– То, что и должно было рано или поздно произойти, – спокойно ответила мама, по-прежнему держа мою руку и сжимая пальцы.
Это меня успокаивало. Ласковое тепло руки, знакомой с детства, ее голос, который я помнила еще с колыбели. Она редко баловала меня песнями или чем-то в этом роде, но это не значит, что те моменты были для меня менее драгоценными.
– А можно без загадок? – устало попросила я, просительно поглядев на изящную нагу. – Я сейчас немного не в том состоянии и настроении, чтобы играть в эрудита. Так что если тебя не затруднит, то «вопрос – ответ», а не «вопрос – наводящая фраза».
– Не шипи, – подарила мне веселую улыбку она и двинулась дальше. – Просто ответ не уместится в одну-две фразы, а стало быть, беседовать лучше в более приятных условиях, чем наполовину восстановленный коридор.
– Хорошо, – со вздохом откликнулась я.
Спустя несколько минут, миновав еще пару коридоров, правда находившихся в более прискорбном состоянии, мы прошли в полуоткрытые двери, из которых на темно-вишневый пол падал оранжево-желтый свет.
Когда мы зашли, то я подавила в себе вспыхнувшее удивление. Это была обычная гостиная, только без окон и с минимумом мебели, накрытой разнообразными покрывалами. Стены были пустыми, лишь голые деревянные панели, а вместо ковра – просто плотная ткань.
В углу, в камине, трепетало пламя. Огонь был совершенно беззвучным и не имел того солнечно-древесного запаха, который я чувствовала, когда камин разжигали у нас дома. Только подойдя ближе, я поняла, что это магическое пламя, пляшущее на раскаленной докрасна металлической пластине. Ну да, было бы глупо разжигать тут настоящий огонь. Ведь для него требуются дрова, которые сгорают, и появляется дым. А его нужно куда-то выводить. Да и про угарный газ, который в условиях подземелья тоже нужно куда-то девать, нельзя забывать.
Пока я любовалась этим чудом, в комнате появилось новое действующее лицо. Быстрые шаги, раздавшиеся в коридоре, нарушили то состояние легкой заторможенности, в котором я пребывала. Я резко развернулась и заметила в дверях высокую широкоплечую фигуру. Лицо терялось в тени, но я и так знала, кто это.
– С пробуждением, Лалидари, – качнул головой Нурикеш и сделал несколько шагов вперед, чтобы, поравнявшись с Гаррини, склониться в легком поклоне и сказать:
– Приветствую мою госпожу.
Какой ты почти-и-ительный.
Уже не хам попугаистый, уже приличный мужчина!
Поймала взгляд «приличного» на своей обнаженной до бедра ноге, торопливо запахнулась обратно в простынку и поняла, что поторопилась с выводами.
– Нурикеш, ты не мог бы оказать мне небольшую любезность? – сладким голосом спросила Гаррини.
– Разумеется, – тотчас согласился на неизвестное наш феникс.
Хотя по сути, какие у него варианты? Он – слуга. Земляна просит, а ведь ей ничего не стоит и приказать.
– Сходи, пожалуйста, за вещами Лалидари, я показывала, где они, – развернула мужчину к дверям матушка. – И обратно не торопись.
– И сколько, хотя бы примерно, я должен искать вещи? – иронично вскинул медную бровь Айнир.
– Минут десять, – серьезно ответила Гани. – И на обратном пути можешь немного заблудиться.
– Хорошо, – поклонился крылатый и скрылся в полумраке коридора.
Я перевела взгляд на богиню и замялась, не зная, с чего начать. Вопросов у меня к ней было очень много. Пожаловаться тоже хотелось на многое. И поплакать тоже очень хотелось, если уж на то пошло.
Гаррини придвинула кресло ближе к иллюзорному огню, который, впрочем, грел очень даже реально, и приглашающе взмахнула рукой.
– Присаживайся.
– Спасибо, – качнула я головой и, поежившись от прикосновения к телу влажной сорочки, села.
Гани опустилась на пушистую шкурку неподалеку от меня. Я вспомнила, что раньше эта шкурка лежала в спальне у родителей. Тут вообще… много вещей из дома.
– Тебя папа не потерял? – вскинула бровь я. – Ты же не в фантомном виде, а в физическом.
– Как я уже упоминала, он думает, что я – аватара Земляны, – спокойно ответила женщина, но взгляд был полон грусти. – Да еще и… Я тут ради тебя. А подобное обстоятельство оправдывает в его глазах многое.
– Ради меня… – Я задумчиво провела босой ногой по темному камню пола, который, как ни странно, был теплым. – Почему вы не пришли раньше? И почему за мной явился Нурикеш, а не ты или отец? И… почему он опоздал?!
Почему-то последняя фраза получилась неожиданно злой. Хотя я вроде бы и не обвиняла родителей в произошедшем. Ведь это был мой выбор, и все было… не так уж и плохо. Но одно дело – думать, что тебя никак не могут вытащить, и смириться с этим. Но когда узнаешь, что могли… сразу возникает подсознательный протест и вопрос: «Почему так поздно?!»
– Лали, ты провела с ним не один день, – немного устало сказала Гаррини. – Более того, я была уверена, что Инейран не станет с тобой возиться и поддастся злости и эмоциям. То, что он даже после того, как получил тебя в руки, продолжал соблазнять, было неожиданностью. И отец пытался тебя забрать, не надо его обвинять.
