Это было слишком. И всегда будет слишком. - Ты не смеешь... я не заслуживаю...
- Твои заслуги не имеют отношения ко мне.
- Думаю, повезло. - Он отдернул руку и застонал от внезапной боли. Успел забыть, что запястье сломано. Другой рукой почесал над глазами. - Знаешь, я... - Пришлось покашлять, чтобы обрести голос. - Я слишком стар, чтобы поддаться сентиментальному дерьму, этим цветочкам-и-сердечкам.
- Нам нужно еще раз поговорить о возрасте?
- Нет, - сказал он. - Точно нет. Помню.
- Я говорю тебе то же, что сказала Орбеку. Что скажу умирающему убийце. Что говорю каждой израненной лошади, с трудом добредшей до ведьмина табуна. - Она наклонилась и шепнула, щекоча губами ухо: - Не бойся, дитя. Будь самим собой.
Он оглянулся на Таннера, тот лежал неподвижно, глаза закрыты, дыхание редкое и хриплое.
"Кроме того, что ты один из них", сказал он.
Лошадиная ведьма улыбнулась. - Все хорошо, знаешь.
- Что?
- Мир не требует от нас убивать друзей.
- Друзей. Моя жопа! - Он сверкнул глазами. - Был у меня приятель, звали его Стелтон. Он сказал бы иначе.
Она лишь шевельнула плечами.
Он поглядел на Таннера, не зная, жив ли еще ассасин и слышит ли их. - В жопу мир. Мне не нужны извинения, чтобы его убить. Не нужны оправдания, чтобы оставить в живых.
- Такому пониманию я и помогала.
Он повернул голову к ней, хмурясь. - Позволение...
- Просто слово, - ответила она.
Он мигнул. И еще раз, и когда открыл глаза - увидел именно то, о чем говорила ведьма. - Таннер, - сказал он медленно. - Передай аббату - нет, скажи Дамону. Лично, если получится. Скажи, что лошадиная ведьма - моя.
- Прости?
Итак, он в сознании. И слушает. Следовало бы догадаться. - Скажи, что она моя. Скажи, я сообщу обо всем, что узнаю. И что мне не нужна ничья треклятая помощь.
- Гм...
- Скажи Совету Братьев: между нами может быть мир, если они оставят лошадиную ведьму в покое. Если не оставят, будет... что-то другое.
- Понимаю. Все знают, каково твое "другое".
- Скажи, что отныне лошадиная ведьма - семья. Моя семья. Они поймут, что это значит.
- Я и сам способен сообразить.
- Надеюсь, я тебя понял верно. Надеюсь, ты достаточно умен, чтобы больше не лезть в мои дела.
- Что? Как насчет волшебного третьего раза?
- Третий раз хуже первых двух, Таннер. Уж поверь.
- Не готов усомниться. Эй, если благодарность для тебя чего-то...
- Не надо.
- Ага, ладно. - Таннер расслабился, позволив глазам сомкнуться. - Семья, хе? Давно ли?
Он поглядел на нее. Она поглядела на него.
- Кажется, - ответил он, - почти с начала вечности.
Ливень необычайного 3:Достоверные источники
"Все мы делаем вид, будто дерьмо валится не случайно. Мы прослеживаем связи между событиями и наделяем эти связи смыслом. Вот почему мы так любим рассказывать о себе байки. Каждая история - это попытка показать, будто всё происходит не без причины".
Вестибюль посольства Монастырей в Терновом Ущелье был просторным, с высокими сводами, и теплым, особенно в сравнении с весенней холодрыгой снаружи. По обычаям Монастырей, посольство построили из местных материалов; в Ущелье, чуть ниже Хрилова Седла, это означало камень. Разновидности гранита, темно-порфировые стены, в полдневном свете обретавшие розовый оттенок.
Тут был обычный набор юных послушников, подметавших, оттиравших и полировавших всё, что не способно вскочить и убежать; опытный взгляд выделил четверых как эзотериков под прикрытием, и еще двоих, которые могли быть таковыми. Что означало: они особенно опасны. Даже четверо тайных эзотериков у входа было излишеством для здешнего места - малого отделения в сонной столице небольшой миролюбивой нации - но, если Монастыри и наслаждались убийственными излишествами, он такого не замечал. Значит, они осторожничали, ждали неприятностей. Скорее всего связанных с насилием.
Возможно, ждали его. С горячими объятиями.
Несколько учеников и двое эзотериков подняли головы, едва его сапоги защелкали по мрамору пола. Один из эзотериков потрясенно раскрыл глаза, рот распахнулся, и когда он набрал дыхание для крика, подать сигнал тревоги помешал большой матово-черный ствол пистолета, устремленный в правый глаз.
- Ты. Заткнись.
- Прощу прощения, господин?
- Нет времени на шутки, дитя. Я вот не шучу. - Он поглядел на всю группу. - Без болтовни. Всем молчать. Ни одного чертового слова. Ну, кто меня знает, поднимите руку.
Оба возможных вздернули руки, и двое явных тайных, и трое послушников. Иногда быть знаменитостью - такая лажа.
- Ладно, идите туда. Встаньте у конторы дежурного мастера и помалкивайте.
Их взаимные переглядывания оставляли место для сомнений - готовы они подчиниться, застыть или напасть скопом. - Вы знаете, кто я, - сказал он терпеливо. - И знаете, что вам лучше делать как сказано.
