– Понял, – грустно сказал Серёга, он мороженое любил, как никто.
– Нам деньги на обеды дают? Дают. Значит, есть не будем, будем откладывать.
– А есть на что будем? Я от еды отказываться не собираюсь!
Что-что, а поесть Серёга очень любил.
– Хорошо, – сказал я, – половину денег на еду, а вторую половину откладываем.
– А я ещё могу с пацанами в расшибалочку сыграть, тоже деньги, если выиграю.
– Верно, – говорю я, – расшибалочка – это наша палочка-выручалочка.
Чтоб вы поняли, что такое расшибалочка, я расскажу. Это такая игра, когда кладут стопкой монетки, решкой вверх. Потом кидают биту, такую большую круглую железяку. А потом разбивают ею стопку, и те монетки, которые перевернутся на орла, те монетки твои.
– Годится, – сказал я Серёге, – а ещё можно старые вещи сдать на рынке в скупку.
– Точно, – сказал Серёга, – у нас дома барахла полно.
На этом мы и разошлись. Договорились завтра встретиться у него и обсудить всё как следует.
– Только, – сказал я напоследок, – всё должно быть в секрете.
– Могила, – сказал Серёга, и мы разошлись по домам.
На следующий день я пришёл к Серёге не с пустыми руками, а с новыми идеями.
Серёга недоумевал, как мы поедем на Эльбрус. Никто же нас туда не пустит. Родители просто устроят скандал. Мы закрыли дверь Серёжкиной комнаты, чтобы его сестра Света не услышала наш разговор. После чего я посвятил Серёгу в свой план.
Дело в том, что в июле месяце мы должны были поехать в пионерский лагерь.
– Ну и что? – опять не сообразил Серёга.
– А то, что мы для родителей уедем в лагерь, а на самом деле отправимся на Кавказ.
– Так они же узнают, что мы не в лагере.
– Как они узнают?
– Мы ведь должны будем им письма из лагеря писать.
– Правильно, мы письма напишем заранее и попросим Генку Рябова эти письма регулярно отправлять нашим родителям, а сами уже будем на Кавказе.
– Ты – гений, – сказал Серёга, – как это тебе в голову приходит?
– А куда же ещё оно может приходить – только в голову.
В следующий миг дверь в комнату открылась и вошла Светка. Вошла и сказала:
– А я всё слышала, я тоже с вами поеду на Кавказ.
– Ещё чего, – сказал Серёга, – ростом ещё не вышла, иди отсюда!
– Тогда я всё расскажу родителям, – пригрозила Светка.
Я ей говорю:
– Света, ты не можешь с нами ехать, потому что ты в лагерь не собираешься, ты ещё маленькая, а тогда родители тебя хватятся. А если ты всё расскажешь родителям, то не получишь ни одного эдельвейса.
– Какого эдельвейса? – заинтересовалась Светка.
– Самый красивый альпийский цветок – эдельвейс. Растёт только высоко в горах. Мы его там сорвём и привезем тебе.
– Обманете!
– Ни за что, – сказал Серёга. – Когда я тебя обманывал?
– Вчера, – сказала Светка, – обещал мне вчера конфеты оставить, а сам всё съел.
– Так то конфеты, а то – эдельвейсы. Разницу чувствуешь?
– А я сама поеду с вами и сама сорву эдельвейсы.
– Ты знаешь, какой высоты гора Эльбрус?
– Какой?
– Больше пяти тысяч метров. Ты пройдёшь пять километров в гору?
– Нет.
– Ну вот. Давай договоримся так: ты сидишь дома и охраняешь наш секрет, а мы едем на Кавказ, привезём оттуда мотоцикл и эдельвейс.
– А на мотоцикле меня покатаете?
– Обязательно. Тебя с эдельвейсом посадим на мотоцикл и будем катать.
– А как я буду охранять ваш секрет?
– Молча, – сказал Серёга, – молчишь и никому о нашей затее не говоришь.
– Ладно, – согласилась Светка, – только чтобы без обмана.
– Когда мы тебя обманывали? – спросил я. И чтобы она не успела ответить, сам ответил: – Никогда.
Светка подумала и сказала:
– Только не один эдельвейс, а пять эдельвейсов.
– Привезём тебе букет эдельвейсов, и ты с ними первого сентября пойдёшь в школу.
– Ну да, – добавил я, – в виде гербария.
На том и порешили.
А дальше началась подготовка. Надо было набрать денег на два билета до станции Минеральные Воды. Оттуда, как я узнал из путеводителя, можно было на автобусе доехать до самого подножия Эльбруса. Мы вырвали из атласа страницу с картой Северного Кавказа. А там, на этой карте, чего только нет: и Кисловодск, и Пятигорск, и Нальчик, а главное – Приэльбрусье. Это значит – Чегет. Я слышал от кого-то, что разные люди, альпинисты и горнолыжники, ездят в этот самый Чегет. Вот мы и должны были до него добраться.
А для путешествия нужны были деньги на билеты и другие расходы. Надо было набрать рублей сто или больше. Я пишу «сто рублей», потому что речь идёт о тех временах, когда ещё существовала страна СССР и деньги были совсем другие. Тогда сто рублей были месячной зарплатой инженера. А мы тогда на обед тратили 50 копеек или рубль. Мороженое сливочное стоило 18 копеек, а большой пломбир стоил 48 копеек.
Вот и представьте себе, в день два мороженых, моё и Серёгино, это всего 36 копеек, ещё рубль сэкономили на обедах, итого в день 1 рубль 36 копеек. Сколько ж нам дней надо так собирать, чтобы накопить 100 рублей?
