Я немедленно отбрасываю ее в сторону.
— Могу я дотронуться до тебя? — спрашивает она так, словно не осознает, что мое тело в эти минуты полностью принадлежит ей.
Я беру ее руку в свою и прижимаю к своей обнаженной коже. Когда я отпускаю ее, позволяя самостоятельно изучать меня, ее ладони начинают вырисовывать мягкие дорожки вдоль моего торса. Каждое прикосновение заставляет мою кожу гореть изнутри, и когда ее пальцы задерживаются на одной из моих татуировок, выглядывающей из-под пояса джинсов и уходящей вниз, я едва сдерживаюсь.
— Что это означает? — спрашивает она, легонько водя по татуировке пальцем.
— Бунтарь, — говорю я ей.
Я запускаю пальцы в ее волосы и привлекаю ее голову к себе. Мне нужно снова почувствовать ее вкус. Мне нужно ощутить ее нежные губы на своих губах. Мы начинаем целоваться так, словно это наш первый и, возможно, последний поцелуй. Пока она продолжает изучать меня, я фокусирую свое внимание на ней. Я спускаю бретельки ее лифчика, пока они не спадают ей на предплечья. Она отстраняется, и я не могу представить себе более сексуальной картины или более сексуальной девушки, чем та, что сейчас сидит верхом на мне. Мой пульс учащается в жарком предвкушении, когда я снимаю с нее шелковистый заслон. Ее пальцы замирают, когда мои руки обхватывают ее талию и начинают двигаться вверх до тех пор, пока мои большие пальцы не дотрагиваются до ее груди. Ничто не могло подготовить меня к волне эмоций, накрывшей меня сейчас, когда я смотрю в сверкающие глаза Киары.
— Кажется, я влюбляюсь в тебя, — говорит она так тихо, что, возможно, это лишь мое воображение, и тут же, следом, раздаются звуки выстрелов.
В леденящей панике я прижимаю Киару к дивану и укрываю ее своим телом, чтобы защитить. Озадаченный, я поднимаю голову. Погодите-ка, в комнате никого, кроме нас. Что за черт? Я смотрю на телевизор и вижу, как на экране главный герой стоит над телом поверженного врага, из груди которого течет кровь. Вот откуда были выстрелы. Я возвращаю взгляд на пораженную, напуганную полу голую Киару.
— Прости, — говорю я, вставая с нее и пересаживаясь на другой край дивана. — Прости. Это был просто телевизор.
Мое сердце отбивает ритм быстрее, чем барабанщик на рок-концерте. Когда я услышал выстрелы, я был готов на все, лишь бы защитить ее. Даже если бы это значило самому лечь под пули. Одна лишь только мысль о том, что я могу потерять ее, как уже потерял отца и чуть не потерял Алекса, заставила меня содрогнуться. Я изнемогаю, даже просто представляя себе эту ситуацию. Черт. Я нарушил свое самое важное правило: эмоционально не привязываться к людям. Что случилось с моим намерением дурачиться только с теми девушками, которым не нужно ничего, кроме приятного время-препровождения? Слово amor, или его эквивалент «любовь», не входит в мой словарный запас. Я не подхожу для роли бойфренда. Если вам нужны любовь и верность, не приходите ко мне за этим. Мне просто необходимо как-то выбраться из этой ситуации, пока еще не поздно.
— Все в порядке. — Она садится и прижимается ко мне, ее тело слишком близко. Я не могу здраво мыслить, когда чувствую, как жар ее тела смешивается с моим.
Я чувствую себя запертым в ловушке. Мне нужно выбраться отсюда. Я осторожно отстраняю ее так, чтобы между нами появилось хоть какое-то пространство.
— Нет, все не в порядке. Это не порядок. — Моя реакция на выстрелы заставляет меня мыслить трезво. Я не могу поступить так с Киарой. Я прижимаю ладони к глазам и раздраженно выдыхаю. — Вот, прикройся, — говорю я, подбирая ее футболку и бросая ей.
Я велю себе избегать ее взгляда. Не хочу видеть боль в ее глазах и осознавать, что она чувствует ее из-за меня.
— Я х-х-хотела э-э-этого, — ее голос дрожит. — И т-т-ты т-т-тоже.
Черт. Теперь эмоции так накрыли ее, что она и слова не может из себя выдавить без запинки. Лучше бы она возненавидела меня, чем полюбила.
— Угу, что ж, я хочу девушку, которая будет со мной спать, а не признаваться мне в вечной любви.
— Я н-н-не…
Я поднимаю вверх руку, останавливая ее. Я знаю, что она сейчас скажет: она не имеет в виду, что это может перерасти в нечто большее.
— Ты сказала, что влюбляешься в меня, и это последнее, что парень вроде меня хочет услышать. Признай это, Киара. Ты из тех девушек, которые жаждят отрезать парню шарики и повесить их на зеркало заднего вида.
Я несу чушь, как последний pendejo, даже не задумываясь о словах, прежде чем они слетают у меня с языка. Я знаю, что каждым словом причиняю ей боль. Мне тяжело так поступать с ней, но она должна знать: я не тот, кто поймает ее, если она вдруг оступится. Мне все еще нужно разобраться с Девлином, и я могу не выйти живым из этой передряги. Последнее, чего я хочу для Киары, — это чтобы она оплакивала парня, который изначально не был достоин ее любви.
— Мы можем быть друзьями… — произношу я.
— Друзьями, которые просто дурачатся без любви?
— Да. А что в этом такого?