– Прости, – виновато посмотрела на Гаррини. – Я зря это сказала. Просто расстроена.
– И я понимаю почему, – кивнула Земляна и нервно сцепила пальцы. – Нурикеш и Мышисса пошли за тобой почти сразу, как проснулись после прохождения ритуала. Тебя же вытащило до того, как он завершился. Да еще и на этапе полного осушения магического резерва…
Я виновато опустила глаза.
– Если у Мышки ритуал завершен, то почему она все еще спит в озере?
– Потому что добраться до тебя было невероятно сложно. Дом господина Дальвариса – почти что крепость в магическом плане. Притом только энергетическими ловушками он, разумеется, не ограничивался. Плюс у него есть брауни, намного более старый и опытный, чем твоя подружка. И чтобы его обезвредить, ей пришлось даже на крови работать. Поэтому, когда вы вернулись, она была обессилена едва ли не больше, чем ты.
Я сидела, малость потрясенная сведениями о том, на что пошли мои товарищи, чтобы выцарапать из лап Инейрана. А потом возник один вопрос.
– Слушай, а если защиту дома взламывали, то почему не было никакой тревоги или чего-то в этом роде?
– Лали, хозяина о таком извещают, только если слуги не могут справиться, – усмехнулась в ответ нага, теснее сворачивая кольца хвоста. – Ты сама посуди, если учесть положение твоего рыжего снеговика и то, чем он занимается… желающие его ограбить хоть и не идут стабильным потоком, но и не переводятся. Как и желающие угробить. И не забывай, твой парфюмер – воин в последнюю очередь. То есть пользы от него маловато. Вот и сообщают ему, только если на дом начата полномасштабная атака.
Я изумленно хлопнула ресницами и осторожно уточнила:
– Что, и такое бывает?
– Насколько я знаю, на заре своей юности, внедряя в жизнь политику «наступлю всем на хвост», он мешал очень многим, – дипломатично сказала Гани. – И вот когда поняли, что одиночкам до него не добраться, то стали посылать группы.
– А не проще ли его просто на улице пристрелить? – скептически скривилась я. – Зачем такие сложности по взлому защиты дома?
– Лали, ну я-то откуда знаю?! – возмутилась матушка. – Я сама его убивать не пробовала, а потому достоверных данных не имею. А Айнир смог добраться до вас просто потому, что он – слуга богини, да и еще его страховала брауни, с которой я сняла ограничители силы и подарила новые возможности высших фейри.
– Понятно. – Я перебрала пальцами по мягкому подлокотнику кресла, на который был накинут плед, а потом, поддавшись искушению, отогнула краешек покрывала и полюбовалась на выцветшую, пыльную обивку мебели.
Кажется, Гаррини поняла ход моих мыслей, а потому пожала плечами и хмыкнула:
– Ну а чего ты хотела? Столько десятилетий без силы богини… Капище разваливается.
– Кстати, про это. – Раз уж она сама подняла эту тему, я решила этим воспользоваться. – Ты не хочешь рассказать о том, что тут произошло?
– Рассказывать в общем-то нечего, – пожала покатыми плечами женщина. – Все получилось как-то очень глупо и бестолково. Меня убил один из моих слуг, перед этим украв несколько артефактов, что, собственно, и позволило ему… так поступить. А потом он покончил с собой, не соизволив ответить на животрепещущий вопрос «Почему?!» После этого я возродилась, и через какое-то время память начала возвращаться. Но… я уже была женой, и скоро должна была стать матерью. И у нас была ты. Я не могла все это бросить. Но то, что вернет мне былую мощь, собирать начала. Один из последних артефактов – как раз ваше задание. Но, повторюсь: торопиться никуда не надо. Хотя бы потому, что если узнают о новых возможностях Мышиссы, то за ней начнется охота. Она – сильная слуга под защитой слабой богини. Мое имя не сможет защитить ее. С Нурикешем все и так понятно. Пока он не вернет себе силы, обязан сидеть в подполье. Ты же у нас – отдельная песня. Твой дар еще раскроется, хотя ты и не просила меня ни о чем, кроме свободы.
– Тогда почему ты это дала? И что за дар?
– Потому что свободу нужно еще отстоять. А дар… узнаешь в свое время.
– Чудненько, – решила я и подавила вспышку недовольства где-то глубоко внутри. Ну вот зачем эти загадки, если можно сразу сказать и я хоть буду знать, в каком направлении мне лучше развиваться?
– Вот и замечательно, – успокаивающе проворковала нага и, подавшись вперед, погладила меня по коленке. – Теперь расскажи, что у вас произошло с Инейраном.
Я задумалась, и всерьез. А правда, что у нас произошло?
Вспоминала, размышляла и пыталась не обращать внимания на ноющую боль где-то в сердце. Потом медленно заговорила, посмотрев на Гаррини, которая терпеливо ждала, пока я найду нужные слова:
– Знаешь, наверное, ничего и не произошло. Я и правда сама во всем виновата. Он мне не лгал, просто говорил то, что я желала услышать… а я толковала так, как мне хотелось. Мои проблемы, верно? Верно… – замолчала я и перевела взор на камин, потому что грустные глаза матери, в которых отчетливо читалась жалость, еще больше располагали к тому, чтобы пострадать на тему «Ох, какая я несчастная».