Он сказал, что частные детективы получили образцы ДНК в виде выброшенных окурков от отчима Стиви Брэнча, Терри Хоббса, и добровольный образец мазка из полости рта Дэвида Джейкоби, друга Терри, который общался с ним в ночь исчезновения мальчиков. Томас Федор проанализировал образцы и сравнил полученные результаты.
«Результат этого анализа, проведенного в мае 2007 года, показал, что волосы из шнурка, использованного для связывания Майкла Мура, могут принадлежать Терри Хоббсу», – заявил Хорган.
Затем Федор объяснил, что волосы на шнурке можно протестировать лишь на митохондриальную ДНК – унаследованную от женщины, а следовательно, не исключительную, – это означает, что он может происходить от полутора процентов населения, включая Терри Хоббса, но ни от кого из обвиняемых. А волосы, найденные на ближайшем пне у места преступления, могли принадлежать 7 % населения, включая Терри или Дэвида Джейкоби, но ни одному из ответчиков.
Хорган подтвердил, что доктор Спитц, доктор Сувирон и несколько других уважаемых экспертов пришли к независимому выводу о том, что травмы, определенные доктором Перетти как ножевые ранения, а Брентом Тёрви как следы человеческих укусов, на самом деле были результатом посмертного хищничества животных, как мне и указывали раньше. К этим же действиям относилась и кастрация Криса Байерса.
Доктор Спитц, седой и все еще говорящий с израильским акцентом, усвоенным с детства, пояснил: «Когда эти фотографии попали ко мне, я не мог понять, в чем проблема, потому что было совершенно очевидно – здесь явные следы животного происхождения». Как обычно, он авторитетно заключил: «Очевидные следы когтей. На всех жертвах никаких доказательств сексуального насилия. Никаких доказательств анального проникновения или нанесения увечий. На телах не обнаружилось никаких других аномалий, хоть как-то соответствовавших тому, что якобы произошло».
Шпиц также предположил, что медэксперт ошибался и в другой области. Он не считал, что Крис Байерс истек кровью из-за генитальной раны или какой-либо другой травмы. «Я думаю, их всех утопили. Травмы в паховой области почти бескровные и показывают следы разрывов от укусов большого хищного животного. Что доказывает: этого не произошло, когда мальчик еще был жив. А значит, и не могло возникнуть кровотечения из этого источника».
Доктор Сувирон согласился с этим, полностью опровергнув показания доктора Перетти. Анализ укусов привел Сувирона к появлению аргументов против Теда Банди, которые наконец-то навсегда упрятали за решетку одного из самых известных серийных убийц в истории, так что его мнение имело большой вес. Затем он разобрал заключительную демонстрацию прокурора Джона Фоглмана с ножом и грейпфрутом. «Это самое нелепое заявление изо всех, что я когда-либо слышал. И предъявить это присяжным – значит, поступить бессовестно, если хотите знать мое мнение».
Разнос Риорданом самопровозглашенного культового эксперта Дейла Гриффиса оказался столь же безжалостным. Изучив его документы доктора философии, полученные при дистанционном обучении, а также сумасшедшие сатанинские теории, Риордан продемонстрировал книгу под названием «Секретное оружие» (Secret Weapons).
«Вот его новая книга 2001 года, где он подробно описывает, как обнаружил, что ЦРУ похитило двух 13-летних девочек. Они подверглись воздействию электрошоком, а в возрасте 14 лет стали военными летчицами и совершили убийства для ЦРУ, затем им промыли мозги, чтобы заставить забыть об этом. И только с помощью автора удалось восстановить воспоминания о жестоком обращении с этими 13-летними девочками со стороны ЦРУ. Этот человек стоит на одном уровне с теми, кто утверждает, что взрыв Всемирного торгового центра произошел от взрывчатки в подвале, а также что все евреи в здании получили предупреждение, чтобы выйти до того, как произойдет взрыв. Наверное, нет большего позора в истории судебных процессов о смертной казни в этой стране, чем то, что Дейлу Гриффису предоставили трибуну для дачи показаний по такому делу и сочли его показания основанием для смертного приговора Дэмиену Эколсу. И с этим я хотел бы обратиться к тому, кто действительно что-то знает об анализе преступности – к Джону Дугласу, который 25 лет проработал в группе криминального анализа ФБР».
Я подробно изложил свои выводы о том, что убийства в Уэст-Мемфисе не совершены незнакомцем или подростком, это скорее дело рук относительно изощренного в преступных делах человека. О том, что его первоначальное намерение не состояло в том, чтобы убить мальчиков. О том, что раскаяния мы не увидим. Я заявил, что хотя неизвестный субъект мог знать одного из мальчиков лучше, чем двух других, предпочтения среди жертв не наблюдается, и наличие более тяжелых ран на теле одного мальчика стало результатом того, как этот мальчик на него отреагировал.
Я повторил то, что сказал Марку Байерсу: тот, кто мог бы совершить это преступление, является психопатической личностью и способен легко и без угрызений совести лгать о своей непричастности.
