абыв о неминуемой смерти, приближающейся к нам с той стороны тоннеля.
Это был профессор Кречетов. В камуфляже, поверх которого надета явно заказная разгрузка, берцы начищены, щеки выбриты. Великий ученый и одновременно расчетливый, жестокий убийца, который наверняка спит и видит, как бы мне отомстить.
– Вот так встреча! – воскликнул профессор. – Рад тебя видеть, Снайпер.
– Не скажу, что тоже рад тебя видеть, – хмуро отозвался я.
– Ну, думаю, это временно. Сдается мне, что в ближайшие несколько минут ты несколько изменишь мнение о старике-профессоре, – хмыкнул Кречетов, расстегивая массивную кобуру, висящую у него на поясе справа, – слева, кстати, у него за поясом был заткнут «стечкин», по ходу, тот самый, которого я лишился, воюя в подземелье с кибами. Ведь явно шел следом за нами старый хрен, словно за «отмычками», и между делом подобрал мое оружие.
Так что сейчас Кречетов явно прибеднялся. Этот «старик» многим молодым даст фору по части физподготовки, боевых навыков и, конечно, мозгов. Признаться, многие его многоходовки я понимал лишь постфактум, каждый раз удивляясь хитроумию этого злого гения. Вот и сейчас я не мог взять в толк, как он тут оказался. И главное – зачем? Кречетов не из тех людей, которые бескорыстно спасают кого-то от смерти.
А на этот раз профессор явно собирался спасать нас, неторопливо доставая из кобуры предмет, похожий, скорее, не на пистолет, а на электрический фонарь с затейливой рукоятью и широкой линзой.
– Твою мать… – охнул Призрак. – Это же…
– Совершенно верно, молодой человек, – проговорил профессор, извлекая из подсумка разгрузки маленькую «полную пустышку» и вставляя ее в рукоять странного оружия. – Совершенно верно. Это та самая «смерть-лампа», на которую любой сталкер готов обменять собственную душу. Ну, или почти любой. И, поверьте, это замечательное оружие того стоит.
С этими словами Кречетов небрежно направил линзу «смерть-лампы» на приближающуюся стену щитов и нажал на спуск.
Я уже не раз видел, как работает это страшное оружие, но каждый раз удивлялся тому, с какой безжалостной легкостью расправляется оно что с броней, что с живой плотью.
От раструба линзы в сторону цепи Служителей со щитами по бетонному полу потянулась серая тень. Потянулась, достала до них, коснулась – и броневая сталь противопульных щитов рассыпалась в порошок, а следом за ней на мгновенье повисли в воздухе облака желтоватой пыли, контурами напоминающие человеческие тела. Повисли – и осыпались вниз, оставив на бетоне неровные пятна цвета высохшей кожи.
Кречетов выкосил лишь середину цепи, но остальным Служителям этого хватило. Побросав щиты, они, не сговариваясь, бросились наутек, только их и видели. При этом я заметил одного из них, который бежал несколько скособочившись, зажимая левой рукой то место, где только что была правая. Луч «смерть-лампы» просто распылил конечность человека, срезал начисто, будто ее и не было. Воистину страшное оружие придумали «мусорщики», чтоб им, тварям, пусто было.
– Вот таким образом, – сказал Кречетов, пряча «смерть-лампу» обратно в кобуру. – Уроды, блин. Лабораторию у меня отжали, все образцы растащили, еле ноги унес. Ну не гады, а?
– Кто отжал? – не понял я.
– «Мусорщики», кто ж еще, – отозвался Кречетов. – Я, понимаешь, все восстановил, а они пришли и отняли. Ну и пришлось принимать меры.
– Например, мне за нехилые бабки рассказать в баре историю про подземную лабораторию, где, возможно, над моей девушкой ставят эксперименты, – мрачно проговорил Мастер.
– И мне, – добавил Дальнобойщик. – А потом прийти сюда по нашим следам. Получается, мы тебе дорогу сюда пробили.
– А что было делать? – пожал плечами Кречетов. – Я один остался, без снаряжения, фактически, без всего. Пришлось действовать как умею. По крайней мере, жизни вам сейчас спас, что, думаю, должно пойти в зачет.
– Должно, – задумчиво произнес я. – Только вот не пойму, как ты смог зомби на нас с Фыфом натравить возле Янова?
– Это не я, – ученый поднял вверх ладони. – Это бармена работа. Он знал, что «мусорщики» готовят очередную охоту на людей, и был с ними в сговоре. Этот упырь давно с ними работает, а они ему «крышу» обеспечивают, в том числе кибов поставляют для охраны его бара. Любым захватчикам нужны свои агенты среди местного населения, и «мусорщики» не исключение. У бармена какой-то генератор был, приманивающий мертвяков, а остальное «мусорщики» намутили. Тактика у них такая: напустить туману, устранить зомбями всех, кто мешает охоте, а потом кибы спокойно утаскивают тех, кого «мусорщики» наметили. Я единственное договорился с барменом, что после зомби-атаки он мне отдаст половину того, что найдет. Он, конечно, обманул, взял больше, чем было обговорено, но, видать, так и не понял, чем мне так дорог вот этот фонарь. – Кречетов похлопал по кобуре. – «Мусорщики» как зеницу ока берегут информацию о своем оружии и не показывают его даже завербованным агентам – разве только один раз в жизни, когда их ликвидируют. А недостаток информации о редких артефактах порой приносит неплохие результаты тем, кто владеет этой информацией.
