Все хвалили Золушку, делали ей подарки. Иногда она даже приглашала на бал своих сестёр и мачеху, и они тоже должны были её расхваливать.
Где-то через полгода ей стало даже скучно от этих балов. Балы и балы, всё одно и то же. И с принцем ей было сначала интересно, а потом не очень. Потому что поговорить с ним было не о чем. Она же нигде и никогда не училась и знала только деревенскую жизнь.
И вот гуляла она как-то в лесу и встретила кучера, того самого кучера, который управлял её волшебной каретой. Кучер был молодой и красивый. И давно уже уволился от феи.
Золушка поговорила с кучером, и он ей понравился.
Кучер, поработав у феи, много чему у неё научился, и они с Золушкой стали ходить в лес гулять. Много разговаривали, потом от разговоров перешли к делу, сначала только целовались, а потом, минут через двадцать, прямо на траве, на солнечной полянке, стали любить друг друга.
И кучер ей понравился куда больше, чем принц. Потому что принц был шибко умный. Он закончил Гейдельбергский университет и был такой эрудированный, что с ним противно было разговаривать. Он, например, начинал говорить с Золушкой про Гомера, а она понятия о нём не имела. Он ей рассказывал про Сократа, а она и Сократа не знала. Да что там, она даже про Дмитрия Быкова не имела никакого понятия.
О чём же им было друг с другом разговаривать?
А с кучером у них всегда были общие темы. Они вспоминали детство, в детстве они жили в соседних деревнях. Могли часами разговаривать о грибах, о том, как выводить цыпки, или про лягушек, когда они поют, а когда – квакают.
С принцем можно было только танцевать и изображать из себя принцессу, а с кучером ничего не надо было изображать. Кучер никогда не говорил Золушке, что надо мыть руки перед едой. Он сам никогда их не мыл перед едой и Золушку не заставлял. А после еды мог и помыть.
И никогда кучер не говорил Золушке, что ей надо учиться. Он говорил ей, что она и так самая умная, потому что знает, как варить пшённую кашу с черникой, и, как солить огурцы, тоже знает, и шинковать капусту. В общем, у них было о чём поговорить.
А тут вдруг взял да умер король. Тот самый, который был отцом принца. И принц теперь стал королем, а Золушка стала королевой.
Жили они, жили и добра наживали. А куда его наживать, когда и так уже полно, девать некуда. Пришлось многие вещи сдать в ломбард. А в ломбарде их держать было выгодно, потому что под них давали деньги.
А потом Золушка и её муж забывали забрать вещи, и деньги оставались у них.
Вот здорово, решили они и продолжали сдавать в ломбард разные вещи. И становились всё богаче и богаче. А соседние короли смотрели на них и понять не могли, чего это они всё богатеют и богатеют.
Соседние страны стали завидовать, разозлились, объединились между собой и пошли на них войной. Король, муж Золушки, собрал войско и отправил его на войну, защищать отечество. А Золушка задумала недоброе и стала пилить мужа. И то не так, и это не туда.
– И как вы за столом ведете себя, – говорила она своему мужу-королю. – Вы едите так, что у вас ни один кусок мяса не падает на пол. И бедным нашим собакам от вас ничего не достаётся.
Король пытался есть без ножа и вилки, но у него руками есть никак не получалось. Воспитание не позволяло. А Золушка его всё пилила и пилила.
– Вот, – говорила она, – все воюют, защищают свою родину, а вы здесь отсиживаетесь. Ваше место на передовой.
Золушка очень хотела, чтобы он уехал на войну, она могла бы беспрепятственно встречаться со своим кучером.
А в это время, узнав о том, как ведёт себя Золушка, прилетела к ней фея и сказала:
– Золушка, ты ведёшь себя плохо, ты изменяешь своему мужу, издеваешься над своими сёстрами и мачехой. Как тебе не стыдно!
А Золушка в ответ:
– И ни капли мне не стыдно. И вообще, тётя фея, идите вы на фиг.
Фея от такой наглости потеряла не только дар речи, но и способность творить чудеса.
А Золушка сказала:
– Вы, тётя фея, ничего в нашей королевской жизни не понимаете, и не лезьте не в своё дело. Сами мне эту жизнь устроили, а теперь попрекаете.
И выгнала фею со двора.
А королю надоело, что Золушка его пилит, и совесть его к тому же заела. Он сказал:
– Всё, я от вас уезжаю на войну и сложу там свою буйную голову.
– Скатертью дорога, дорогой мой и любимый муж, – ответила Золушка.
Король уехал, а Золушка осталась управлять государством.
От короля время от времени приезжали гонцы с письмами, а потом и гонцы перестали ездить. В общем, пропал король без вести.
А Золушка стала сначала жить с кучером, потом он ей надоел, и она подружилась с конюхом, а потом с садовником. В общем, она их меняла, а потом выдавала за них замуж своих сестер.
А фея, узнав о такой распутной жизни Золушки, собрала всё своё волшебство и обрушила на Золушку гром и молнию.
Гром прогремел и затих. А молния попала в громоотвод и ушла в землю.
Тут, конечно, должен был случиться пожар или наводнение, и Золушку должно было что-нибудь прибить, или должно было что-то такое случиться, чтобы Золушка опомнилась, чтобы совесть её замучила. Так обычно бывает в сказках.
