– А вот не скажу, – в тон мне ответил Бродяжник. – Иначе неинтересно будет. Доедем и сам увидишь. Ладно, сиди спокойно и не рыпайся.
Водитель «Хамви» припарковал его у нашей машины. Бортстрелок тут же направил пулемет на кабину, и, судя по диаметру дульного отверстия, и правда лучше было посидеть спокойно. В оружии я разбирался посредственно, а в крупнокалиберном не понимал вообще ничего, но тут явно даже не «двенадцать и семь», что-то побольше да мощнее.
Из машины выпрыгнул боец, вооруженный автоматом, и занял позицию за укрепленной броней дверью, внимательно наблюдая за происходящим вокруг. Видимо, прикрытие. Разумно – зачем рассчитывать на один комплект органов чувств, если можно задействовать несколько?
Через пару секунд дверь машины открылась и из кабины вышел еще один человек. И хоть парень и был моложе остальных как минимум лет на пять, мне сразу стало ясно, что приказы в этой компании отдает именно он.
Хотя выглядел он несколько непривычно. Не такую внешность я ожидал увидеть у командира патруля, если честно. На идеально чистом лице – ни единого дефекта, а аккуратно зачесанные назад волосы свидетельствовали о том, что в Улье не перевелись не только парикмахеры, но и запасы бриолина.
Невольно бросив взгляд в зеркало, я увидел, что от моей идеально ровной классической прически остались только вздыбленные космы, среди которых то тут, то там можно было разглядеть хвоинки. Ну да, голову помыть у меня времени не было. Хотя, наверное, здесь можно будет найти баню или что-то такое. Да и кто меня уложит в больницу без предварительной обработки? Хотя бы на вшей проверят же, верно?
– Ага, Бродяжник? – Я не до конца понял, утверждал ли парень, что перед ним Бродяжник, или задавал вопрос. – Решил в гости заглянуть? И, вижу, не один?
– Точно, Красавчик, – кивнул мой спаситель. Мне стоило больших трудов сохранить серьезное выражение лица. Впрочем, прозвище парню навесили метко, уж ничего другого с ходу придумать не получалось. – Свежак со мной. Помог мне в одном деле, но муры сломали ему ногу. Везу на лечение.
– Свежак? Помог? Тебе? – Судя по неподдельному изумлению на лице парня, Бродяжника здесь уважали, и то, что чувак вроде меня мог помочь ему в чем-то, с чем не справился бы он сам, было как минимум необычно. Удивительно.
– И такое бывает, да.
Парень кивнул.
– С мурами встретились, говоришь? – Парень прищурился. – Машину тоже у них забрали?
– Ага. На этой сам Полковник разъезжал.
– А чего это он расстался со своей тачкой? На что-нибудь другое пересесть решил?
– Ага. Решил. На лодку Харона пересесть он решил. Которая в царство мертвых увозит. Никуда больше ни на чем Полковник не поедет. Ты там передай, если что, вдруг кто в те края двинется – муры злые, рыщут по кластерам, даже беспилотники от хозяев своих подтянули.
– Сурово. Понял. Хорошее дело ты, Бродяжник, сделал. Этот отморозок давно головной болью был. Может, без него оставшись, банда его разбежится или глупости делать начнет. А глупить здесь никак нельзя, сам знаешь. Ну, ладно. Парню-то хоть лечение есть чем оплатить?
– Есть, – кивнул я, решив, что сейчас можно и перестать изображать из себя мебель.
– Ну, тогда езжайте на КП, тебе, Бродяжник, что и как насчет пропусков объяснять не надо. Для тебя, парень, скажу – автомат с собой не таскай, лучше всего сдай на хранение в больнице. Потом, если решишь устроиться, держи дома. Пистолет, если есть, носить можешь, но аккуратно. Хвататься, а уж тем более пускать в ход крайне не рекомендую. Только в самом крайнем случае, но у нас такие редкость.
– Ясно, – кивнул я.
– Ну, езжайте тогда. Бродяжник, я передам наверх твои слова по поводу Полковника. Возможно, что кто-то захочет с тобой увидеться и обсудить это.
– Без проблем, ближайшую пару дней я уезжать не стану. Надо машину продать да припасами разжиться.
– Добро, – кивнул Красавчик, развернулся и двинулся в сторону своей машины. По-пижонски отсалютовал нам двумя пальцами, а уже пару мгновений спустя автоматчик запрыгнул в салон, а тачка рванула с места в сторону, откуда мы только что приехали.
– Патрулируют, – пояснил Бродяжник. – На самом деле тут все сложнее гораздо. Засады, секретки, даже камеры и сигналки. Мы не прятались, вот навстречу группу и выслали, пообщаться. А если бы по кустам шхерились, разговор другой был бы.
– Сложно тут все, – покивал я.
– Зато безопасно. Стаб местный ни разу не брали, и дело не только в железном порядке работы караульной службы. Даже внешники не лезут – нецелесообразно. Больше техники да личного состава положишь, чем поднимешь в итоге. Какие-то пробовали, говорят, да только их на подходе РСЗО будто из ниоткуда, накрыло. Урок усвоили, больше не лезут.
– РСЗО, хренассе… – присвистнул я. – А ядерные боеголовки тут не попадались никому? – поморщился я.
– Даже если и попадались, никакой дурак их использовать не будет, – посерьезнел вдруг Бродяжник.
– Почему?
