— Есть ручка для самозащиты! Ее только выпустили в продажу! — гордо ответил продавец с испачканными чернилами пальцами, доставая коробочку с ручкой и выкладывая ее на стол.
— А что она делает? — поинтересовалась я, представляя, как стану обладателем столь грозного оружия.
— У нее выдвигается лезвие! — сообщил продавец таким голосом, словно легким движением руки обычная чернильная ручка превращается в мачете.
— Смотрите внимательно! — предупредил меня он таинственным голосом, от которого я ощутила легкое волнение, словно в цирке перед смертельным номером. Оп! И из ручки появилось лезвие, смахивающее на перочинный ножик — «ковырялочку». Хомяк с маникюрными ножницами против маньяка с тесаком. Тю! Я думала, что легким движением руки ручка превращается в лазерный меч!
— Ладно, — усмехнулась я, ковыряясь под ногтями ножичком. — Беру. А инструкция, как правильно шинковать врагов прилагается? Мне просто интересно, как правильно? Кубиками или колечками?
Перед магазинами одежды я стушевалась. Вместо того, чтобы читать вывески, я включила фантазию. Теперь справа был магазин — «Магический шик», слева — «Пуританский лоск». На витринах обоих магазинов стояли манекены. Если справа пьяный мог спокойно подойти к манекену и поинтересоваться прейскурантом за час и ночь, то на счет левого магазина, я бы сказала, что единственным украшением платья могла быть только его обладательница.
Душа просила разрез до середины бедра (чтобы быстрее бегать в случае чего), волнующее декольте (прятать там ручку. Большую, теплую ручку…) и яркие цвета, но призрак совести, нависающий надо мной и пронзающий на меня знакомым испепеляющим взглядом, заставил меня пойти налево. Я прямо теряюсь в этом разнообразии! Темно-синий, мутно-зеленый, черный, темно-фиолетовый, коричневый и темно — бордовый. Все платья были пошиты на один лад с обилием пуговиц на груди. Пышная юбка, которая безбожно мнется, длинный рукав и приталенный силуэт — это не совсем то, что я привыкла носить, но что поделаешь. Отличались платья только цветом и аксессуарами. И тут я заметила платье с бантиком! Бантик? Я оглянулась по сторонам. Оторвите его, пока никто не видел! Это же аморально! В итоге, я со вздохом ткнула пальцем в черное платье с белыми кружевными манжетами и белым кружевным воротником. Хоть какое-то разнообразие!
— К нему прилагается брошка. Почти, как золотая! Никто не отличит! — произнесла продавщица в темно-синем платье, грациозно подплывая ко мне — Ее прикалывают к сердцу. Сейчас покажу!
Сердце насквозь пробивать? К какому конкретно желудочку? Девушка осторожно приколола ее справа.
— Смотрите, как мило! — улыбнулась продавщица, показывая мне мое отражение. «Классная дама!» — вздохнул демон. «Ты имеешь в виду «ах какая женщина?» — уточнила я. «Неправильный ответ. Два в четверти! Родителей в школу!» — ответил демон.
— Вообще-то сердце — слева, — заметила я, перекалывая брошку на другую сторону.
— Слева? — фыркнула продавщица. — Сердце — справа! Это даже дети знают!
Я промолчала, точно зная, где у меня сейчас теплеет и екает при мысли о том, что судьба в кое-то веков расщедрилась мне на маленькое женское счастье. Это тебе не почетный «козявочник», с удовольствием, пока никто не видит, добывающий большим пальцем залежи полезных ископаемых носоглотки. Даже не «умоеймамыборщвкуснее», который ест мои супы с таким видом, словно всю жизнь питался в дорогих ресторанах, а тут, внезапно ему предложили хот — дог с картонной сосиской, не «токующий глухарь», не «яумамысамыйсамый» и даже не «уменяпрыщясейчасумру».
Ладно, сказали справа, значит, справа! Дальше по улице я обнаружила магазин «волшебной» косметики. Я посмотрела на пропорции пессимист/оптимист суровым взглядом реалиста и решила не экспериментировать. Может, мне просто стало жаль денег, а может быть, меня смутили крики, доносившиеся из магазина: «Вы обещали минус тридцать лет, а не прыщи по всему лицу!». «Вам сколько лет? Сорок шесть! Вот, теперь у вас кожа, как в шестнадцать!». «А почему морщины не исчезли?» — услышала я визгливый женский голос. «Я же не знаю, какой вы были в шестнадцать?» — услышала я голос продавщицы. — «Возьмите мазь от прыщей!»
«Если в душе поют птички, то значит, скоро они будут гадить!» — философски изрек демон, почесываясь калькулятором и подводя неутешительный для моего бюджета итог шоппинга. «Ну зачем ты так?» — простонал ангел, воспаряя в небеса райского блаженства. «Хьюстон вызывает Икара!» — предупредил демон, щурясь на солнце. — «Икар, как слышно? Снижайтесь!»
Я отправилась прямиком в Академию, в надежде, что мне удастся договориться по поводу интервью с Освальдом. Сведения, полученные из выпусков «Магического вестника», свидетельствовали о том, что во время сессии и пересдач главмаг заседает непосредственно там. Цербер в юбке с проходной, завидев меня, встала грудью на защиту конфиденциальности информации.
— Я хочу взять интервью! — требовала я, пытаясь пролезть между мадам и стеной.
