Чёрное небо и чёрная вода залива не имели общей границы. Крошки ярких звёзд сливалась с огнями многочисленных яхт, рассыпанных на тихой воде бухты Инглиш-Харбор, и все вместе они были очень похожи на уютные домашние огни гостевых домиков на противоположном берегу.
Тихо смеясь, Джой хотела кому-то позвонить.
– Кто-то может нам помочь?
– Только дядюшка Эппл, хозяин всех водных такси на острове. Если он сейчас не спит…
– Русский?
Из темноты у самого пирса зажурчал мотор маленькой лодки. Мигнула точка яркого света внизу, у воды.
– Это вас нужно отвезти на вечеринку?
Мужчина в шортах, не привязывая крохотную «динги» к причалу, схватился за высокие доски настила, лучик его диодного фонарика скудно осветил ближний борт лодочки. Капитан Глеб с готовностью протянул руку Джой, но тут же растерялся, рассмотрев рядом с мужчиной мальчика лет пяти и женщину.
– А мы все тут у вас поместимся?
– Если ты не слон, то через пять минут будешь есть жареное мясо на том берегу!
Лучезарный лодочник неприлично громко засмеялся, ничуть не смущаясь присутствием жены и сына.
– Ну?
– Только вместе с тобой…
Джой первая ловко спрыгнула с причала в лодку.
На свободное место на правом борту, которое заботливо осветил ему неожиданный паромщик, Глеб бросил сумку, потом перебрался туда и сам.
…Форштевень отважной посудинки ровно вреза́лся в лёгкую зыбь невидимых морских волн, и в звёздную пыль, рассыпанную вокруг них. Глеб Никитин громко пел, но никто, кроме Джой, его восторженной песни не слышал.
Мерно переваливаясь с борта на борт, лодочка пересекала бухту.
Справа и слева возникали силуэты стоящих на якорях яхт. Слышалась музыка, женский смех, крики не совсем трезвых мужчин.
В двух метрах от них прояснился высокий чёрно-белый борт. Луч налобного фонарика их рулевого мимолётно скользнул по нему.
«Тикондерога Нуово».
– Стой! Приятель, остановись-ка на минуту! Здесь у меня важное дело, наше мясо подождёт.… Извините, мэм, это действительно очень, очень важное дело. Я быстро.
Насколько это у него получилось на волнах, Глеб поклонился незнакомой женщине в лодке.
Вскочить по скобам кормового трапа на палубу «Тикондероги» для капитана Глеба было достаточно привычным делом. Качественный деревянный настил яхты подрагивал, передавая корпусу и рангоуту вибрацию работающего двигателя.
– Привет! Далеко собрался?
За то недолгое время, пока они не виделись, ювелир не успел изменить своих привычек. Он испугался так же замечательно, как и в их первую встречу.
– А ты…? Ты зачем…, ты как?
– Шёл вот мимо, вижу – хороший человек чай пьёт, ну, думаю, зайду в гости, угощусь вкусным вареньем, поболтаем по старой-то дружбе. Ты куда-то уходишь с острова?
Фил замешкался. Яркого света на палубе «Тикондероги» было достаточно, чтобы не видеть за бортом крохотную лодочку. Он растерялся, не осознавая причины и способа появления Глеба на борту его яхты.
– Понимаешь…
Ювелир суетливо шагнул в сторону, загораживая своей толстой спиной выход из каюты на палубу.
– Тут вот какое дело.… Вчера ночью какие-то олухи взломали замок на яхте…. А у меня тут, сам знаешь, серебра немного приготовлено, камешки разные, агаты есть, янтарь…. Изделия готовые… Я ж на них целый сезон горбатился!
Фил доверительно взял капитана Глеба под локоть, двинул его ближе к носовым релингам. Стал говорить громко, акцентируя каждую фразу.
– Я всегда запираю каюту на замо́к. Ну, знаешь, чисто символически… Обычно ни в городе, ни на яхтах никто особенно-то здесь не хулиганит, но, бережёного…
Осмелев, Фил хихикнул.
– В последнее время, в сезон, тут стало много посторонней молодёжи из Европы, они могли баловаться, может, искали выпивку на яхте. Я ж по весне поставил её прямо посреди бухты, не подумал тогда, что получится так неудобно, что стоять-то она будет на пути от пирса к дальнему берегу.… А там всегда местный народ гулеванит, вечеринки разные устраивают, барбекю жарят! Все, кто идёт от пирса на гребной лодке или на маленьких моторках, проходят мимо меня! Вот и достоялся…
– Я пока ещё не проверял, взяли чего или нет, и в полицию заяву не писал, толку-то ведь от этих чёрных клоунов никакого.
– Как ты думаешь? – Фил робко тронул Глеба за плечо. – Если я переставлю лодку ближе к выходу из бухты, то щенкам лень будет грести к ней? Как-никак мои ювелирные заготовки всё посохранней будут, а?
– Грамотное решение. Бережно храни вверенное тебе имущество. Ты к Фриде не берег сегодня приедешь?
Толстенький ювелир замялся.
– Понимаешь, мы с Юленькой ничего такого на этот вечер ещё не планировали.… Сейчас переставлю лодку, а там посмотрим…
– Ладно. Рад был увидеться, спасибо за вкусный чаёк. Приятелю привет передавай!
– Какому?
Фил задрожал, отдёрнул свою руку из ладони Глеба.
– Тому, чьи башмачки у входа в каюту стоят. – Глеб Никитин небрежно кивнул через плечо.
– Дак это…, ты ничего такого не думай.… Это же мои, рабочие!
