перемена ее естества просто необходима!
– Могучий Колдун! Дрого, сын Арго, и Анга-Найденыш у твоего входа!
(Легки на помине! Оба! Это хорошо!)
– Колдун рад приветствовать вас в своем жилище!
Анга тиха, настороженна – и все же не в силах скрыть любопытство: ее серые глаза так и бегают по закоулкам таинственного жилища. Но в лицо Колдуна она старается не смотреть: стесняется или побаивается.
Дрого развернул традиционное подношение: пояс, костяную иглу и нож.
– Могучий Колдун! Дрого, сын Арго, просит за ту, что спасла его жизнь. Великий вождь детей Мамонта присоединяется к просьбе сына.
К первому дару добавился второй: меховая шапка и бивневый дротик.
– О чем же просят старого Колдуна мудрый вождь и его храбрый сын?
– Пусть могучий Колдун упросит Первопредков взять в родню того, кто спас одного из сыновей Мамонта. Пусть наши духи-покровители не откажут в помощи нашему новому родственнику.
Колдун, не произнося ни слова, сверлил взглядом замершую Ангу. Не отрывая глаз, снял с пояса белый мешочек и высыпал его содержимое в пламя очага. Повалил густой розоватый и едкий дым. Сладко закружилась голова – и вот уже ни Дрого, ни Анга не могут понять, как долго сидят они здесь… Вечность, быть может? И где – здесь?..
Анга с ужасом поняла: перед ней уже не тот старик, что говорил у костра, кто пригласил их в свое жилище… ЭТОТ был иной. Неведомый. Властный. Кого немыслимо ослушаться, кому невозможно солгать…
Он заговорил вновь, он и не он, теперь слова доносились из каких-то немыслимых глубин…
– Готова ли бывшая лашии принять законы и обычаи детей Мамонта, стать человеком?
– Да! – Не слово, а выдох!
– Бывшая лашии сможет войти в человеческий Род как сын Мамонта – охотник и воин. Готова ли бывшая лашии переменить свое естество?
– Да! Да!!
– Бывшая лашии должна стать не просто одним из сыновей Мамонта, но сыном и братом тех, кто просит за нее перед Первопредками.
– Да! Да!! Да!!!
(Она не совсем понимает, что означают эти слова, хотя Дрого говорил… Но не важно; она на все согласна, она все-все вынесет, любую боль… Она будет настоящим охотником!)
…Дым постепенно рассеивался, и вот уже снова перед ними знакомый старый Колдун. Улыбается. А голова кружится, но не болит. И в теле легкость…
– Хорошо. Дрого сейчас уйдет один. Ты останешься здесь на три дня, пока Небесная Старуха не проснется окончательно. Одежду отдай Дрого: ты еще не человек и не должна ее носить. Завернись в эту шкуру и лежи здесь. Слушай внимательно. Смотри. И – ни слова, ни звука, все три дня!
Колдун проводил Дрого до тропы. На прощание сказал:
– Приготовьте одежду и оружие. Найдется?
Дрого молча кивнул, вспомнив те самые рубаху и штаны, что шила мать в прошлую зиму, из которых он так быстро вырос. Для Анги – в самый раз.
Колдун понял, что не ошибся в судьбе Найденыша, когда почувствовал: дружественные духи, духи-покровители явились вновь! Нет, пути в Верхний и Нижний Миры были закрыты по-прежнему; как и прежде, он не получил бы ответ ни на один из своих вопросов о будущем их Рода, о продолжении тропы. И все же духи явились, чтобы помочь бывшей лашии стать человеком! Тогда, бросая в очажное пламя травную смесь, соединенную с сухой кровью Рода и еще с кое-какими веществами, шепча слова призыва, Колдун и не чаял уже, что последует отклик, уже был готов с отчаянием и досадой вновь взять на себя роль «мудрого Узуна»… Но они явились, и соединились с ним, и говорили его языком!
Значит, они на правильном пути! Значит, этот скорчившийся под лошадиной шкурой голый живой комочек – уже не лашии, но еще не человек, никто! – возродится к новой жизни как новый сын вождя и брат Дрого, рожденный не женщиной от семени Арго – посланный самими духами! Видно по всему: недаром так странно вступает в их Род необычный пришлец. Еще неведомое, но какое-то очень важное значение будет иметь его тропка, слившись с тропой всего Рода детей Мамонта!
Духи наполнили все его жилище, их становилось все больше и больше, особенно ночью. Это были дружественные духи, никакая нечисть, никакое направленное Зло не смогли бы проникнуть сюда, через тройную Защиту, возобновляемую на каждом закате. Они спешили подготовить к вступлению в жизнь нового сына Мамонта за столь короткий срок: настоящее, многоэтапное Посвящение невозможно здесь, на чужой земле, во временном пристанище, освященном лишь сухой кровью Рода. Оно еще предстоит, Посвящение, там, где изгнанники обретут новую родину и восстановят все связи с Мирами и предками. Где это будет? Когда?.. Но, быть может, впервые за весь их горестный путь Колдун поверил в сердце своем: это будет!
