Очередной удар.
Великан встал над Вахабой, занес палку, которую держал обеими руками. Все, сейчас ударит по голове, и череп треснет как ореховая скорлупка. Вахаба вытянул левую руку, чтобы заслониться, здоровяк зло рассмеялся, и вдруг Вахаба услышал свист, словно бы выпускали воздух из надутого пузыря.
Затем свистнуло еще раз, и еще. Великан зашатался, выпустил палку, упал на Вахабу, придавил. Пробившая его тело стрела ранила Вахабу в живот.
Сагу показалось, что свистнуло еще несколько раз, но толком он расслышать не мог, великан страшно давил, плющил ломаные ребра, не давал вдохнуть.
Перед тем как потерять сознание, Вахаба увидел над собой посмертную маску, услышал, как трепещет на грязном ветре, залетевшем в улочку, черно-алый плащ.
– Ты никому не расскажешь о нас, – сказал ветер.
– Где Мики? – открыв глаза, спросил Вахаба.
Хотя он не был уверен в том, что спросил это вслух. Хотел – да. Но получилось ли? Очень уж трудно выговаривались слова. Возвращалось сознание, а вместе с ним ужасная боль в голове.
– Госпожа бодрствовала целую ночь, а сейчас пошла отдохнуть, – пояснила Сан Ван Дет.
А, все-таки сумел вслух. Это хорошо. Старуха встала и по очереди коснулась всех перевязок, начиная с головы, успокоилась и уселась на место.
– Я временами просыпался и не видел ее рядом, а видел тебя, – сказал Вахаба.
– Лучше бы вам не двигаться. Я очень старалась, но у меня нет опыта. Мои перевязки – не самые лучшие.
– Да, конечно, – согласился Вахаба.
Все тело полыхало болью.
– Наверное, медик не нужен, – произнес Вахаба. – Мики вызвала бы его, если бы было иначе.
Головная боль усиливалась. Вахаба с трудом подбирал слова.
– Почему я вообще здесь?
– Кто-то вас принес и оставил под воротами. Пес прямо-таки ошалел, гавкал без перерыва, разбудил всех. Сим вышел посмотреть, в чем дело.
– Он нашел меня?
– Да, – подтвердила Сан Ван Дет. – Я вам влила в рот очень сильное сонное зелье, так что у вас еще, наверное, шумит в голове от зелья и всего, что с вами произошло. Я пойду расскажу госпоже о том, что вы очнулись.
Вахаба вспомнил о великане, пробитом стрелой, о людях из Нижних кварталов, знающих имя княжеского сага, пусть бывшего, и о Неотмщенных, от которых этот саг уносил ноги.
Какой жуткий сон. И как больно просыпаться.
Вскоре пришла Мики, села на кровать, коснулась лица, и, как всегда, запах ладоней жены принес Вахабе покой.
– Лежи спокойно, – посоветовала она. – Тебя же Сан перевязала.
Какие же у нее нежные, осторожные руки.
– Как это случилось?
– На меня напали, – ответил Вахаба. – В Нижних кварталах. Но кто-то спас меня.
– Кто?
– Не знаю, я уже не видел.
Вахабе не захотелось нарушать приказ Неотмщенного: «Ты никому не расскажешь о нас».
– Ты не вызвала медика, – сказал он.
– Я знаю, что ты плохо себя чувствуешь, но это все не слишком опасно. Тебе ничто не угрожает.
– А откуда ты знаешь? Ты что, училась на медика?
Мики промолчала.
– А ведь тебя не было рядом, когда я лежал здесь без сознания.
– Тебе так сказала Сан Ван Дет?
– Она как раз сказала, что ты была, – сообщил Вахаба.
– Кончай уже с глупостями! Ваха, ты мне лучше скажи, что ты делал ночью в Нижних кварталах.
Что делал? Он и сам уже едва не забыл.
– Я, знаешь, пытался заработать.
– Как? Ты нападал на людей? Как еще можно заработать в Нижних?
Какое странное ощущение – слышать голос Мики среди шума, наполнившего череп, голос, лишенный всякого интереса и сочувствия.
– Мне трудно дышать, – сказал Вахаба.
– Я же говорила, что тебе ничего не угрожает. Поломаны ребра, но Сан считает, что внутренности целы. Что ты там делал?
– Торговал.
– Торговал? – удивилась Мики.
– Да.
– И ты хочешь, чтобы я поверила тебе? Ты же саг, из-за своих высоколобых представлений о порядочности пошел против князя. И ты мне говоришь, что торговал в Нижних кварталах.
Вахаба внезапно вспомнил.
– Цепь! У меня была с собой золотая цепь.
– Не было у тебя никакой цепи, – покачав головой, сказала Мики.
– Потерял… наверное же, когда убегал. Или они забрали. Очевидно же, забрали.
– Кто?
– А мой меч? Мой меч принесли?
Отчего-то Вахабу сильно испугало то, что он мог лишиться меча.
– Да, нашли под воротами и тебя, и твой меч, – сообщила Мики и встала.
– Я едва слышу тебя из-за шума в ушах. И болит же, – сказал Вахаба и указал пальцем на лоб. – И сосредоточиться трудно. Вызови мне медика.
– Медик дорого стоит, – процедила Мики.
– Приведи!
Он попытался приподняться и чуть не потерял сознание от боли. Прибежала Сан Ван Дет.
– Вам нельзя вставать! Немедленно ложитесь!
Вахаба послушно лег.
– Мне бы медика…
Сан посмотрела на него, затем на госпожу.
– Медик мог бы помочь, чтобы так не болело… я-то больше ничего не смогу.