– Ну, тогда рекомендую тебе наматывать на ноги по пять портянок, а то потеряешь невзначай такую большую обувку-то. Рабочую. Пока.
Кудрявая голова Фила суетливо таращилась в забортную темень, где так быстро и таинственно исчез капитан Глеб.
Два больших костра плотно держали высокий, устойчивый купол света. На краю одного огня стояла решётка барбекю, сильное пламя другого освещало большое полотно-скатерть, расстеленное на песке. Человек двадцать перемещались по берегу в свете костров, на чёрном фоне береговых кустов мерцали загорелые тела, яркие майки, платки, блестящие украшения.
На мокром песке поодаль лежали, раскинув прозрачные цветные паруса, несколько виндсерферов. На оранжевом водном мотоцикле висела целая гроздь ярко-жёлтых, с чёрными ремнями, спасательных жилетов.
Глеб подхватил Джой на руки и через небольшой тёплый прибой понёс её на берег. Мальчуган тоже резво соскочил в мелкую воду и, крепко вцепившись в причальную верёвку, помогал отцу тащить лодку к близким береговым огням.
Их появление заметили немногие. Незнакомые люди, молодые и в возрасте, студенты и мужчины на вид состоятельные, женщины, юные девушки, дети, сидели на лёгких раскладных стульях, на брёвнах, стояли, смеялись, пили из больших пластмассовых стаканов, держали в руках куски мяса, хлеб, фрукты…
– Братан! Мы здесь!
Пламенея жарким лицом у костра, младший хохол Антоха заботливо переворачивал на решётке общественное мясо. Старший изо всех сил призывно замахал свободной рукой Глебу.
– А мы здесь уже давно, нас Фридка с собой привезла, мы уже думали, ты того, совсем сегодня не приедешь! Давай я тебе рому плесну! А барышня твоя что будет…?
Советы более опытных товарищей хохлы восприняли буквально.
– Ты же сказал, что в тусовку, ну, в эту, в яхтенную, нам нужно тут входить, чтобы с работой получше получалось. Вот мы и входим. Я вот, видишь, раздачей напитков тут занимаюсь, а Антоха на мясо добровольно встал, никто из буржуев не захотел с углями возиться.
– А как ты их понимаешь?
– А чего тут понимать-то?!
Старший хохотнул.
– У мужиков спрашиваю «Рум?», наливаю при их согласии, пальцем по стакану́ веду, любой башкой-то сможет кивнуть, что хватит, мол. Потом кока-колу поднимаю, вот так, говорю «Йес?». Тоже плескаю от души. «Айс» ещё бросаю, кусок, или два, если кому похолоднее напитка хочется. Никто ещё не обижался. Тебе-то с айсом?
– А каким сортом рома потчуешь народ?
– Местным, антигуанским!
Хохол поднял бутылку к свету.
– Во, смотри, «Кавалер»! Семьдесят пять оборотов, круто, и мужик в чёрной шляпе нарисован! Пират!
– Да уж, пожалуйста, и льда мне побольше!
Глеб Никитин расхохотался.
«Вот жулики!»
– Понимаешь, приеду, пацанке своей малой буду про всё это рассказывать, она ни в жисть не поверит, что здесь ананасы на земле грядками, как буряки растут, только повыше.
Старший хохол не глядя плеснул себе в пластиковый стаканчик.
– Я же в общаге живу, ну, комнатка такая от завода, ещё от бати нам с супругой осталась. Моя-то меня уже достала, давай, говорит, зарабатывай на квартиру, а то сил никаких нет, второй вот пацан у нас родился, скоро год будет.… Вот я сюда на заработки и рванул. Ты не думай, мы же без понтов, на любую работу согласные. Я вот в Скадовске чем только не занимался, нормальной работы там нет, с завода все поувольнялись.… А здесь мы с Антохой хоть яхты мыть вместе с неграми готовы, лишь бы копейку хорошую платили…
С довольной улыбкой к ним подскочил смуглый пацан, студент на вид, с охапкой пластиковых стаканчиков.
Старший шикарным жестом, не наклоняя обратным движением бутылку, разлил по всем стаканам ром, набросал в них льда, ткнул пальцем, спрашивая, куда лить колу. Студент с довольным гоготом отвалил в сторону своей компании.
– С меня в общаге стребовали, чтобы на следующий год я выселялся, типа не работаю уже на заводе…
– Слушай!
К ним, стирая пот с лица, придвинулся от дальнего костра Антоха.
– Хасан вон, этот, алжирский бригадир, звонил только что, претендует, чтобы завтра вымыть правый борт на «Фэлконе». Нас с собой берёт, по десятке в час обещает! Идём?
– И ты меня ещё спрашиваешь! Давай-ка, братишка, поднимай! За бизнес нужно выпить! Жизнь-то, похоже, налаживается!
Из темноты Джой подвела к Глебу молодого мужчину с резкими, красиво очерченными губами и слабым подбородком.
– Знакомься, это Крис. Это он видел Валери́.
– Правда?
Парень суетливо закудахтал.
– Клянусь, так мне говорил мой хороший приятель! Он слышал про эту историю, утверждает, что видел три дня назад твоего русского друга, которого полиция ищет, на Сан-Мартине. Важный такой он там был, довольный, на дорогой машине. Мой приятель говорит, что твой русский уже зуб себе белый, фарфоровый, успел на Сан-Мартине вставить.
– Выпить хочешь?
Крис махнул рукой.
– Нет, мы там немножко курим, спасибо, приятель!