Они подчинились.
Он поглядел на оставшихся послушников. Указал стволом на голову последнего эзотерика. - Этот парень знает меня, но руки не поднял. Я еще не решил, убить ли его за это. Так что, если еще один лжец одумается и поднимет руку... ах, да на хрен. Все? Валите наверх за первыми. Ты, у двери. Мы потолкуем с дежурным мастером.
Контора была маленькой и простой, единственная мебель - письменный стол и деревянный стул. На столе возлежал огромный том: бумага из травы-колючки в переплете, похоже, из шкуры дракона. На стуле сидел маленький простой человек неопределенно-ветхого возраста, обеими руками он держал увеличительное стекло. Монах поднял голову и молча оглядел посетителей, спокойно щурясь.
Он показал наставнику пистолет. Никакой реакции. - Вы знаете, кто я?
Маленький простой человек спокойно сказал: - Джонатан Кулак.
Он моргнул. - Впечатляет.
- Спасибо.
- Откуда вам известно это имя?
Маленький простой человек положил стекло, закрыл книгу и встал. - Всем оставаться здесь. Не открывать двери, молчать, пока не позову.
Все двенадцать сложили руки за спиной и приняли стойку "вольно". Маленький простой человек взял книгу, прижимая локтем. Кивнул в сторону Джонатана Кулака: - Остальная беседа должна пройти приватно. Прошу, за мной.
- А они так и останутся здесь?
- Да.
- Я не утерпел бы.
- Наше обоюдное счастье, что вы не в моей команде. Итак?
- Мне нужна лишь беседа с мастером-Чтецом.
- Я мастер-Чтец. - Он повел книгой. - Вам может показаться интересным: это несплетенная "История графства Фелтейн" из нашего архива, в том числе свежие переводы о войне в графстве.
- Таннер уже отписался?
- Не знаю никого с таким именем.
- Как и я. Интересное чтение?
- Неожиданно интересное.
- А какого пекла ради вы ее читаете? Зачем вам вообще такая история? Фелтейн отсюда в неделях пути, ближе еще два аббатства. Почему у них нет такой истории?
- У них есть, - заверил мастер. - Доклад о событиях последней войны сделал историю Фелтейна предметом особого протокола, и отныне обновленный ее том будет Храним в Склепе Тернового Ущелья.
- Да? Почему бы?
- Потому что в нем вы. - Мастер кивнул в сторону двери. - Брат Джонатан? Прошу.
Кухня располагалась в подвале посольства, там всегда было тепло и приятно благодаря угольным печам и дровяным очагам. По пути вниз мастер-Чтец объяснил, что упомянутый протокол был издан прежним послом, Райте из Анханы. Он оставался в силе потому, что за многие годы здесь было собрано столько информации, что посольство в Терновом Ущелье стало главным архивом по делам Кейна.
- Треклятая слава.
- Боюсь, что так.
Они чуть задержались в кладовой, подбирая ему традиционную бурую рясу с капюшоном. - Можете сложить оружие здесь. Оно вам не понадобится.
Кулак поглядел на пистолет в руке и пожал плечами. - Он не заряжен.
- Правда?
- Можете не верить, но я действительно надеюсь прожить этот день, никого не убив.
- Разумеется, верю, - ответил мастер-Чтец, и глаза загадочно блеснули намеком на веселье. - Вера - суть моей профессии.
В кухне мастер-Домоправитель метался, кипятя воду и проверяя печи, оттирая посуду, короче, придумывая себе занятия. Джонатан Кулак сел с мастером-Чтецом, положив том "Истории" между ними, за круглый столик (судя по обилию выщерблин, стол служил и для разделки мяса). - Тут безопасно?
- В посольстве много гостей, они могут потребовать моего внимания. Но вряд ли будут искать меня здесь.
- А насчет вашего повара?
Мастер-Чтец улыбнулся. - Можете говорить свободно в присутствии мастера Птолана.
- О, поистине, - отозвался домоправитель. - Я мало что знаю, но знаю, как держать рот на замке.
- И сумеете это доказать прямо сейчас.
- О, фу. Я кое-что скажу гостю, если позволит Ваша Сварливость. - Он подошел ближе, понизил голос. - Хотя я последний из монахов, готовый дурно отзываться о брате, я думал - и думаю - что прежний посол относился к вам весьма плохо.
- Чертовски мягкий способ сказать, что он пытал меня до усрачки, прежде убив мою жену. Но сойдет.
- Совершенный ужас, - горестно подтвердил мастер-Домоправитель. - Надеюсь, вы понимаете: никто из персонала не соглашался с этим и не принимал в том участия. Добровольно.
- Прошло, быльем поросло. - Да, так он и чувствовал. - Я почти готов навсегда закрыть эту страницу.
- Да, вы весьма добры. Чисто между нами: я никогда его не любил. Ни чуточки.
- Чертовски уверен, его никто не любил.
- А потом его возвысили - в Послы при Бесконечном Дворе! В глубине сердца я сомневаюсь, что в Совете Братьев сохранилось хотя бы пять зернышек мудрости.
- Не их вина. Я сам подобрал ему работу.
- Прошу прощения?
- Я его выбрал. А Совет лишь подтвердил.
Мастер Птолан заморгал и потряс головой. - Не обидитесь, если я скажу, что совсем вас не понимаю?