Я выхожу на улицу и обнаруживаю Киару в ее машине с торчащими из водительской двери ногами. Я наблюдаю за тем, как она сосредоточенно работает с отверткой в руках, склонив голову над приборной панелью.
— Нужна помощь? — спрашиваю я.
— Нет, — отвечает она, выглядывая лишь на секунду.
— Давай я взгляну на дверь? Может, смогу ее починить.
— Она в порядке.
— Нет, конечно. Она не открывается. Ты не можешь вечно так ездить.
— Посмотрим.
Я облокачиваюсь на машину и жду. И жду. И жду. Если она сама не вылезет оттуда через минуту-другую, клянусь, я вытащу ее за ноги. Вестфорд выходит из дома.
— Киара, в котором часу вы с Карлосом собираетесь в «ДоброЧай»?
— Как только я починю этот провод, пап. Он не хочет перематываться изолентой.
— Тебе, возможно, нужно его запаять, — говорю я, хотя очевидно, что она сейчас не желает слышать моих советов.
— Дай мне знать, как соберешься. А пока что мне нужно поговорить с Карлосом. — Вестфорд манит меня пальцем. — Зайди ко мне в кабинет.
Кажется, он мной недоволен. По правде говоря, так и должно быть. В конце концов прошлой ночью я лапал его дочь. По пути в кабинет профессора я прохожу мимо Брэндона, который на этот раз смотрит какой-то мультик в гостиной.
— Что случилось? — спрашиваю я, усаживаясь в кресло.
— Лучше ты мне расскажи. — Он бросает мне футболку, которая была на мне вчера вечером. — Я нашел это на полу в гостиной. Очевидно, что она осталась там не просто так.
Похоже, он знает, что мы вытворяли с его дочерью. Но, слава богу, мы не оставили лифчик Киары возле моей футболки.
— Да… когда вы с миссис Вестфорд ушли, обстановка немного накалилась, — отвечаю я.
— Этого я и боялся. Мы с Колин верим, что с детьми нужно говорить открыто. И хоть ты и не мой ребенок, сейчас я несу за тебя ответственность, — профессор потирает пальцами виски и делает глубокий вдох. — Ты, наверное, думал, что я буду готов к этому разговору. Однажды, когда я сам был подростком, тоже устроил подобное в доме своих родителей. — Он поднимает взгляд. — Правда, я позаботился о том, чтобы лучше замести улики.
— Этого не повторится, сэр.
— В следующий раз будешь осторожнее и не оставишь улик, указывающих на то, что ты валяешь дурака с моей дочерью в моем же доме? И, пожалуйста, оставь это «сэр». Мы не в армии.
— Это я была инициатором, пап, — говорит Киара, показываясь в дверном проеме. — Он не виноват.
Профессор морщится.
— Чтобы танцевать танго, нужны двое. Я никого из вас не обвиняю. Просто веду разговор. Хотелось бы мне, чтобы твоя мама была здесь, чтобы помочь мне. Вы хотя бы… защищались?
Киара вздыхает, явно смущенная.
— Пап, мы не занимались сексом.
— Ох, — говорит он. — Так ничего не было?
Я качаю головой. Поверить не могу, что я участвую в этом разговоре. Мексиканские отцы совсем иначе беседуют с детьми, особенно с парнями, которым вздумалось побаловаться с их дочками. Они сначала надирают им задницы, а уже потом задают вопросы. И в довершение всего запрещают своей дочери выходить на улицу без сопровождения. Никакого тебе дерьма вроде этих «открытых разговоров».
Мне кажется, что я впал в замешательство от развернувшегося передо мной шоу разборок с белыми людьми в главных ролях, и понятия не имею, каких слов ждут от меня в ответ. К тому же для меня непривычно видеть отца, который действительно готов говорить на такие темы. Это нормально или так происходит, только когда у папаши диплом по психологии и он пытается запудрить мозги?
— Я не настолько глуп, чтобы думать, будто могу предотвратить то… что происходит между вами двумя, — продолжает Вестфорд. — Но я ввожу новое правило: больше никакого баловства под крышей этого дома. Если я ужесточу условия, быть может, вы будете более осмотрительными. И это также моя обязанность, Киара, как твоего отца и, Карлос, как твоего опекуна, сказать вам обоим, что правильнее всего было бы сохранить девственность до тех пор, пока вы не вступите в брак. — Он выпрямляется в своем кресле и улыбается нам, явно довольный своим последним изречением. Жаль, что этот разговор запоздал на несколько лет, по крайней мере для меня.
— А вы сами были девственником, когда женились? — спрашиваю я, бросая ему вызов. Улыбка тут же сходит с его лица.
— Да, эмм, ну, эмм… когда я был подростком, были совсем друге времена. Сегодня молодые люди гораздо больше осведомлены. Есть неизлечимые болезни… которыми можно заразиться от любого партнера, если только вы не состоите в серьезных, моногамных, осознанных отношениях. — Он поднимает палец. — И не забывайте про слово на «б».
Я не могу удержаться от короткого смешка. Perdón?[65]
— Слово на «б»?
— Беременность! — Профессор смотрит на меня, сузив глаза. — Я еще очень, очень, очень и очень долго не буду готов стать дедушкой.
