Поиски и находки
Порой в науке гениальные находки лежат вне магистрального пути учёного. Вот и меня давно уже влекло к себе слово «хулиган». Я чувствовал, что есть в нём что-то необычное, предполагал, что этимологические его корни уходят в глубь европейской культуры, желательно западной.
Но время шло, более неотложные проблемы занимали меня, и я было совсем забыл о своём предвидении, как вдруг…
О, это вдруг, с которого начинается всё необычное. Вдруг получаю из Тамбова письмо: «Приезжайте в Лондон, есть для вас кое-что, связанное с хулиганством…»
Это учёный собрат, зная мой интерес к слову, раскопал в тамбовских архивах ценнейшие сведения о лондонской версии интересующего меня слова.
Радости моей не было предела. Ещё бы, ведь слово «хулиган» имеет ещё и народно-хозяйственное значение. Зная происхождение его, можно активнее бороться и с самим этим постыдным явлением.
Не буду описывать всех сложностей, связанных с оформлением командировки в Лондон: обоснования, докладные, хождения по инстанциям. Скажу только, что на это ушло всего два года.
И вот я в Лондоне. В столице этого островного государства я не в первый раз, во всяком случае в этом году.
Иду в Британский музей. О происхождении слова «хулиган» никто ничего не знает, хотя моё научное прошлое здесь хорошо известно. Может быть, поэтому сотрудники музея долго не хотели отвечать на мои вопросы, несмотря на то что я задавал их на чистейшем русском языке.
Что я знаю? Что слово это английское, идет от ирландской фамилии Хуллиган, и всё. Но это уже кое-что. Иду в Музей восковых фигур мадам Тюссо. Фамилии Хуллиган не нахожу.
В Гайд-парке ни один оратор также не упомянул этой фамилии. И это притом, что в Гайд-парке можно ругать кого угодно. Кроме королевы. Постойте, а может быть… Хотя нет, вряд ли.
Ещё неделю я рыскал по лондонским кабачкам и магазинам. Информации никакой, а деньги тают как снег.
Но кто считает, когда речь идёт о научном поиске.
Китайский квартал, Тауэр, Пикадилли – всё безрезультатно. Продлив командировку, я засел в архивах. Просидел в них, не разгибая спины, сорок минут. И всё зря. Я забыл дома очки и англо-русский словарь.
И вот когда я уже был в отчаянии, мне позвонили из посольства и сказали, что дадут ещё немного денег.
Я снова принялся за поиски. Оксфорд, Кембридж, Виндзор – ничего. И вот когда уже оставалось два дня до отъезда, я познакомился с мусорщиком. Тот отвёл меня к знакомой консьержке, та привела меня к своей золовке. Седая англичанка турецкого происхождения с мужем-китайцем приехала когда-то сюда из Грузии. Она-то и навела меня наконец на след.
– «Хулиган», – сказала она мне, – это наше, английское слово. Был в XVI веке известный дебошир, Гарри Хулиган. Поезжайте на Олд-стрит, там его помнят до сих пор.
И вот я в домике, который бережно хранит вся прогрессивная общественность улицы Олд-стрит. Стёкла в домике разбиты Гарри Хулиганом ещё в XVI веке и до сих пор не вставляются, в память о нём.
Гарри – шестой ребенок в семье потомственного клопомора Гарольда Хулигана, рос тихим, самым застенчивым из всех Хулиганов. Мальчика тянуло к знаниям. Он очень хотел знать, где достать как можно больше денег. Но шёл XVI век, век социального неравенства. Однажды, когда мальчику исполнилось 22 года, его в тёмном месте остановил человек с большим ножом и попросил закурить. Гарри не заметил ножа и сказал человеку: «А не пошёл бы ты…» – и далее Гарри назвал распространенный в то время в Англии адрес. Фраза была грубой, поскольку в английском языке местоимения «ты» не существует.
Человек, шокированный таким вольным грамматическим оборотом, выронил нож, заплакал и ушёл по указанному адресу.
Гарри поднял нож и пошёл дальше. Когда он, играя ножом, спросил у случайного прохожего, где здесь после семи продаётся эль, тот отдал ему свой кошелёк и убежал.
Гарри инцидент понравился, и он стал посылать всех по разным адресам, то есть стал сквернословить, а иногда и подтверждать свои слова физическими действиями.
– Это идёт Хулиган, – говорили жители, заслышав звон разбиваемых стекол и крики о помощи.
Часто вызывалась полиция, и тогда они с Гарри ругались хором. Но Гарри был верен мечте разбогатеть.
Однажды он пробрался в дом богатого эксплуататора и экспроприировал там всё, что плохо лежало, и даже кое-что из того, что плохо стояло.
Но никогда Гарри не грабил тех, у кого грабить было нечего. Он всегда помогал бедным советом с добрым словом.
– Наш Хулиган, – говорили про него бедняки, и были по-своему правы.
Дебоширя и скандаля, Гарри дожил до 80 лет. Во всём остальном он был такой же, как все, – простой англичанин. У него родилось шестеро детей, восемнадцать внуков, и все они тоже были Хулиганами.
Гарри умер в конце XVI – начале XVII века, а имя его стало нарицательным.
Один из Хулиганов приехал в XVIII веке в Россию и попытался было хулиганить на наших бескрайних полях. Но, получив оглоблей по шее, оставил это бесперспективное занятие.