— Велено не пускать! — орала мадам, тыкая пальцем в мой портрет, вырезанный из листовки. Ах так? Ладно!
Я быстро смоталась домой, переоделась в коричневое платье, взяла две книги с полки Анабель, стряхнула с них пыль, сделала себе кое-какую прическу, вернулась к Академии и засела ждать в засаде, когда появится на горизонте группа студентов, численность которых превышает пять человек. Для приличия я развернула какой-то учебник и уставилась в мудреный круг. Потом я решила для вида переписать условия задачи, задумчиво покусывая ручку. Пока я смотрела на условия, понимая, что я ничего не понимаю, надо мной нависли тени. Я подняла глаза и увидела патруль инквизиции.
— Не получается? — спросил кто-то молодым голосом.
— He-а… Ничего не понимаю! — вздохнула я, глядя на маски смерти и черные плащи.
— Давай сюда! — раздался голос. Остальные инквизиторы обступили листок с условием, долго обсуждая, через какой коэффициент лучше рассчитывать мощность заклинания пущенного с двух рук, с учетом, что маг — левша и каким кругом лучше воспользоваться для преобразования материи. Через пятнадцать минут консилиума, мне дали готовое решение и удалились, обсуждая мою «прелестную тупость» и «чему сейчас только учат в Академии!». Ха-ха.
И вот на горизонте появилась группа студентов. Я встала и быстро присоединилась к ним, прижимая к груди «учебники». Так мне удалось незамеченной попасть в Академию. Теперь осталось найти нужный этаж. Лестница была только на первом этаже. Остальные этажи были соединены порталами. На первом этаже отчетливо пахло канализацией, а ближайший туалет был закрыт «на ремонт». Я опасливо встала на первый попавшийся портал, который перенес меня в незнакомое место, обильно увешанное портретами «За особые заслуги». Я прошлась по коридору, стараясь не подавать виду, что я потерялась.
В конце коридора была приоткрыта, поэтому я заглянула в нее. Над полом парила доска, за столом сидел мужик с листочками.
— Опаздываешь на пересдачу? Как ни стыдно! Пятый курс! Выпускной экзамен! — раздался строгий голос преподавателя, который прищурился на меня сквозь очки.
Эм…Я пойду, наверное…
Но тут же заклинание поймало меня и усадило за парту перед носом преподавателя. Я сидела, как на иголках, положив перед собой книги и ручку, надеясь, что скоро мне удастся улизнуть.
— Итак, по традиции опоздавший первым тянет билет! — заметил преподаватель, почесывая окладистую бороду.
Я? Да вы что? Издеваетесь? Я — не маг! Я умру над вашими коэффициентами! Паду смертью храбрых над первой же формулой, заливаясь горючими слезами отчаяния и безнадеги!
— Давай, будешь знать, как опаздывать! — услышала я, поднимаясь с места и поглядывая на дверь. Перед моим носом появилось туманное облако. Я с опаской протянула руку, в надежде, что мне ее не откусят. Развернув пойманную бумажку, я увидела задачу, «…рассчитать мощность заклинания… с учетом, что маг — левша». Я достала из кармана бумажку, которую мне исчеркала инквизиция и сравнила условия.
— Вы готовы отвечать? — спросил преподаватель, глядя на меня и на притихших «пересдунов».
— Эм… — промямлила я, чувствуя, как рука с бумажкой — ответом вспотела.
— К доске! Пишите решение! Распытывайте все! — буркнул преподаватель. Я дрожащей рукой взяла светящийся мел и стала даже не переписывать, а «перерисовывать» бумажку, обливаясь холодным потом.
— Так… так… Ну что сказать? Неплохо! — преподаватель поправил очки и полистал какую-то книгу. — А как на счет круга? Круга преобразования материи? Мы проходили это в прошлом семестре!
Я стала перерисовывать кружок с бумажки, стараясь придать рисунку максимальное сходство с оригиналом. Все символы напоминали мне смесь клинописи и китайских иероглифов. Я чувствовала себя мастером татуажа, который набивает на шее красавицы тэту по феньшую, терзаясь сомнения относительно его смысловой нагрузки, но утешая себя мыслью, что в страну рисовых полей и бюджетных девайсов она вроде как не собирается.
— Я удивлен! Мне так и хочется задать вам пару дополнительных вопросов, но не будем нарушать традицию! Первый, кто отвечает — дополнительных вопросов что? Правильно. Не получает! Я поставлю зачет. Так, кто следующий? Все, можете идти, студентка. Ах, да. Не забудьте ваш допуск! Как ваша фамилия?
— …ланс! — прокашлялась я, затравлено оглядываясь. Но студенты не обращали на меня внимания, глядя на того, кто потянул билет вторым.
— …ланс? Какая из двух? — спросил меня преподаватель, глядя на висящий в воздухе журнал.
— Нижняя, — ляпнула я, офигевая от происшедшего.
— Мира Ланс? Отлично! Подойдите за своим дипломом в канцелярию. Я, как ваш куратор поздравляю вас с окончанием Академии! — заметил преподаватель, протягивая мне какую-то бумажку со светящейся печатью.
Я вышла, глядя на листок. «Обманывать нехорошо!» — кротко заметил ангел. «Погнали в канцелярию! Мне самому интересно, что будет!» — потер руки демон. — «Давай, шустрее!». Возле двери собралась толпа.