На сугубо личный взгляд Джека Спунера временно замещающий старшего инспектора отдела по расследованию убийств Морган Флеминг не производил впечатления серьёзного фараона. Лысеющий очкарик опрятной внешности с ухоженными бакенбардами. Спрятавшиеся за линзами добродушные глаза и носовой платок в кармашке пиджака. Спунер считал, что в Моргане не хватало истинной мужественности. Скорее он был похож на бухгалтера или хозяина галантерейной лавки, чем на сотрудника Империал-Ярда. И наверняка о своей службе на флоте Флеминг тоже насочинял, чтоб прибавить себе весу, думал Джек.
Мальчуган немало изумился, когда вместо хмурой физиономии Джентри увидел мягкое лицо его заместителя, мелькнувшее в сутолоке рыскающих вокруг дома констеблей. Флеминг с понимающе сочувствующим видом записывал в блокнот показания зарёванной молодой женщины. Рядом стоял как в воду опущенный мужчина средних лет, обнимая женщину за плечи. Наверняка её муж. Из дома и в дом через настежь распахнутую дверь шныряли затянутые в синие мундиры полисмены. Изрядная территория перед крыльцом была огорожена натянутой на вбитые колышки ярко жёлтой лентой. Из окон соседних домов выглядывали любопытствующие кумушки, на улице околачивалось с полсотни развесивших уши зевак. Ещё бы, новое ночное нападение Джека-Попрыгунчика.
Спунер осторожно выглядывал из-за отливающего синевой крыла служебного паромобиля. Если Флеминг его заметит, то Спунеру несдобровать. В отличие от Джентри, Флеминг не шибко жаловал малолетнего проныру. Спунер, крадучись, прокрался до запряжённой четвёркой лошадей скоростной кареты с намалёванным на дверках красным крестом и, стараясь не дышать, затаился за багажным ящиком, надеясь услышать хоть обрывки проводимого Флемингом допроса. Но к глубокому разочарованию мальчика Морган захлопнул блокнот, и, что-то ободряюще пробормотав, раскланялся с горем убитыми супругами. Мужчина немедля повёл плачущую женщину в дом.
Флеминг, сунув блокнот в карман накинутого поверх суконного костюма тонкого пальто, побрёл к паромобилю. Несколько полицейских продолжали обнюхивать землю вокруг дома, делая какие-то замеры и исчисления. Что же здесь произошло? Кем была очередная жертва Попрыгунчика? И куда подевался Джейсон? Обычно он первым выезжал на место преступления и лично опрашивал всех свидетелей. Поимка неуловимого маньяка всегда была главным приоритетом Джентри. Сгорая от нетерпения, Спунер храбро высунулся из-за кареты и подошёл к Флемингу.
Увидев вихрастого мальца в лихо заломленной набекрень кожаной кепи с пристёгнутыми затемнёнными гоглами, Флеминг застонал, как истязаемый мученик.
— Я тоже рад вас видеть, инспектор, — широко улыбнулся Спунер, кивая головой. Распалившееся солнце тут же бросило пару зайчиков в стёкла массивных лётных очков. — Позвольте спросить, а где мистер Джентри? И что здесь происходит? Выжившие есть?
— Это уже три вопроса, — Морган уныло посмотрел на перегородившего ему дорогу к машине надоеду. — Что ты здесь делаешь, Спунер?
— Вообще-то я живу в этом городе, инспектор. Или вы запамятовали? А у нас, хвала парламенту, ещё не отменяли закона, дозволяющего гражданину находиться в пределах городской черты там, где ему заблагорассудится.
— Эта черта заканчивается у полицейской ленты, — ткнул большим пальцем за спину Флеминг. — Скажи спасибо, что Джейсон опекает тебя, иначе с тобой никто здесь не церемонился бы.
— Можно подумать, что когда-нибудь моя помощь оказывалась лишней, — негодующе фыркнул Джек. — Я не раз рисковал вместе с вами, инспектор. Разве не так? Да мы с вами просто братья по оружию какие-то! Кстати, а где Джентри? Я вот опять никак не возьму в толк, что…
Флеминг решительно обошёл Спунера с фланга, на ходу обронив: «Я всегда был против твоего привлечения к операциям Империал-Ярда»
Но от Джека не так-то просто было отделаться. Он догнал полицейского у самой машины:
— А Джентри говорит, что у меня скрытый талант по части актёрской игры! Я хоть раз запорол хоть одно дело? По-моему, я заслужил, чтобы со мной нормально общались, сэр.
Морган облокотился о кожух паровой установки машины, и устало сказал:
— Спунер, вот и пусть с тобой Джентри общается, раз он считает, что ты у нас великий артист. Я у тебя автографы брать не стану, и церемониться тоже не намерен. Что ты хочешь знать? А? Ты хочешь знать, кого этой ночью пришил Попрыгун, да? Ну так загляни в карету, откинь покрывало и посмотри в лицо тому мальчику, который всего четыре месяца не дожил до восьмилетия! Вперёд, разрешаю!
Последние слова Флеминг выкрикнул, привлекая немалое внимание отгоняемых нескольким констеблями зевак. Инспектор дрожащими пальцами вытянул из кармана пиджака носовой платочек и вытер, несмотря на прохладное утро, вспотевшее лицо. Джек мудро промолчал, в кое то веки прикусив язык. Пожалуй, он немножко погорячился, таская тигра за хвост.
— Простите, сэр, — прошептал Джек, не глядя на близоруко щурившегося на солнце Флеминга. Полицейский остервенело полировал очки всё тем же платочком. Голос Моргана зазвучал глухо, как из могилы, оттеняемый невыразимой тоской и болью:
— Этот ублюдок перерезал несчастному мальчику горло, словно какой-то свинье. Надо кончать с этим недоноском, клянусь божьей матерью, надо кончать… Он слишком далеко зашёл!