А пока Колдун вглядывался внутренним оком в бесплотных гостей, вслушивался в их «говор». Некоторых узнавал. Но не к нему спешили они все и не к нему обращались, – к той, кому вот-вот предстояло, сменив естество, стать человеком! И лишь очень немногое удавалось понять Колдуну: бесплотные с разными по-разному и говорят! Все, что он мог, – вновь и вновь призывать их, через травный дым, через сухую кровь, через заклинания, надеясь на то, что та, ради кого они собираются здесь, в жилище Колдуна, слышит и понимает хоть что-то.
Сам он тоже говорил, днем, на человеческом языке: рассказывал то, что должен знать мужчина, сын Мамонта. Да, мужчина, охотник! Тот самый невероятно редкий случай, когда принятый в Род через смену естества получит мужские знаки и охотничье достоинство до Полного Посвящения. Только Тайное имя не будет ему открыто, пока не свершится окончательный обряд.
Дрого был даже рад, что в эти дни он не должен заниматься Ангой: не до того! Он и Туйя строили для себя свой дом! И не так уж важно, что весной, после зимовки, им, скорее всего, придется покинуть эти места; главное – куда бы теперь ни привела его воля предков, у него всегда будет свой очаг и хозяйка очага … И дети будут!
Забавно, оказывается, многие и знали, и ждали… Вуул на следующий день открыто смеялся: «Ну, решился наконец-то! Наш Дрого ловок на охоте, наш Дрого храбр в бою, а вот с женщиной – хуже ползунчика!» Что говорить, ему и самому было смешно – теперь, когда они неразлучны с Туйей!
А вот отец выглядел озабоченным и хмурым. С Колдуном говорил: «Что делать? Большерогих-то здесь и вовсе нет!» А Колдуна, похоже, это и вовсе не взволновало: «Пусть великий вождь своих духов спросит: кем заменить? Горбоносой лошадью, быть может?» Так оно и вышло; сказали духи отцу: «Для свадеб – сердце и печень горбоносой кобылы!» Странный зверь: там, на родине, таких и вовсе не было. Здесь же добыть горбоносую – проще простого!
А Туйя… Всего лишь третий день на исходе после их разговора, второй – после Начального дара, а кажется, всю жизнь были вместе! И невдомек теперь, как это могло быть, что какой-то Каймо… Нет его! И не было! В утро свадьбы Туйя призналась: еще и потому уходить хотела, что приревновала Дрого! К Найденышу! «Да как же так?! – опешил он. – К брату?!» – «Не понять мне этого! Колдовские дела…»
Вот и вечер. Выведен Огненный круг, женщины готовятся к двум свадьбам. А мужчины собрались у жилища Колдуна – принимать в свой Род нового охотника. У входа – особый костер, тот, чье пламя должно опалить и отпустить прежнее, женское естество. Мужчины сидят полукругом, у огня уже расстелена шкура белой кобылы. Колдун играет на костяной флейте и, время от времени обрывая игру, затягивает речитативом:
Ой-ееей! Зову Великого Мамонта!
Ой-ееей! Зову Первобратьев!
Ой-ееей! Зову духов леса!..
Все тоскливее, все тягостнее мелодия, все громче и громче призывы:
Ой-ееей! Придите и помогите!
Ой-ееей! Родите нам нового брата!
Нового сына Мамонта!..
Она возникла на белой шкуре будто из небытия. Никто не успел заметить, как и когда это случилось.
(ОНА? Быть может, уже ОН?)
Бывшая лашии в глубоком трансе. Глаза полуприкрыты. Флейта Колдуна поет над самым ее ухом.
Ой-ееей! Рождается новый сын Мамонта!
Ой-ееей! Рождается отважный охотник!
Ой-ееей! Новый брат входит в наш круг!
Колдун трижды за руку обвел Найденыша вокруг костра и поставил спиной к пламени. Казалось, обнаженная девочка совершенно не ощущает холода; казалось, от ее тела исходит неведомый жар: снег таял под босыми ступнями, как под горячими головешками.
Колдун убрал флейту и высыпал в огонь щепоть белого порошка:
– Отпусти! Отпусти! ОТПУСТИ!
Красный порошок последовал за белым – и вновь те же слова, произнесенные с такой силой, что было заметно, как запульсировала жила на виске Колдуна:
– Отпусти! Отпусти! ОТПУСТИ!
И вдруг – среди общего молчания язык пламени взвился как будто из самой сердцевины костра, коснулся обнаженных лопаток, опалил спадающие на плечи волосы и опал, скрылся в недрах огня…
– А-а-а-а-а! – раздался единодушный возглас.
И словно Голос Неба, прозвучали слова Колдуна, вернувшие в Средний Мир не прежнюю девочку-дикарку – человека! Их нового собрата!
– Ты Анго, Найденыш, ставший сыном Мамонта!
Часть 4ДЕТИ ВОЖДЯ
Глава 23КТО КОГО?
Вот и зажил своим домом, своей семьей Дрого. И Нага с детьми новую семью обрела. Опустело жилище вождя. Впрочем, не совсем опустело: в нем поселился новый, нежданно-негаданно обретенный сын. Анго. «Посланец духов», – так сказал Колдун.
Анго старался изо всех сил. Научиться всему тому, что знают и умеют всемогущие (так звал он про себя своих обретенных родичей), жить их жизнью, стать не просто охотником – лучшим. Таким, как его брат! Днем он постигал искусство ставить силки, метать дротик, управляться с копьем и кинжалом, стараясь не замечать стесняющей одежды