».
В марте следующего года, когда жюри присяжных все еще работало и проводило собственное расследование, Линда Арндт также подала в отставку. Теперь осталось слишком мало тех, кто был знаком с этим делом с самого начала.
Лу Смит и я дали показания перед большим жюри присяжных, и мы оказались в числе последних свидетелей. Он предстал перед собранием 11 марта 1999 года. Мои собственные показания заслушивались 26 и 27 апреля. Смит просил разрешить ему давать показания и в дальнейшем, но его участие было отвергнуто обвинителем Майклом Кейном, который также приказал ему сдать все собранные материалы. С помощью других прокуроров, которые были знакомы с ним, уважали его и согласились с тем, что большое жюри не прислушивается к доказательствам по делу, Смит сумел отменить и то и другое решение обвинителя. У меня сложилось впечатление, что не прокуроры, а сами присяжные хотели услышать о деле от нас обоих.
Поскольку заседания большого жюри проводятся в закрытом режиме, то я не знаю, о чем свидетельствовал Смит, и соответствовало ли это тому, что я сказал. Но ряд источников в СМИ выразили общее мнение, что сказанное нами обоими сосредоточило присяжных на конечном результате.
Брайан Морган позвонил мне и сказал, что большое жюри хочет, чтобы я давал показания и принес любые записи, которые у меня были.
– Я сообщил им, что у вас нет записей, – сказал он.
– Но у меня есть записи, – возразил я.
– Да?
Я взял их с собой, и когда вошел в комнату большого жюри, то присяжные позволили мне прочитать мои записи в значительной степени дословно, включая и мои откровенные наблюдения за многими ключевыми игроками.
Двое из членов большого жюри имели опыт работы в научной сфере, о чем я знал, и мне важно было объяснить им, что именно мы делали и как развивали свою теорию. Я помню, как один из них меня спрашивал о чем-то, например: «А если бы мы сказали вам о наличии доказательств того, что два человека причастны к этому преступлению?»
«Я проводил расследование и давал показания по делам, где, как мне казалось, вовлечены два человека, – ответил я, – но я не вижу этого здесь». Затем я добавил: «Но если у вас действительно есть доказательства, которые вы упомянули, то почему же я здесь? Почему вы разговариваете со мной? Предоставьте свои доказательства».
Он отступил.
Тринадцатого октября 1999 года большое жюри и Алекс Хантер объявили, что они не нашли достаточных доказательств, чтобы обвинить кого-либо в убийстве Джонбенет Рэмси. Поскольку в законе штата Колорадо указано, что обвинительный акт следует подписывать как председательствующему присяжному, так и окружному прокурору, оставалось неясным, какая сторона будет предъявлять обвинение супругам Рэмси или кому-либо еще.
Мы с Лу Смитом официально встретились только после дачи показаний перед большим жюри. Но мы быстро подружились на основе взаимного восхищения и уважения. После того как я завершил свое выступление перед большим жюри, адвокаты Рэмси сказали, что Смит хочет со мной встретиться. Мы поехали к нему домой в Колорадо-Спрингс.
Открыв дверь, он приветливо заявил мне: «Джон, мне потребовалось десять месяцев, чтобы сделать вывод, что Рэмси невиновны, а у тебя на это ушло всего четыре дня». Наши ситуации нельзя сопоставлять напрямую. Я проводил быстрое расследование уголовного дела, а он провел полномасштабное расследование полицейского типа. Однако для меня подобное заявление от человека уровня Лу Смита стало величайшим комплиментом.
Он признал, что, как и я, участвовал в расследовании, полагая, что Рэмси могут быть убийцами. Он пригласил меня пройти в дом и показал презентацию того, что собрал. Результаты проведенного Смитом расследования укрепили мою веру в невиновность Рэмси.
Когда он вместе со мной просматривал материалы дела и свою презентацию, я рассказал ему, какое впечатление произвела на меня его работа. Затем он поведал мне некоторые вещи, которые не стали особенным для меня сюрпризом. Сначала о том, как он, Стив Томас и Алекс Хантер отправились в Куантико, чтобы проконсультироваться с преемником моей старой группы, переименованной в Child Abduction and Serial Killer Unit (CASKU)[18].
Поскольку они собирали доказательства и выстраивали историю Рэмси как убийц, Смит заявил, что улики не соответствуют действительности. В этот момент, по его словам, начальник подразделения демонстративно швырнул на стол для переговоров папку с делом и сказал что-то вроде: «Если Рэмси этого не сделали, то я сложу свои полномочия!»
Это согласуется и с другим отчетом, который я получил от Кеннета Лэннинга из отдела поведенческих наук и ведущего специалиста по преступлениям против детей. Исследование Кена, записанное и включенное в обучение, стало новаторским в своей области, и его влияние на поле следствия оказалось значительным. В какой-то момент Кена попросили присутствовать на конференции по этому делу. Выслушав презентацию, он сказал другим агентам о том, что они не допускают возможности вторжения злоумышленника и что все ими представленное не позволяет считать Рэмси подозреваемыми.