— Я хочу большего.
— Этого не будет. Если хочешь большего, найди себе какого-нибудь сосунка. — Я направляюсь к двери, чувствуя необходимость убраться от нее подальше, прежде чем я упаду на колени и стану молить ее принять меня обратно в свои объятия и закончить то, что мы начали. Уходя прочь, я прогоняю из головы все мысли о ней. Все равно этому не суждено случиться.
Поднявшись в комнату, я сажусь на кровать. Пробовать заснуть бессмысленно. Я знаю, что сегодня сон мне не светит. Я качаю головой, гадая, как я очутился во всем этом дерьме. Сегодня, оставив ее одну в той комнате, я совершил первый не продиктованный эгоизмом поступок с тех пор, как приехал в Колорадо. Я чувствую себя полнейшим дерьмом.
38. Киара
Я СИЖУ В ГОСТИНОЙ И ПРОКРУЧИВАЮ в голове все, что только что произошло. Хоть я и твердила себе, что простое дурачество не превратит нас внезапно во влюбленную пару, я на это надеялась и прекрасно знала, что делаю. Тот факт, что это обернулось против меня, лишь подтвердило, что Карлос прав. Он не подходит для отношений. Он просто хочет девчонку, которая сбросит перед ним одежду без каких-либо условий и обещаний. Он хочет такую, как Мэдисон.
Сегодня я выставила себя полной дурой. Глупо было предполагать, что, разделив с ним свое тело, я смогу заставить его передумать. Я что, и правда думала, что, ощутив потрясающую физическую связь между нами, он захочет со мной отношений? Когда мы сегодня целовались, это было прекрасно. Это было все, чего я хотела, чего ждала и на что надеялась. Стоило ему взять мое лицо в свои руки — и я пропала. Я в тот же момент поняла: ничто из того, что у меня было или могло быть с Майклом, не сравниться по силе ощущений с тем, что объединяло нас с Карлосом.
Теперь наши отношения разбиты вдребезги из-за того, что Карлос меня оттолкнул. После этого мой язык стал тяжелым, и я смогла выдавить из себя лишь порцию заиканий. О, так стыдно мне никогда не было. Как я смогу смотреть на него с утра? Как я смогу смотреть на себя в зеркало?
39. Карлос
ЭТОЙ НОЧЬЮ Я СПАЛ около двух часов. Когда солнечные лучи разбудили меня, я застонал и перевернулся на другой бок в надежде поспать еще хоть немного. Но это оказалось сложно сделать, потому что вся комната выкрашена в тот же цвет, что и чертовы солнечные лучи. В следующий раз, когда я окажусь в хозяйственном магазине, нужно будет купить черную краску, чтобы выкрасить ее в цвет, соответствующий моему настроению. Я лежу на боку, прикрывая подушкой глаза. Когда я их открываю, на часах уже десять.
Я звоню mi’amá, просто потому что мне нужно снова услышать ее голос. Она говорит, что собирается взять билеты, чтобы приехать навестить нас, и я слышу в ее голосе воодушевление, которого не было очень давно. Это напоминает мне о том, что я обещал миссис Вестфорд помочь сегодня в ее магазине. Я отправлю mi’amá часть заработанных денег, чтобы она добавила их к своему бюджету на поездку к нам. После душа я стучу в дверь Киары. Ее там нет, поэтому я иду вниз.
— Где Киара? — спрашиваю я Брэндона, который играет в компьютерную игру в кабинете профессора.
Он либо игнорирует меня, либо не слышит.
— Йоу, Рейсер! — кричу я.
— Что? — спрашивает он, не отрываясь от экрана.
Я подхожу ближе, чтобы посмотреть, от чего этот парень не может оторваться. На экране несколько мультяшных персонажей гуляют в парке. В углу экрана написано: «Товар: кокаин, 3 грамма; марихуана, 7 граммов».
— Что это за игра такая? — спрашиваю я.
— Игра в торговлю.
Парнишка, черт возьми, — кибер-торговец наркотиками.
— Выключи ее, — говорю ему я.
— Почему?
— Потому что это глупая игра.
— Откуда ты знаешь? — Брэндон смотрит на меня невинными глазами. — Ты ведь даже в нее не играл.
— Еще как играл.
Я играл в эту игру в реальности. И то лишь потому, что мне нужно было как-то выжить. Но у Брэндона есть выбор, и ему не нужно торговать наркотиками, чтобы заработать на жизнь. Незачем ему играть в компьютерную игру, обучающую заниматься этим делом, тем более когда он в детском саду.
— Выключи ее, Брэндон, или я сам это сделаю. Я не шучу.
Он упрямо вздергивает подбородок и продолжает играть.
— Нет.
— Что стряслось? — спрашивает Вестфорд, заходя в комнату.
— Карлос говорит мне выключить мою игру. Папочка, ты сказал, что я могу поиграть на твоем компьютере. Это игра про торговлю. Все мои друзья играют в нее.
Я показываю на Брэндона.
— Ваш сын и его друзья играют в торговлю наркотиками, — говорю я его отцу.
Глаза Вестфорда расширяются, и он спешит к экрану.
— Торговля наркотиками? Брэндон, во что ты играешь?
Я выхожу из комнаты, позволяя Вестфорду самому объяснить сыну, что нелегальные психотропные вещества — не лучшие предметы для торговли. Уходя, я слышу, как он что-то бормочет о фильтре «родительский контроль» — что он никогда не заменит настоящих родителей и что ему самому нужно было лучше следить за происходящим.