– Да потому что засрешь целый стаб радионуклидами, и что дальше? Мы иммунные не только от заразы Улья… Понимаешь, Кэп, нас вообще хрен убьешь. Пуля в печень – если успеешь добраться до знахарей, выходят. Напьешься паленки? Месяцок полежишь незрячим, потом глазные нервы восстановятся. Но вот с радиацией это так не работает, и иммунный, который хапнул дозу, быстро превращается в атомита. И не дай Улей тебе узнать, что это такое.
– Надеюсь, не узнаю, – кивнул я. – А то название слишком уж на «содомита» похоже. А чего еще стоит бояться?
– Просроченной хавки. Вот уж поверь мне, лучше поголодать, чем наесться консервов с ботулотоксином. Почему – не знаю, но люди от такого умирали, и неоднократно. А вообще, беречься стоит всего. На то он и Улей.
Дорога привела нас к воротам в высокой стене из мощных бетонных плит. Не знаю, сколько труда стоило ее построить хозяевам этой земли, но выглядела она капитально и надежно, как и створки из двух сварных металлических листов, сейчас распахнутые. Перед воротами – подъемный мост через широкий ров. Нормально ребята тут окопались. В самом прямом смысле. Еще и повилять перед мостом и за ним пришлось в лабиринте из выложенных на асфальте бетонных блоков. Грамотно тут все сделано, не отнять.
Хотя, сказать честно, гораздо больше меня впечатлили два танка в окопах, следящие за нами бездонными жерлами пушек. Не знаю, что именно это за модели, не эксперт, но на фоне всего увиденного смотрятся внушительно.
– Ты это имел в виду, когда про защиту стаба говорил? – спросил я у Бродяжника.
– Впечатляет, да? – усмехнулся тот. – Тема, как по мне. А уж под прикрытием артиллерии, так вообще… Да и я слышал, у новоградских и другие боевые машины есть. Видимо, прилетела куда-то боевая часть с военной техникой. Или у внешников отжали, не знаю…
Помимо танков въезд в стаб прикрывали пулеметные ДОТы. Бродяжник на секунду тормознул машину перед шлагбаумом, дождался, пока из караулки выйдет невысокий кудрявый парень, забрал у него лист какой-то бумаги и поехал дальше.
– Хорошо, что с Красавчиком пообщались. Он – ментат, хоть и не из самых сильных. Не застряли тут со сканированием хоть, видать, доложил он уже.
Я не стал спрашивать, кто такой ментат и что за сканирование, голова от новой информации и так уже закипала. Вместо этого я вынул из автомата магазин и упрятал его в подсумок разгрузочного жилета. Осмотрелся за сиденьями, достал кусок потрескавшегося от времени брезента и завернул в него свое оружие. Вот так – в чужой монастырь со своим уставом лезть не стоит.
Тем временем мы оказались у въезда на стоянку. Бродяжник передал только что полученный лист бумаги лысому бородатому мужчине, кивнул пару раз в ответ на пропущенные мной мимо ушей вопросы и проехал дальше между рядами машин, которых оказалось не так уж и мало. Причем самых разных, но почти все были внедорожниками, кроме пары фургонов. Словно на авторынок для джипперов попал: от «буханок» и «Нив» до «Рейнджроверов», «Лендкрузеров» и машин других, неизвестных мне моделей.
Он припарковал «УАЗ» на специально отведенном месте, заглушил двигатель и открыл дверцу. Я со своей стороны сделал то же самое, и салон «бобика» тут же стал продуваться приятным прохладным ветерком. Хотелось уже поскорее убраться из машины, поднять задницу с опостылевшего сиденья и пройтись, пусть даже и на костылях.
– До больнички придется дотопать пешком, – будто извиняясь, произнес мой спаситель. – По стабу могут ездить только машины экстренных служб. Все гости паркуют машины на стоянке. Зато удобно: если что, разложил сиденье, да ночуй прямо здесь. А у кого-то дома передвижные целые.
– Не воруют? – поинтересовался я.
– Не думаю. Когда понимаешь, что, если спалишься, в лучшем случае получишь лезвие ножа между ребер, десять раз подумаешь, прежде чем поддаться алчности. Да и охрана есть, и камеры. – Я высунул голову из окна и увидел, что к верхушке столба прикреплена камера. С трудом подавив дурацкое желание помахать рукой и улыбнуться, я снова вернулся в салон.
– Серьезно тут все, – кивнул я.
– Ага, порядок железный. Орднунг, одним словом. До больницы пару кварталов идти, доковыляешь?
– Пойдем, заодно осмотрюсь, что и как, – сказал я, поморщился, но добавил: – Только помоги выбраться из машины, нога же не гнется.
Бродяжник выбрался из машины сам и помог мне слезть на землю, после чего вновь вручил уже успевшие надоесть костыли. Сам он забрал упакованный мной автомат и разгрузочный жилет, после чего мы поковыляли прочь со стоянки. У шлагбаума нам перегородил дорогу сторож, который сообщил, что первые сутки парковки бесплатные, а со вторых каждый день нужно платить по пять споранов, получил из рук моего спасителя несколько кругляшей и, мгновенно успокоившись, отправился назад, в караулку.
Когда мы покинули стоянку, Бродяжник повел меня в глубь поселения. Мы прошли мимо типичной для любого спального района панельной пятиэтажки. Но, к моему удивлению, таких здесь оказалось всего две, потому за что ними шел квартал почти одинаковых небольших коттеджей из сандвич-панелей.