— Что сделает?!
— Уконтрапупит. А что?
Анфиса посмотрела на Наталью, ища у нее поддержки, и Лида перестала переставлять флаконы в шкафчике.
— Ничего. Дальше что? Зачем вы сегодня пришли?! Вы рассказывайте, выкладывайте, вот Наталье расскажите!..
— Так этот ваш Израилевич анализы сделал. Кровь там взял и…
— И, видимо, мочу, любезно продолжала Анфиса. — Вы хотите посвятить нас в ваш анализ мочи?
Тут Илья Решетников смутился почти до слез.
— Да не, не то я хотел!.. Просто… можно мне с вами поговорить?
— Да вы уже говорите!
— Так проблемы у меня! Иди, может, этого… кофе? Вот тут рядом…
— Господи, какой еще кофе?! У нас рабочий день начинается!
— Уже давно начался, — заявила Лида, и все трое уставились на нее. Она прошла, покачивая бедрами, как роковая соблазнительница из немецкой кинокартины времен вермахта, и зачем-то пощупала кожистый лист фикуса, который только вчера протирала Нина.
— А и правда, — вдруг нашлась Наталья, — пойдемте на кухню, кофе попьем! У меня булка есть! А то я утром даже и не позавтракала!
Илья Решетников при упоминании о булке очень оживился и выразил немедленную готовность идти на кухню и пить кофе.
Анфиса пожала плечами. Лида громко фыркнула.
— Пошли, пошли. Туда, молодой человек! Вот, в белую дверцу. Проходите!
Он пошел вперед, и в коридоре Анфиса зашипела на ухо Наталье:
— Ты что? С ума сошла?! Зачем он нам там нужен?!
— Да лучше там, чем у Лидочки под носом шептаться!
— А если Варвара Алексеевна придет?
— Она сегодня с утра в Москомимуществе!
Илья Решетников взялся за ручку двери, на которой была нарисована рюмка и куриная нога, и обернулся вопросительно.
— Сюда, сюда, — заторопилась Наталья, — проходите.
Он «прошел», оглянулся и сел на вчерашнее место, под полку.
— Берегите голову, — пробурчала Анфиса. — Она вам еще понадобится.
Наталья выбежала на минутку и вернулась уже в халате — как будто посвежевшая, — и захлопотала над чайником.
Анфиса присела напротив Ильи и уставилась на него, не мигая. Он все пытался выпростать манжету из рукава пиджака, но остановился и спросил:
— Что?
— Ничего.
— Нет, что вы на меня так смотрите?
— Я жду, когда вы расскажете о том, что с вами и с вашей мочой сделал Соломон Израилевич.
И тут он поведал им совершенно дикую историю о том, что великий и могучий Соломон Израилевич нашел у него симптомы отравления пестицидами — потому и в глазах темнеет, потому и обмороки. Короче, теперь он не знает, что ему дальше делать.
Анфиса посмотрела на Наталью, а та посмотрела на Илью Решетникова.
— Ну? — спросил Решетников. — Чего теперь делать?
— Вы у нас спрашиваете?
Он удивился:
— А у кого?
— Нет, я не понимаю. Ну, отравление у вас, и что? Мы-то при чем? Пусть доктор назначит вам медикаментозное лечение, а мы, если сможем, достанем вам препараты. Вы нам позвоните, и мы для вас…
— Да при чем здесь препараты, девушка!
— Меня зовут Анфиса!
— Анфиса. Дело-то в том, что этот ваш… лечила… доктор то есть, он сказал, что обмороки эти от того, что я… что я их постоянно потребляю, пестициды эти, понимаете, девушка?
— Анфиса.
— Ну да! Так чего делать-то? Вы мне этого… вашего… подсунули, а теперь чего?
— Да никого она вам не подсовывала, — вступила Наталья, — она вам помочь хотела, а вы что?..
— А я что? — он пожал необъятными плечами. — Я хочу, чтобы вы мне еще раз… помогли.
Анфиса пригубила кофе, обожглась и подула в кружку. Наталья подумала и тоже подула в свою.
— А вы уверены, что солите вашу яичницу именно солью, а не удобрением для цветов?
— Да что я, ненормальный, что ли?!
В его нормальности были кое-какие сомнения, но посвящать в них Решетникова явно не стоило.
— Тогда откуда пестициды?
— Так и я тоже вот думаю — откуда?! Это кто-то… того…
— Чего?
— Решил меня на тот свет проводить.
— Наймите частного детектива.
— Не, не пойдет. Куда я дену его, детектива этого?! И чего он сможет?! Прослушку на офисные телефоны поставить?! Да она у нас и так есть, потому что у фирмы своя охрана имеется! А еще чего?! Придет на работу и у всех станет спрашивать — не хотите ли вы шефа отравить?!
— Я не знаю, как работают частные детективы. Скорее всего, не так топорно.
— Да не надо мне детективов! Мне надо, чтобы кто-нибудь по-тихому выяснил, кто эта падла, которая… Ой, извиняюсь я!..
— Ничего, — великодушно сказала развеселившаяся Анфиса. — Мы вас прощаем. И я не понимаю, зачем вы в аптеку пришли. Вам нужны какие-то… лекарства?
— Да не в аптеку я пришел! — энергично возразил он. — Я к вам пришел! Я хочу, чтобы вы мне… еще помогли.
— Как мы можем вам помочь, Илья — как вас по отчеству?
— Да не надо меня по отчеству! Илья, и все.
— Хорошо, Илья. Как мы вам можем помочь? Мы ведь даже и прослушку вам на телефоны не поставим.
