда изучила и отклонила отчет или вовсе не удосужилась его прочитать. Брат Стейси по имени Ронни подал письменные показания в суд округа Наварро. Он заявил, что, когда Стейси посещала тюрьму, Тодд ей признался в совершенном преступлении. Тодд категорически отрицал это, но этот удар был уже нанесен. В очередной раз суд штата и Верховный суд США отказались что-либо менять в заключениях по делу. Губернатор Перри отклонил просьбу об отсрочке, проигнорировав отчет Херста.
Тодд, получивший было некоторую надежду, приготовился встретить свою смерть.
Я не специалист по пожарным наукам, так что глупо было бы делать независимый вывод без научных доказательств. Вероятно, доказательства, представленные в суде, выглядели убедительными. Но когда обнародуется новый результат, основанный на новейших научных достижениях и представленный ведущим мировым экспертом, нет ни единой веской причины проигнорировать эти данные. О какой ценности уголовного правосудия можно говорить, если не уделить время правильной оценке такого важного отчета? Кэмерон Тодд Уиллингем находился в камере смертников двенадцать лет. Еще один, два или три месяца мало что изменят для государства, зато они могут изменить все в мире одного человека и его семьи.
Суды, совет по помилованию и губернатор считали совершенно иначе.
Семнадцатого февраля 2004 года Тодд встретился со своими родителями в последний раз. Он действительно сделал одно признание – о том, что беспокоило его все прошедшие годы после пожара. Вопреки своему изначальному заявлению, на самом деле он не пробивался в комнату детей, чтобы спасти их. Огонь там пылал слишком сильно, поэтому он бросился на улицу, чтобы попытаться пробраться к ним снаружи. Он так долго поддерживал этот вымысел, потому что не хотел, чтобы люди считали его трусом. Херст и Лентини позже признали, что любой человек, который никогда не сталкивался с пожаром лицом к лицу, не имеет представления, каково это – заглянуть в лицо пламени и попытаться пройти сквозь него. Вот почему вы нечасто слышите истории о людях, победоносно выбегающих из горящих зданий со своими близкими.
В 16:00 Тодд в последний раз съел свинину, приготовленную на гриле, ребрышки, кольца лука, жареную окру, энчилады из говядины и пирог с лимонным кремом. Не сопротивляясь, но отказываясь помогать властям в процессе собственной казни, он лег, поэтому тюремным охранникам пришлось нести его в камеру казни. Его привязали к крестообразному столу и пронзили руку иглой. Когда он выглянул через стеклянное окно на смотровую площадку, он увидел Стейси.
Надзиратель спросил его, хочет ли Тодд сказать последнее слово, и он ответил:
– Только одно. Я хочу заявить, что я невиновный человек, осужденный за преступление, которого я не совершал. Меня преследовали двенадцать лет за то, чего я не делал. Я пришел из праха Божьего и в прах вернусь, и земля станет моим престолом.
Затем он обратился к Стейси в крайне язвительных и гневных выражениях. Заявил ей, что она «сгниет в аду». Видимо, из-за того отказа в его просьбе о похоронах и заявления о том, что он якобы ей признался. Смертельная инъекция была введена в 18:13. Через семь минут констатировали его смерть.
После казни родителям Тодда наконец разрешили прикоснуться к нему в похоронном бюро. Его тело все еще хранило тепло. Тодда, по его просьбе, кремировали, а прах тайно рассыпали над могилами детей.
Некоторые считают, что последняя напыщенная речь Тодда против Стейси показала, как на самом деле работал его разум и какое насилие он мог совершить. Но никакое утверждение не имеет смысла в отрыве от его полного контекста. Оказавшись перед лицом смерти и почувствовав, что «меня публично предал человек, на кого я рассчитывал», думаю, я тоже сказал бы нечто подобное, будь я на его месте.
Как и в случае с Роджером Коулманом, споры не прекратились и после смерти обвиняемого. Репортеры Chicago Tribune попросили Лентини и других экспертов по пожарной безопасности изучить доказательства по делу Уиллингема. Все четыре эксперта согласились с Херстом.
В 2005 году законодательный орган штата создал Техасскую комиссию по судебной экспертизе из девяти членов под руководством председателя Сэма Бассетта, юриста из Остина. В их задачу входило рассмотрение возможных ошибок при сборе и анализе научных доказательств для судебного разбирательства. Сама эта комиссия оставалась практически неизвестной до 2008 года, когда ее члены ответили на запрос организации Innocence Project, которую возглавлял профессор Барри Шек из юридической школы Бенджамина Кардозо в Нью-Йорке, и так комиссия взялась за дело Уиллингема. Изучив доказательства, комиссия запросила независимый отчет от доктора Крейга Бейлера из города Балтимор, инженера с дипломами Гарварда и Корнелла, который считался одним из лучших экспертов по пожарной безопасности в мире. Бейлер согласился с Херстом и Лентини в том, что нет абсолютно никаких фактических оснований для заключения об умышленном поджоге. Он подверг строгой критике доказательства и процедуры, представленные в суде, заявив, что первоначальные исследователи не понимали, что такое точка вспышки, и игнорировали научную методологию, хотя она к тому времени уже существовала.