Стало ясно, что на одной экономии мы денег на дорогу не наберем. Надо было добывать деньги по-другому.
Мы с Серёгой дома, когда родителей не было, набрали всяких вещей: свитеров, пиджаков, старых маминых кофточек и платьев. Набрали этого барахла две спортивные сумки и поехали на Преображенский рынок. Мне один парень сказал, что там есть скупка. А я ещё взял с собой шоколадку «Алёнка». На всякий случай, а вдруг пригодится.
Приехали мы на этот рынок. Нашли там скупку вещей. Зашли и увидели пожилого дядьку и тётеньку лет двадцати пяти. Красивая такая тётенька. Дядька сразу сказал:
– Выкладывайте, что вы там наворовали.
– Кто наворовал? – возмутился Серёга.
А я добавил:
– Нам родители сказали сдать ненужные вещи.
– Ладно, давайте, пионеры, показывайте.
Мы вытащили все вещи из сумок на прилавок, а я говорю тётеньке:
– А мы вам шоколадку привезли, – и вынимаю «Алёнку».
Тётенька сразу заулыбалась, говорит:
– Надо же, какие ребята хорошие, неужели специально для меня купили?
– Нет, – говорю я, – мы не купили, у нас дома полно таких шоколадок, потому что у Серёги отец – директор кондитерской фабрики.
У Серёги от моего вранья даже глаза на лоб полезли.
– Хотите, – говорю я, – мы вам ещё привезём?
Тётенька говорит:
– Конечно, хочу.
В это время дяденька посмотрел все наши вещи и говорит:
– Возьму только этот пиджак и вот это платье, – и даёт нам 10 рублей.
Мы взяли 10 рублей, сложили все вещи в сумки и уже хотели уйти. А дядька пошёл относить вещи в кладовку. И тут тётенька тихонько так говорит:
– Он в два часа на обед уйдёт, а вы снова приходите, я у вас ещё что-нибудь возьму.
Мы вышли из скупки и стали по рынку гулять. А там у пивного ларька какие-то дяди пиво пили. Мы мимо проходим, а один из них говорит нам:
– А что это у вас там в сумке?
Серёга в ответ:
– А вам-то что?
Дядьки все к нам повернулись.
Один говорит:
– Грубит пацан. Второй говорит:
– Старших не уважает.
Я не стал ждать дальнейших событий, схватил Серёгу за руку, и мы с ним как дунули бегом. Весь рынок пробежали, забились за какой-то прилавок, сидим, пережидаем, а дядьки, видно, пиво допили и мимо нас идут. Слышим, как они говорят:
– Эти пацаны в сумках что-то ворованное несли.
– Надо было их отыскать, – отвечает второй.
– Да где их теперь разыщешь, сразу надо было брать.
И они пошли дальше. А мы дрожали под прилавком, потом вылезли оттуда, глянули на уличные часы, а там уже 2 часа 10 минут.
Мы бегом в скупку. А там тётенька красивая говорит:
– Так где же вы ходите, я уже собиралась уйти. Получается, хорошо, что я шоколадку взял, всегда надо с собой шоколадки носить, они очень помогают в жизни.
Короче, сдали мы вещей ещё на 10 рублей. Хорошо, что я эти деньги спрятал за пазуху. Потому что, когда мы уже выходили с рынка, мы снова наткнулись на тех пивных дядек. Они нас тут же схватили и сумки отобрали. И Серёга ничего сделать не мог.
Они сумки открыли, а там – остатки одежды.
– Вы что, пацаны, в скупку, что ли, ходили?
– Ну да, – сказал зачем-то Серёга.
– И что?
– А ничего не взяли, – успел сказать я, – говорят, что это барахло.
Дядька посмотрел на эти тряпки и говорит:
– У вас не взяли, значит, и у нас не возьмут.
– А деньги есть? – говорит другой.
Я говорю:
– Откуда же деньги, если ничего не взяли?
– Обыщи их, – говорит главный.
Двое дядек нас держат, а третий по карманам шарит. Нашёл у меня в кармане рубль, который у нас на дорогу отложен был, и забрал его себе.
Я говорю:
– Дяденька, как же мы домой поедем без денег? – И стал делать вид, что плачу.
– А вы на чём едете?
– На метро, – говорит Серёга, – и на троллейбусе.
– Дай им восемнадцать копеек, – сказал главный.
Это значит по пять копеек на метро и по четыре – на троллейбус.
– А сумки забрать? – спрашивает тот, который нас обыскивал.
– На фиг нам эта рвань, – сказал главный и добавил: – А ну пошли.
И отпустили нас. Мы пошли, а я говорю Серёге в шутку:
– Надо было сказать, что нам на такси ехать, может, больше, дали.
– Ты это серьёзно? – спрашивает Серёга.
– Нет, – говорю, – шучу.
– А я не шучу, – говорит Серёга. – Я, когда вырасту, приеду сюда, найду их и отметелю. Я осенью в секцию бокса пойду. Я их хорошо запомнил.
А Серёга, он такой, если что пообещает, обязательно сделает. Так что дело за малым: ему надо подрасти.
Но всё-таки 20 рублей мы на этом рынке добыли.
Наши денежные дела непросто нам давались. Всё время какие-то трудности и препятствия. Так, Серёга в нашем дворе обыграл всех в расшибалочку и выиграл всего-то 2 рубля. А больше с ним никто играть не хотел. А кому охота всё время проигрывать?
Тогда мы пошли в соседний двор, и там Серёга выиграл уже 3 рубля 20 копеек.