– Сволочь ты, – с душой сказал я. – Но сейчас, похоже, наши интересы совпадают. Ты, как я понимаю, хочешь отомстить «мусорщикам» и забрать у них то, что они у тебя отняли. У Призрака тоже с ними свои счеты. А я среди вот этих несчастных, из которых «мусорщики» решили сделать кибов, не вижу своего друга…
– Я догадываюсь, где он может быть, – перебил меня профессор. – Крепость у «мусорщиков» на месте стройки нового Саркофага. Вернее, на месте бывшей стройки. Как ты, наверно, знаешь, Служители «мусорщиков» разобрали тот Саркофаг вместе с близлежащими зданиями на детали, из которых соорудили нехилое оборонительное сооружение. Оно и есть их основная база в этой Зоне.
– Служители? – переспросил я. – Я вроде слышал, что крепость – это работа фанатиков Монумента?
Кречетов усмехнулся.
– Служители, фанатики, кибы – какая разница? Кто-то на «мусорщиков» за артефакты ишачит, кто-то за идею. Но большинство – вот они.
Профессор широким жестом указал на распростертые тела.
– Скоро все земляне будут либо с промытыми мозгами вкалывать на этих уродов, либо «мусорщики» своими «смерть-лампами» превратят их в желтую пыль. Выбор, сам понимаешь, небольшой. Поэтому, думаю, нам стоит объединиться и положить всему этому конец.
– А как же они?
Я показал глазами на людей, лежащих вдоль стен.
– Им придется остаться здесь.
– Ну уж нет, – покачал я головой. – Мастер, Даль, короче так. Вы сейчас снимаете с людей шлемы, перетаскиваете их вон в тот грузовик и через КПП Дитятки вывозите из Зоны. Там пропустят без вопросов, им не привыкать.
– Даль, один с этим справишься? – быстро спросил Мастер. – Там, у крепости «мусорщиков», каждый ствол на счету будет.
– Не вопрос, – кивнул Дальнобойщик. – За свою девушку не беспокойся, пригляжу за ней, как за своей сестрой.
Мастер просветлел лицом.
– Спасибо, друг.
– Сочтемся, – отмахнулся Даль. – Вы, главное, возвращайтесь. На Большой Земле свидимся. В Ораном, в кабаке «Второе кольцо» бармен мой кореш, через него и свяжемся.
– Добро, – кивнул Мастер. – Ну что, пойдем надерем задницы этим «мусорщикам»?
– Это пиндосы так говорят, так как у них все через задницу решается, – заметил я. – А наши люди обычно говорят «рыло начистим» или «башку оторвем».
– Можно и так, – не стал спорить Мастер. – Поотрывать этим уродам бошки за то, что они с людьми творят, это вообще самое что ни на есть нужное и благородное дело.
Признаться, я всегда сомневался в целесообразности накрытия Саркофага эдаким гигантским ангаром. Кого и от чего защитит эта штука? В рекламе по всем каналам кричали про то, что новый безопасный конфайнмент ограничит распространение ионизирующего излучения и радиоактивных веществ, уменьшит их пагубное влияние на население и так далее, и тому подобное. А по мне так правительство Украины возводило этот ангар с единственной целью – чтоб сталкеры в Саркофаг за артефактами не лазили. И, что самое главное, не дай Зона, не узнали некоторые тайны, про которые знать простым смертным не положено.
Но Зона рассудила иначе.
В один не особо прекрасный день некая ужасная сила разметала, разорвала в клочья гигантский конфайнмент, превратив его в груду строительного мусора. Очевидцы утверждали, что в тот день внутри практически готового сооружения слышалась какая-то непонятная возня, от которой под ногами строителей аж земля тряслась. А потом конфайнмент, рассчитанный на очень нехилые нагрузки, просто развалился на части, словно карточный домик.
Тогда еще никто не слышал про «мусорщиков», и потому предположения о причинах катастрофы строились самые разные, начиная от целенаправленной диверсии и оканчивая банальной халатностью инженеров, неверно рассчитавших сложную конструкцию.
Но мне уже тогда хватило описания произошедшего. Я и видел, и слышал подобное в Хармонте, когда однажды нелегкая занесла меня в Америку. Загадочная возня, от которой по земле идут вибрации, хорошо ощутимые стопами даже через толстые подошвы берцев. После чего сталкер, нарвавшийся на эту аномалию, обычно пропадал безвозвратно. Убежать удавалось лишь единицам, но их рассказами обычно никто не впечатлялся. Подумаешь вибрации, ну еще кто-то ярко-синий свет видел. В Зоне и не такое случается.
Но на всякий случай дали название этому явлению, обычно проявляющемуся только в старых зданиях.
Бродяга Дик.
Бродяга потому, что аномалия эта могла возникнуть где угодно, в любом месте любой из Зон земного шара – причем как возникнуть, так и исчезнуть. И почему это произошло именно в данном конкретном месте, а не где-то еще, никто пока что не дал вразумительного ответа. А «Дик» – это потому, что ее впервые обнаружил какой-то пацан с таким именем в развалинах старого завода, находящегося в американском городе Хармонте. Обнаружил, убежал, рассказал кому-то – и пропал бесследно. Люди предполагали, что парень снова на тот завод отправился, где его «бродяга Дик» и пустил в расход, да так, что и хоронить было нечего. Вчистую, то есть, пропал человек, будто его и не было никогда.