Я думаю о своей маме, которая забеременела Алексом, когда ей было семнадцать. Она заставила меня пообещать, что всегда, когда я буду физически близок с девушкой, на мне будет презерватив: она не хотела, чтобы кто-то из ее сыновей оказался в такой же ситуации, как и они с отцом когда-то. Черт, да она даже засунула несколько презервативов в ящик с моим нижним бельем в качестве напоминания.
Прошлая ночь очень меня напугала. Я всегда ответственно подхожу к вопросу защиты себя и девушки, с которой сплю, но я вовсе не уверен, что смог бы остановиться вчера, хоть у меня под рукой и не было презерватива. И я даже не был пьян. Если бы те выстрелы из фильма не перепугали меня до полусмерти, у нас с Киарой сейчас мог бы быть совершенно другой разговор с ее отцом.
— Пап, мы все это знаем, — встревает Киара.
— Иногда не помешает немного освежить знания, особенно в свете того, что я нашел этим утром в гостиной футболку Карлоса.
Я приподнимаю эту несчастную футболку, чтобы она поняла, о чем идет речь. Киара с удивлением смотрит на нее.
— Оу!
Вестфорд глядит на настольные часы.
— Я должен вывести Брэндона на улицу, пока у него не выработалась зависимость от телевизора. — Он протягивает мне руку так, словно предлагает какой-то товар.
— Карлос, мы ведь поняли друг друга?
— Да, — говорю я. — До тех пор, пока мы делаем это не под вашей крышей и вы ничего об этом не знаете, вы не против, чтобы я спал с вашей дочерью.
— Я знаю, что ты шутишь. Ты ведь шутишь, да?
— Возможно.
Киара заходит в комнату.
— Конечно, он шутит, пап.
Профессор загибает по пальцу на каждое слово и напоследок серьезно смотрит на меня.
— Помните… (1) серьезные, (2) моногамные, (3) осознанные отношения, (4) не под моей крышей и (5) исполненные доверия…
— И не забывать о (6) слове на «б».
Он кивает.
— Да. Слово на «б». Один день в армии, Карлос, и из тебя бы выбили это самодовольство.
— Жаль, что я не планирую служить.
— И правда жаль. Если бы ты записался добровольцем и служил с таким же упорством, с каким обычно гнешь свою линию, ты бы далеко пошел. Мне хочется подложить в стиральную машинку чего-нибудь красного, чтобы твое белье окрасилось в розовый. Это было бы неплохим напоминанием о сегодняшнем разговоре.
Я пожимаю плечами.
— Мне все равно. Я не ношу белья, — лгу я.
— Вон, умник, — велит он, подталкивая нас к двери. Мне кажется, что уголок его губ чуть приподнялся в ответ на мой комментарий, но, если и так, он довольно быстро это скрыл. — Вы оба, вон из моего кабинета. И давайте оставим этот разговор между нами. А теперь тащите свои задницы в «ДоброЧай». Моя жена хочет сегодня вас обоих приставить к работе. И никаких остановок по пути, — кричит он, когда мы уже в прихожей. — Я позвоню через пятнадцать минут, чтобы убедиться, что вы на месте.
40. Киара
— ПОСЛУШАЙ, CHICA… — говорит Карлос по дороге в мамин магазин несколько минут спустя.
Мои руки сжимают руль.
— Не называй меня так больше.
— Как мне тогда тебя называть?
Я пожимаю плечами.
— Как угодно. Только не chica. — Я тянусь, чтобы включить радио, но вспоминаю, что оно все еще не работает. Я крепче обхватываю руль и концентрируюсь на дороге, не сводя глаз с полосы движения, даже когда мы останавливаемся на светофоре.
Карлос поднимает руки.
— Что ты хочешь от меня? Хочешь, чтобы я врал тебе? Хорошо, я могу врать тебе. Киара, без тебя я никто. Ты овладела моей душой и сердцем. Когда тебя нет рядом, моя жизнь теряет смысл. Я люблю тебя. Это ты хочешь слышать?
— Да.
— Ни один парень, произносящий эти слова, не вкладывает в них особого смысла.
— Готова поспорить, что твой брат вкладывает огромный смысл, когда говорит подобное своей девушке.
— Это потому, что он потерял разум. Я думал, ты та девушка, которая не верит в чушь, которую я несу.
— Я и не верю. Можешь считать, что у меня было небольшое помутнение рассудка, когда я решила, что хочу настоящих отношений, — говорю я. — Но теперь это позади. С этого момента я не жду от тебя ничего, и я осознала, что ты совсем не мой типаж. Вообще-то, — я бросаю на него короткий взгляд, — я подумываю позвонить Майклу. Он хотел встретиться со мной.
Карлос тянется к моей сумке и достает из бокового кармана телефон. Я пытаюсь выхватить его из его рук, но он оказывается проворней.
— Что ты делаешь?
— Смотри на дорогу, Киара. Ты ведь не хочешь попасть в аварию из-за собственной невнимательности, правда?
— Верни его на место, — велю я.
— Обязательно. Но сначала мне нужно кое-что проверить.
На следующем светофоре я дотягиваюсь и забираю у него из рук телефон. Я читаю сообщение, которое Карлос только что отправил Майклу. «Пошел ты».
— Как ты посмел…
— Еще как посмел, — довольный собой, он откидывается на спинку своего сиденья. — Потом как-нибудь поблагодаришь.
Поблагодарю его? Поблагодарю его! Я сворачиваю на обочину, беру свою сумку и замахиваюсь ей, целясь Карлосу прямо в голову. Он перехватывает сумку прежде, чем она бьет его.