Но удивительнее всего то, что в английском языке это слово не получило широкого распространения, а у нас в стране прижилось, стало родным и близким. Хулиганами мы сегодня зовём тех, кто хулиганит.
Я уезжал из Англии с чувством глубокого удовлетворения. Моя научная интуиция не обманула меня. Загадка слова «хулиган» разгадана. И выводы мои получили документальное подтверждение. Жители улицы Олд-стрит дали мне письменное заверение в том, что никогда в жизни больше меня не встретят.
Я привёз свой отчёт о поездке в МВД и сдал его в музей криминалистики.
Думаю, что моё открытие поможет в борьбе с хулиганством.
А сам я снова вернулся к основной своей деятельности – истории подводного плавания в закрытых помещениях.
Полночный ковбой из Ярославля
Значит, дружок мой, Валька Петухов, слесарил себе в славном нашем городе Ярославле и ни о чём таком плохом не думал. А думал он о том, чтобы как следует заработать и купить мотоцикл «Ява» – на работе у нас не разживёшься, подработать не дадут. По домам краны чинить тоже не прорвёшься, там своих хануриков хватает. Хотел в кооператив наняться, оказалось, в этих кооперативах пирожки пекут, трубочки крутят. Куда нам с гаечным ключом.
А тут как раз в газетах стали про проституток писать. Начитался Петухов про этих проституток, по телевизору на них насмотрелся и говорит:
– Раз где-то есть проститутки, значит, должны быть и проституты. Поеду, – говорит, – на промысел. Займусь, пока другие не спохватились.
Ему ребята из бригады говорят:
– Ты на себя в зеркало посмотри, чучело гороховое. Какой из тебя проститут, в сапогах и телогрейке. Кто на тебя позарится?
Он отвечает:
– Не скажи. Тут одну тётку по телевизору показывали. Страшная, как некрашеный танк, а за ночь – сто рублей получает. Да я за такие деньги три ночи подряд вкалывать могу. Нет, поеду, может, кого и подцеплю.
Я ему говорю:
– Ясное дело, чего ты там подцепишь. Да только кто ж тебе за это стольник даст? На тебя трояк и то жалко. Да чтоб с тобой за деньги пойти, это вообще надо веру во всё хорошее потерять. Ты сам доплачивать должен, да и то вряд ли найдёшь.
Всей бригадой его уговаривали, а он:
– Нет! – упёрся и всё. – Какую-нибудь тётку найду богатую, прибарахлюсь и куплю мотоцикл «Ява».
Ребята говорят:
– Ладно, давай, чтоб тебе не позориться, мы все скинемся, купим тебе мотоцикл, потом отдашь.
– Нет, – говорит. – Хочу заработать сам, честным трудом. Вот этими вот мозолистыми руками.
Отступились от него. Хочешь – езжай. Какая на тебя дура найдётся? Через год с ребенком вернёшься, вот и всё.
Вообще-то он так парень, ничего, не страшный. А тут приоделся, джинсы индийские купил, рубашку украинскую с вышивкой и шляпу отхватил с полями, как аэродром. Ну, в общем, вылитый ковбой. Сел в поезд и укатил в Москву.
Весь день по Москве бродил, приглядывался. Искал, где у них здесь лежбище. Хотел попасть в Хаммеровский центр, но не пустили. Спросил у каких-то мужиков в очереди:
– А где здесь у вас, мужики, проституты роятся?
Ну, мужики тут же слупили с него на бутылку сухаря и посоветовали вечером поехать к гостинице «Националь».
Приехал он и увидел – народу видимо-невидимо. Машины подъезжают и отъезжают, мужики какие-то знакомятся с девицами, спариваются, исчезают. А на Петухова охотниц не находилось. Он уже и левым боком вставал, и правым, и живот выпячивал и зад отклячивал, – никого.
Подошёл какой-то тип, спросил:
– Порошка не надо?
– А от чего? – спросил Петухов.
– От дурости, – сказал тип, плюнул и отошёл.
Где-то к двенадцати Петухов перешёл к активным действиям. Высмотрел себе девицу посимпатичнее, подошёл к ней таким ухарем и говорит:
– Пройтись не желаете?
Девица ему в ответ:
– Желаю, только не с таким чучелом, как ты, придурок.
Петухов как ошпаренный от неё отлетел и долго ещё в себя приходил. Было уже поздно, народ разошёлся. Петухов стоял и думал: «Фиг с ней, с «Явой», хоть бы на велосипед заработать».
Но с велосипедом тоже не получалось. Но тут увидел он, как подъехала машина, из неё вышла женщина лет тридцати пяти, одета прилично.
Петухов набрался смелости и подошёл к ней, насвистывая позывные радиостанции «Маяк». Женщина глянула на него, поморщилась и спросила:
– А бабки-то у тебя есть?
Петухов не понял, о чём это она, но на всякий случай сказал:
– В Греции всё есть.
– Ну, тогда пошли что ли, грек? – сказала женщина.
Петухов сказал:
– Пошли, гречка.
Приехали. Квартира оказалась богатая.
– В ванную пойдёшь? – спросила женщина.
Петухов пошёл в ванную. Пустил там воду, помыл руки, почистил зубы, побрызгал себе в рот дезодорантом – готовился к бою. После этого вернулся в комнату.
– Ложись, – сказала, – сейчас приду.
Хотела уйти, Петухов её остановил:
– Ты погоди, – говорит. – А цена-то какая?