Я заявил, что это убийство совершено по личной причине кем-то, кто знал жертв и мог контролировать всех трех сразу с помощью устных команд. Он знаком с окрестностями и обладал криминальной изощренностью, основанной на возрасте и жестоком опыте. Когда он нашел мальчиков, его изначальным намерением стало унизить и наказать их, но ситуация вышла из-под контроля. Возможно, один из детей что-то сказал ему или попытался убежать, поэтому субъект потерял над собой контроль. В какой-то момент он быстро достиг точки, откуда нет возврата, и ему пришлось убить всех троих, чтобы скрыть свое первоначальное преступление. Затем ему пришлось предпринять действия, чтобы отложить поиски и опознание тел до тех пор, пока он не получит возможности вернуться и устроить алиби: отсюда и погружение тел в воду, и сокрытие одежды и велосипедов.
Я также отметил, что никогда не видел дела с участием более чем одного подростка, чтобы они при этом не попытались друг друга сдать. «Это выглядит очень необычно для виноватых подростков».
«Итак, глядя на это дело, – заключил я, – помимо того, что это просто пародия на справедливость, это еще и не сатанинское убийство».
На этой конференции присутствовали журналисты и задавали вопросы. Некоторые спрашивали, намерена ли команда защиты переложить обвинение в убийстве Дэмиена Эколса и двух других на Терри Хоббса.
Риордан предельно прояснил вопрос: «Последнее, что мы, как защитники, намерены делать, так это предъявлять кому-либо обвинение и требовать осуждения вне разумных сомнений в этом деле. Не думаю, что стоит придавать много значения свидетельствам Хоббса и тем более Джейкоби. Но вот вопрос: смогут ли доказательства, предъявленные здесь, привести любого разумного присяжного к оправданию Дэмиена Эколса? Да, это так».
Я сделал многое из того, что собирался сделать после анализа этого дела. Я заявил, что это не ритуальное убийство и не преступление с участием нескольких лиц, что его совершили не подростки, и почти наверняка не чужой человек убил троих мальчиков. Возможно, что не менее важно, мне удалось убедить в этом Байерсов и Пэм Хоббс.
Мы все понимали, что причиной того, что Дэмиен еще жив, стало движение общественности – сначала через просмотр фильма «Потерянный рай», а затем через усилия многих людей, собравшихся вместе. И если мы верили, что Дэмиену, Джейсону и Джесси суждено когда-либо выбраться из тюрьмы, эти усилия нужно было продолжать на более высоком уровне.
Заставить родителей двух из трех жертв публично выразить сомнения или несогласие с первоначальным приговором стало частью стратегии по поддержанию общественного резонанса. Дэмиен всегда беспокоился, что его, Джейсона и Джесси социальный статус будет означать, что они окажутся «выброшенными и забытыми». Этого сейчас нельзя было допустить.
Пока команда защиты и сторонники троицы из Уэст-Мемфиса работали над тем, чтобы Верховный суд штата организовал слушание доказательств или новый судебный процесс, я вернулся в Арканзас.
Эми Берг находилась там и руководила документальным проектом под названием «Запад Мемфиса» (West of Memphis). Она сказала, что я понравился Дэвиду Джейкоби, его очень впечатлила беспристрастность анализа. Я передал ему, что приехал, он согласился встретиться со мной и помочь нам с проработкой стратегии.
Мне стало ясно, что Дэвид всегда любил Стиви Брэнча, и смерть мальчика глубоко потрясла его. Он подумал, что справедливость восторжествовала, когда трех подростков арестовали, судили и признали виновными. Теперь он понял, что ужасное убийство по-прежнему оставалось безнаказанным. Он не хотел верить, что Терри Хоббс принимал в этом какое-либо участие, но еще больше он хотел помочь добраться до истины.
Мы организовали серию так называемых «звонков под предлогом», я пришел в дом Дэвида и проинструктировал его, что сказать Терри по телефону. Мы хотели знать, как Терри отреагирует, если почувствует, что его «спасательный трос» перерезали. Другими словами, что он сделает, если ощутит крах своего единственного алиби.
Дэвид позвонил Терри, и голос его звучал очень нервно. Мол, приходил этот бывший сотрудник ФБР по имени Дуглас, шнырял вокруг, что-то вынюхивал, задавал неудобные вопросы. Он рассказал Терри о том, что я указывал на несоответствия во времени, показывающие, что они не весь вечер провели вместе и что их рассказы не совпадают.
«Но я его обломал», – заявил Дэвид своему собеседнику. Терри сразу же ответил, что ему не нужно было со мной разговаривать, и разразился целым залпом ругательств в духе: «Я бы не стал сообщать ему время суток», «Скажи ему, что он может убираться к черту», «Скажи ему, чтобы он шел куда подальше», «Скажи ему: „Лучше не приходи сюда снова“», «Я бы посоветовал ему сгинуть», «Джон Дуглас – тот еще придурок». Так звучали некоторые его советы.
Несмотря на то что эти звонки были совершены под присмотром, а я стоял рядом и слушал разговор, я мог сказать, что Дэвид говорил, исходя из своей собственной истины. «Я чувствовал себя так, будто я мог бы сделать больше той ночью», – сказал он Терри.