Мики глядела в окно, будто и не слыша.
– Хорошо, я вызову, – решила она.
Медик пришел еще до полудня. Он осмотрел раны и то, как Сан Ван Дет перевязала их, сказал, что она хорошо справилась, пощупал сломанные ребра, осмотрел поломанную кисть. Затем медик дал Вахабе желтый порошок, якобы против боли, и потребовал денег за визит.
Мики заплатила прямо в спальне раненого, медленно считала монеты, одну за другой, и звон каждой из них казался невыносимым – и для Мики, и для Вахабы.
– Ты запорол дело. Начисто запорол! – выкрикнула Мики.
Она молотила Минсура кулаками по рукам, по груди. Он не мешал. В конце концов ему надоело, он схватил ее за запястья и сжал.
– Мне больно!
– Кончай уже истерить. Он не мог сам справиться с девятью. Кто-то помог ему.
Сквозь открытое окно в комнату лилось послеполуденное солнце. Резиденция Минсура была одной из самых роскошных в городе. Лучше жили только князь и его ближайшие советники. Мики всегда поражалась резиденции Минсура – даже теперь.
– Он мне и сам сказал. Мол, кто-то ему помог, а потом принес и оставил под воротами. Если бы не проклятый пес, принявшийся выть, может, и не нашли бы до утра и недотепа бы сдох.
– Ах, какая милая, любящая жена! – изрек Минсур и захохотал.
– Заткнись! Ты такой же недотепа, как и он. И отпусти меня, наконец!
Он отпустил и спросил:
– Что, и вправду недотепа? И за это ты его возненавидела?
– Я еще молодая и красивее большинства женщин. Я заслуживаю большего, чем умирать в пустом нищающем доме.
– Ну конечно, – согласился Минсур. – Хотя замечу: в корчмах и борделях полно красивых женщин. В особенности в борделях, ты уж поверь мне.
– И ты мне только это и хочешь сказать?
– Успокойся, – велел он и погладил ее щеку.
Он проводил ее к софе, застланной шкурами белых лис, усадил, налил в хрустальный бокал красного вина, протянул. Мики выпила полбокала.
– Что ж, у Вахабы есть свои принципы. Если посмотреть с другой стороны, он скучный и предсказуемый. Так что я понимаю тебя. Но я уважаю его за то, что он не пошел на хунг.
– Вот и дурак!
– Можно сказать и так. Принципы усложняют жизнь. Правда, их отсутствие усложняет жизнь еще больше, но делает ее веселей.
– Да никто не был таким дураком, как он. Никто! – крикнула Мики.
– Да, никто другой из все еще живущих здесь, именующих себя «сагами» и не совсем разоренных. Другие сделались наемными убийцами либо уехали. В городе трудно быть воином, если не выполняешь княжеские поручения. Это вообще невозможно. Хотя и твой муж не без пятна. Он торгует безделушками, украденными из гробов.
– Что? – изумилась Мики. – Не верю!
– Должно быть, он считает это занятие благороднее, чем убийство шестидесяти тысяч хунг. Мертвым не нужны побрякушки.
– Ты его защищаешь? Невероятно!
– Мики, я его защищаю, потому что я был там. Битва, потом резня… я до сих пор вижу их по ночам. Ты не боишься меня? Ведь я там был, и меня иногда пугает мое же собственное лицо.
– Чего мне бояться тебя? Ты даже убийство организовать не умеешь. У тебя есть то, о чем я просила?
Он заколебался. Походило на то, что ему хочется усесться рядом с Мики на софе, но он вернулся к столу, уселся в кресло и откинулся на него, вжался лопатками в спинку.
– Есть.
– Я хочу забрать с собой. Кто тебе продал?
– Его приятель, Ванго. Он уж разбирается в таком.
– Невозможно, – заключила Мики.
– Невозможно то, что ты можешь быть настолько жестокой.
– Да, я могу.
– Честно говоря, я не сразу решился заказать именно у него, – признался Минсур. – Ванго может заподозрить нашу цель. Я-то не говорил, но люди, подобные ему, много знают, у них повсюду глаза и уши. А, например, твой сегодняшний визит ко мне – не слишком умное дело. Такие люди все подмечают и умеют делать выводы.
– Он ему скажет, – в ужасе прошептала Мики.
– Не скажет.
– Но откуда ты знаешь?
– Даже если он и подозревал, ведь продал же, – ответил Минсур. – Я проверил, препарат аутентичный. А цену я предложил такую, что не устоял бы никто. Теперь Ванго и слова лишнего не скажет, даже если увидит последствия продажи. Он сделал выбор – решил предать друга. Друзья, знаешь ли, тоже предают. Как и жены.
– Перестань!
– В конце концов, у него всего лишь подозрения, ничего определенного. Когда толком не знаешь, легче успокоить совесть. И чем больше зарабатываешь на предательстве, тем легче. Ванго не помешает тебе, делай, что задумала, моя прекрасная бессердечная Мики.
– Не говори со мной так.
– Но это ведь не просто убийство, – не унимался Минсур. – Это кошмар, которого я не пожелал бы и наихудшему врагу, а Вахаба не враг мне, хотя он наверняка считает меня своим врагом.
Мики молчала. Он пожал плечами.
– Ну, мне, вообще-то, все равно, пока ты есть у меня и я в достаточной мере богат, чтобы ты не захотела избавиться и от меня. К тому же вместе с тобой я забираю и дом, хотя, как я и говорил Вахабе, домов у меня много и очередной мне, честно говоря, не слишком-то нужен.