Глава 15
— Собственно, куда мы направляемся? — Крейг отодвинул закрывающую окно шторку и расплющил нос о стекло. — Я плохо расслышал адрес, что вы назвали извозчику. И почему мы не сели в паромобиль? Домчались бы с ветерком! Конный экипаж это устаревающий рудимент нашей эпохи. Будущее за паровыми машинами и наукой!
— Вы раньше бывали в нашем городе? — Джентри мужественно игнорировал поток нескончаемых вопросов. Этот Гордон оказался тем ещё зазнайкой, болтуном и занудой.
— Конечно! Посему с полной уверенностью хочу порекомендовать вам парочку неплохих гостиниц, где я раньше уже имел честь останавливаться. Мы, кстати, сейчас вот проезжаем мимо одной из них. «Семь башен», слыхали? Очень приличное место, хорошая обслуга, вкусная кухня…
Джейсон сдвинул на лоб шляпу и скучающе сказал:
— Забудьте обо всех прежних адресах своего пребывания в столице. Мы устроим вас в другом, более надёжном месте.
Гордон шумно заёрзал на обтянутом вытертой кожей сиденье и покосился на инспектора:
— Опять недомолвки, мистер Джентри. Что вы от меня скрываете? С того момента, как я сошёл с трапа «Бабочки» и познакомился с вами, я постоянно ловлю себя на мысли, что мне не говорят о чём-то жизненно важном. К чему вся эта суета и детские игры в шпионов? Неужели вы и впрямь думаете, чт…
— Мистер Крейг, кто вам сказал о роде моей деятельности? — перебивая, спросил Джейсон и в упор посмотрел на сидящего напротив учёного. Джентри понял, что если Гордона вовремя не заткнуть, то и слова не вставишь в его нескончаемый монолог. — Что вам вообще известно?
— Смею вас заверить, что мне известно много больше, чем вы даже в состоянии вообразить, инспектор, — Крейг снисходительно улыбнулся. Видимо, он не привык, чтобы его так непочтительно прерывали. — Но я понял, что именно вы хотите от меня услышать. Не надо смотреть на меня волком и морщить лоб. Я всё вам расскажу. Меня предупредили, что человеку, который встретит меня, можно безоговорочно доверять. И поскольку этим счастливчиком оказались вы, я ничего, в рамках дозволенного для посторонних ушей, скрывать от вас не буду.
Джентри заинтересованно посмотрел на принявшего загадочный вид учёного. В кабине лихо несущегося по мощеным улицам дилижанса было сухо и тепло. Джентри почти сразу расстегнул плащ, однако Крейг по-прежнему зябко кутался в своё драповое пальто, изображая замерзающего маури на Северном полюсе. Чемодан он поставил рядом с собой на сиденье. Инспектор периодически с любопытством поглядывал на драгоценную поклажу учёного, не желающего расставаться с ней ни на секунду.
— Уж будьте любезны, сэр. Любая поведанная вами информация может оказаться очень полезной.
— Я прилетел в столицу представить коллегии ОСУ своё новое изобретение. Всего лишь. И поверьте, мне искренне непонятна раздутая в это раз шумиха вокруг моей более чем скромной персоны. Я не вчера родился и понимаю, что дело нечисто. Все эти предосторожности и интриги, пароли, знаменитый инспектор Ярда в качестве сопровождения! К чему всё это, мистер Джентри? Я обычный учёный, которых много. Единственное, что я хочу, это похвастаться своей новой игрушкой, запатентовать её, продать и получить кучу денег. И всё! Больше меня мало что интересует. Удивлены?
— Я думал, что учёные одержимы идеями и творят во благо науки, — скупо усмехнулся Джентри.
— Учёные тоже люди, и от денег никто не откажется. Любое техническое достижение подхлёстывает человеческую мысль, стимулирует желание работать и стремиться к лучшему, к совершенству. Вы знаете, чем отличается работа от творчества, сэр?
Джейсон ненадолго задумался. Против воли, разговор с Крейгом начал увлекать его.
— Мне казалось, что басни о вдохновении придуманы поэтами.
— Работа и творчество — это две стороны одной медали. Это величайшее достижение цивилизации. Выполнять любимое дело и ещё получать за это хорошие деньги! Вот вы довольны своей работой?
— Ну, её достаточно трудно назвать творческой и не скажу, что некоторые моменты приносят мне моральное удовлетворение, да и доходы, насколько я подозреваю, у нас разнятся чертовски сильно, но в целом… В целом мне нравится быть полицейским.
— Значит, вы понимаете меня.
— Мы отвлеклись от вопроса, — возвращая учёного в прежнее русло завязавшейся беседы, кашлянул Джентри.
Гордон с распалившимися глазами скорчил кислую мину. По всей видимости, он так же не любил, когда его на полном скаку ссаживали с любимого конька.
— Ну… В общем, рассказывать больше особо и нечего. ОСУ назначили встречу, предупредили, что в этот раз все несколько дней моего пребывания в столице меня будет сопровождать очень надёжный и проверенный человек, которому я могу доверять больше, чем себе, сообщили пароль-отзыв и… Собственно и всё! Повторяю ещё раз, мистер Джентри, для меня нынешняя поездка ничем не отличается от предыдущих. И мне до сих пор не понятно, зачем понадобилось приставлять ко мне старшего инспектора отдела по расследованию убийств. Видимо, вы и впрямь так хороши, раз находитесь рядом со мной в этой карете!