«Кен, ты же не хочешь сказать, что Рэмси ни в чем не виноваты?» – спросил один из специальных агентов.
Лэннинга так и не пригласили к участию в этом деле.
Расследование продолжалось, но так и не завершалось. В 2000 году и Стив Томас, и супруги Рэмси издали книги. В хронике Томаса «Джонбенет. Внутри расследования убийства Рэмси» (JonBenet: Inside the Ramsey Murder Investigation) Пэтси названа убийцей, а Джон – ее сообщником в сокрытии преступления. В книге «Смерть невинности» (The Death of Innocence) Рэмси высказали свою собственную точку зрения на историю.
В этой книге Рэмси упомянули местного журналиста по имени Роберт Кристиан «Крис» Вольф как возможного подозреваемого и заявили, что он «представил слишком много вопросов без ответа». Вольф писал об Access Graphics, компании Джона Рэмси, и, по словам своей бывшей подруги, он вел себя странно в день убийства, когда умчался из своего дома и вернулся на следующий день весь в грязи, а затем одержимо следил за ходом дела. Полиция допросила Вольфа и избавила его от подозрений. Он отрицал свою причастность, заявил, что даже не слышал о Джонбенет до ее убийства, и подал иск к Рэмси на 50 миллионов долларов за клевету в Окружной суд США в Атланте.
В жалобе Вольфа говорилось, будто Рэмси знали, что он не может считаться подозреваемым, поскольку Пэтси «случайно или намеренно» убила свою дочь, а затем предприняла «тщательно продуманную и прозрачную попытку скрыть свое преступление». Его сценарий, по сути, был таким же, как в книге Томаса.
Тридцать первого марта 2003 года судья Джули Э. Карнес, бывший федеральный прокурор, отклонила дело по ходатайству о вынесении решения в упрощенном порядке на основании того, что если Вольф не может привести ясных и убедительных доказательств (это стандарт в гражданских делах), что его теория об убийстве Джонбенет родителями Рэмси правдива, то он не может демонстрировать, что их заявление о его статусе подозреваемого сделано со злым умыслом (а это критический элемент клеветы).
В своем приказе об отказе в иске на девяносто трех страницах Карнес заявила, что книга Рэмси «занижает» интерес полицейского управления к Вольфу. Она взяла на себя оценку всех доказательств и резко раскритиковала полицию Боулдера и ФБР за попытку создать с помощью СМИ отрицательный образ родителей Рэмси в коллективном сознании. Особенно она критиковала Стива Томаса, сравнив его работу с работой Лу Смита:
В то время как краткие показания детектива Смита по расследованию основаны на доказательствах, теории детектива Томаса не покреплены существенной доказательной базой. Действительно, детектив Смит является опытным и уважаемым специалистом по расследованию убийств, а детектив Томас не имел опыта расследований убийств до этого дела. Проще говоря, доказательства истца, будто они [Рэмси] убили свою дочь и скрыли свое преступление, основаны лишь на том факте, что ответчики находились в доме во время убийства.
Она писала, что «есть предостаточно доказательств того… что злоумышленник вошел в их [Рэмси] дом посреди ночи 25 декабря 1996 года и убил их дочь».
По всем основным вопросам судья Карнес применяла веские правовые и следственные аргументы в своем заявлении, которое заходило в своем утверждении невиновности Рэмси дальше, чем любой официальный документ или мнение, существовавшие до этого. Она отвергла идею, будто Пэтси смогла устроить такую инсценировку, что вместо случайного убийства ею дочери появились признаки другого преступления, а также теорию о том, что она совершила преступление под влиянием депрессии из-за якобы своего неудачного брака.
«Хотя истец представляет доказательства в поддержку своей теории, – писала Карнес, – если их принять как истину, то [это] будет противоречить его же теории о том, что мистер Рэмси помог своей жене в “сокрытии” убийства Джонбенет. Другими словами, если брак был на грани распада, маловероятно, что невиновный супруг поможет виновной супруге скрыть убийство их общего ребенка».
Она также опровергла мнение, что Рэмси, при наличии у них адвоката, не сотрудничали с полицией: «Несмотря на широко распространенную критику подозреваемых за отказ сотрудничать в расследовании убийства, ответчики отмечают, что они, по крайней мере, трижды соглашались на раздельное собеседование с представителями полиции и окружной прокуратуры округа Боулдер».
Кроме того, она написала: «В ходе расследования подозреваемые подписали более ста разрешений на получение информации, запрошенной полицией, и предоставили все доказательства и всю информацию по запросу полиции».
Я счел это постановление весьма обнадеживающим, поскольку судья Карнес резюмировала то, что я пытался донести в течение многих лет: чтобы найти какие-либо физические или поведенческие доказательства против Рэмси, вы должны перепрыгнуть через столько логических препятствий, что вся теория разваливается.