А в жизни бывает иначе. В жизни совесть мучает не тех, кого должна мучить, а тех, у кого она, эта совесть, есть.
А Золушку совесть совсем не мучила. Она прекрасно себе жила и от скуки даже стала петь и оказалась у себя в стране самой знаменитой певицей, да что там, она однажды даже спела дуэтом с Лепсом песню «Рюмка водки на столе» и чуть не получила премию «Грэмми».
И тут вдруг… вот оно, это «вдруг». Вдруг с войны возвратился король. Он так далеко зашёл в своих воинских подвигах, что оттуда даже не доходили от него весточки. И вот он во главе своего войска пересёк границу своего королевства.
И тут все стали приходить к нему и рассказывать о бесчинствах, творимых Золушкой. И чем ближе король подъезжал к своей столице, тем больше народу стекалось к нему. И вот вся эта толпа и войско вступили в главный город и стали приближаться ко дворцу.
Навстречу из дворца вышла нарядная Золушка в окружении всей её теперь огромной семьи.
Народ ждал, что же сделает король, что он скажет жене своей, после того как узнал столько нового о ней.
А король, он добрый оказался. Он сказал: «Пошла вон!»
Тут и сказке конец, а кто читал, тот молодец.
Король потом снова женился на образованной девушке своего круга. А Золушку отправил в её деревню петь песни местным жителям.
Вот такие вот дела. Бабка внучку родила.
Вот такие пироги. Кто не верит, те – враги.
Склероз
– Вы меня извините, что я так пристально смотрю на вас.
– Да ничего, я уже привык.
– А что, на вас часто в метро смотрят?
– Всё время кто-нибудь смотрит.
– Да, бывают такие типические лица. Кажется, что похож на кого-то. Но я-то вас точно где-то видел. Кого-то вы мне напоминаете. А кого – не могу вспомнить. Ну да ладно, не буду вас смущать.
– Да ничего, я не смущаюсь.
– Ну до чего же мне ваше лицо знакомо! Может, всё-таки виделись где-нибудь?
– Может быть.
– А вы меня нигде раньше не встречали?
– Да нет, кажется, не встречал.
– А вы повнимательней присмотритесь. Ну! Ну! Неужели не узнаёшь?
– Нет, не узнаю.
– Ох, извините меня, обознался, видно.
– Ничего, бывает.
– Вы меня извините за назойливость, но если я вас не вспомню, потом мучиться буду. Извините, как ваше имя?
– Лион.
– Нет, ничего не напоминает. А фамилия, извините, как?
– Измайлов.
– Нет, не вспомню, видно. Но до чего же лицо знакомое! Простите, а у вас родственника нет Васильева? Может, брат Васильев, а?
– Нет, брата Васильева нет.
– Ну что ты будешь делать! Не усну теперь, пока не вспомню. В Норильске никогда не были?
– Был.
– Ну, точно. Господи, вот склероз. В 1985 году на комбинате?
– Нет. Я в Норильске в 1994-м был.
– Ах ты, опять не то. Ну что ты будешь делать! Вы меня извините, вы не бурильщик, нет? Может быть, под Уфой виделись?
– Нет, под Уфой точно не виделись.
– Значит, опять не тот. А вы точно меня нигде не видели?
– Нет, по-моему, не видел. Извините, мне выходить пора. До свидания.
– Счастливо. Всё – теперь на целый день вспоминать. Бабуля, вы на следующей выходите?
– Выхожу, сынок, выхожу.
– Ну где же я его видел-то, а?
– Ты чего, сынок, мучаешься?
– Да вот не могу вспомнить, где я его видел. Точно знаю, что видел, а где – не пойму.
– Да чего ж мучиться-то, Измайлов же это.
– Да это он мне сказал, что Измайлов, а вот где я его видел, ни он не помнит, ни я. Ну да ладно, может, вспомню потом.
– Конечно, вспомнишь.
– Вспомнил!
– Ну, вот видишь, и вспомнил. Как же артиста, да не вспомнить.
– Почему артиста?
– Да артист он известный, по телику, и вспоминать нечего.
– Нет, бабуся, вы бросьте. Вспомнил я его, точно. Бурильщик он, только не под Уфой я его видел, а в Баку. Всё, теперь точно.
– Ну, может, я обозналась. Я бурильщиков-то в лицо плохо знаю. Может, и действительно бурильщик, но уж очень на артиста похож.
– Нет, бабуля, всё. Давайте так и оставим, бурильщик он, и никаких, а то мне всю ночь мучиться. Всё. Известный такой бурильщик. Вот только фамилию забыл.
– Измайлов.
– Во, точно, Измайлов.
Сварочный аппарат
Иду по улице. Догоняет меня машина. Останавливается. Из неё какой-то незнакомый мужик говорит мне:
– Слышь, командир, не купишь у меня сварочный аппарат? Дёшево отдам.
Я говорю:
– А зачем мне сварочный аппарат?
Он говорит:
– Да ты чего? Да пригодится, на даче что-нибудь сварить.
Я говорю:
– Нет у меня дачи.
– Ну, будет когда-нибудь, а сварочный аппарат уже есть.
– Не будет у меня дачи, и варить мне там нечего.
– Ну, в гараже что-нибудь сваришь. Для машины всегда сварочка пригодится.