— Вот витаминчиков можем продать, — опять вступила Наталья. Ей тоже почему-то было весело. — Хотите? От них все умнеют и хорошо рисуют.
— Мне не надо рисовать! Мне надо по-тихому выяснить, кто меня… кто решил от меня… Короче, кто решил меня уморить, вот что.
— Да откуда мы можем знать, кто решил вас уморить!
Он вдруг рассвирепел, вскочил — Наталья и Анфиса отшатнулись в разные стороны, — стянул пиджак и швырнул его на соседний стул.
В дверь заглянула Оксана, сделала большие глаза и убралась обратно в коридор.
— У нас рабочий день начинается, а вы нам голову морочите!
— Я не морочу. Я вас… о помощи прощу, а вы не понимаете, что ли! — Он оперся двумя руками о стол. Стол, казалось, охнул и просел от тяжести. — Ну, мне не к кому больше обратиться, а вы мне вчера помогли! Я заплачу!
— За что вы заплатите?!
— Да за работу я вам заплачу! Вы придете ко мне в офис, будто я вас нанимаю на службу, будто вы новый менеджер.
— Я?! — поразилась Анфиса.
— Ну, помощник. В производстве-то вы сразу не разберетесь, я думаю. Ну, имеете право в кабинет входить в любое время и с любыми вопросами. Ну, всякие вам бумаги покажу, отчетность и прочее, а вы… понаблюдаете, кто на меня зуб точит. А?
— Вы хотите, чтобы я у вас на службе шпионила за вашими сотрудниками?
— А? переспросил он. — А, ну да.
После этого все замолчали.
Манжет у него сполз, и он со зверским лицом опять потянул его вверх. Тянуть было трудно, потому что мешала запонка. Наталье показалось, что он в последний момент едва удержался, чтобы не выдрать ее с мясом.
— Глупости какие, — задумчиво сказала Анфиса.
— Да не, не глупости это, девушка! Вы же мне вчера велели к врачу сходить, а мне бы и в голову!.. И я пошел, а тут дела такие! Вам-то точно не нужно меня травить!
— Мне не нужно, — подтвердила Анфиса. — Зачем мне вас травить?
— Вот и я считаю, незачем. А у меня на этот счет… нет никого. Ну, на все случаи есть, а на этот нет!.. Кого я стану просить?!
— Она у нас, между прочим, мастерица загадки отгадывать, — тихонько сообщила Наталья.
— А я, между прочим, знаю! — свирепо сказал Илья Решетников, и девицы воззрились на него в изумлении.
Ох, как он ненавидел, когда девицы пялились на него с изумлением! Это еще от жены пошло — та все изумлялась, как он чего не скажет! И было в этом изумлении столько тонкости, столько сарказма, столько скорби, что под этим взглядом его обуревало желание немедленно выброситься в окно.
— А откуда вы знаете?
— Оттуда, что я вчера на улице встретил Славку-программиста! Он теперь у вас работает, а когда-то у нас работал!
— Наш Славик?! У вас работал?!
— Ну да. Славик. А что? Почему он не мог у нас работать?! Мы тут рядом… в двух шагах!
— И что он вам сказал, интересно знать?
— Он сказал — вон в окне Анфиска-сыщица. Вы то есть, я извиняюсь. Я спрашиваю, почему сыщица? А он отвечает — потому что все находит и любые загадки отгадывает.
Анфиса молчала, но по ее носу Наталья видела, что рекомендация Славика ей польстила.
— А я и думаю, значит, она — вы то есть — не только медсестра, но и… детектив, так сказать.
Так как Анфиса продолжала молчать, он еще раз с тоской рванул свой манжет, покрутил запонку и уставился в окно.
— Ну, не к кому мне обращаться! — сказал он с тоской. — Какой еще частный детектив?.. Выдумки из телевизора!.. А мне надо… разобраться. Этот ваш… Израилевич сказал: в следующий раз вы того… помрете. Он говорит: накапливается отрава-то. Во мне накапливается.
Он отвернулся от окна, покачнулся и взялся рукой за голову.
Этот жест был странным, болезненным, каким-то натужным. Загорелые пальцы на бритой голове казались толстыми и неуместными, он неуверенно потер висок и опустил руку.
Скулы у него покраснели.
Он не собирался устраивать никаких демонстраций, а получилось, что устроил.
Устроил словно специально для девиц с их «тонкостью» и изумленными взглядами!..
Та, которая с кудрями и шикарным бюстом, немедленно оказалась рядом с ним и вцепилась ему в локоть, уставилась в глаза и приоткрыла рот, и он стряхнул ее пальцы со своего локтя.
— Извиняюсь.
Кудрявая с бюстом куда-то отвернулась и сунула ему под нос стакан воды. Он взял стакан и попил немного.
Во рту было горько и так гадко, словно он жевал пенопласт и долго не мог проглотить. Вода вся застряла в пенопласте, в горло ничего не пролилось.
Анфиса смотрела на него довольно холодно.
— А… вы точно не алкоголик и у вас нет белой горячки?
— Точно и нет. Спасибо, Наташа.
— Пожалуйста, — пробормотала Наталья, никак не ожидавшая, что он запомнил ее имя.
Дверь открылась, и вошла Лида со своей чашкой в руке. Она никогда не оставляла чашку в шкафчике, всегда с собой носила. Она вошла, окинула медленным взглядом авансцену и перевела его в партер, где сидела Анфиса.
— В зале народу полно, — сообщила она скучным голосом, — а за столом одна Оксана. Как заведующей нет, так и в зале никто не работает, да, девочки?