– Не стрелять, – скомандовал я. И добавил: – Дергаться тоже не надо. Сидим тихо, загораем.
Летом рассвет наступает рано, и в пять утра уже все замечательно видно. В сложенном из бетонных плит левом укреплении заставы, которое язык не поворачивался назвать дотом, наметилась какая-то движуха. Наконец из нагромождения плит вылез тот самый мордатый замдиректора. Интересно, шеф его посылает на такого рода переговоры потому, что он профи в этом деле? Или просто если пристрелят, то и не жалко?
Сейчас гонору у зама было поменьше, чем в прошлый раз. Наверно, впечатлили не столько крупнокалиберные стволы нашего БТРа, сколько морды нео, нехорошо скалящиеся прямо над ними.
– Директор приказывает сложить оружие, – срывающимся голосом прокричал зам. – Можете взять припасов сколько унесете на себе – и проваливайте в свою Москву.
– А с чего такая милость? – удивился я. – Вроде ж мы обо всем договорились.
– Мы не договаривались, что ты пожжешь все наши боевые машины, а потом отпустишь на волю целую кучу вооруженных мутантов. Толпа осмов только что переправились через Канал на километр ниже заставы. И теперь если они вернутся, то будут представлять серьезную угрозу…
– Слышь, зам, – прервал я его вопли. – А Директор как себя чувствует? Голова не болит? Руки не трясутся? Лицо пятнами не пошло?
Заместитель поперхнулся невыкричанными словами. Растерянно оглянулся на автоматчиков. Потом посмотрел на бетонное укрепление, перевел взгляд на орудие.
– Короче, – крикнул я с расчетом, чтобы мои слова были слышны и на заставе, – если твой Директор хочет дожить до вечера, пусть он выйдет и поговорит со мной лично.
Зам хотел еще что-то сказать, но его прервали:
– Довольно.
В черном проеме кустарно сложенного бетонного укрепления появилась знакомая фигура.
– Я и вправду неважно себя чувствую, – произнес Директор. Вроде негромко сказал, а все услышали. Бывают люди с такими голосами, они обычно Директорами и становятся. – Зачем ты поднял меня с постели, Снайпер?
– Ну, ты же не случайно переехал сюда из укрепленной Зоны трех заводов, верно? – сказал я, спрыгивая с БТРа. Больной человек, как-никак, надо ж оказать уважение. К его болезни, разумеется, не к нему.
– Не случайно, – кивнул Директор.
Мы пошли навстречу друг другу и встретились как раз посредине, на пересечении линий выстрелов его автоматчиков и моих нео. Забавная мысль – «мои нео»! Хотя как еще командир может называть членов своего отряда?
Выглядел Директор действительно неважно. Похоже, я переборщил с дозой той жидкости, что выдавил Ург по моей просьбе из-под своего ногтя. Там и было-то всего две-три капли, которые он слил в стреляную гильзу из моего кармана. А я потом аккуратно перелил их в стеклянную флягу. Ладно, учту на будущее.
– Дело в коньяке, так ведь, – сказал он. Не спросил, а именно констатировал факт.
– Не совсем, – сказал я. – Скорее в том, что было во фляге помимо коньяка.
Директор усмехнулся.
– Дай угадаю. Яд осмов?
– Кому яд, а кому средство для приготовления пищи, – пожал я плечами. С дозой я точно погорячился. На лице и на лысине Директора были уже не просто пятна, а участки глубокого некроза, грозящие вот-вот превратиться в полноценную еду для осмов. Интересно, теперь эти рытвины останутся у него навсегда? Хотя, если мы не договоримся, они точно исчезнут, причем очень скоро. Вместе с лицом и лысиной.
– Противоядие есть? – спросил Директор.
– Это зависит от того, к чему мы придем в результате переговоров, – сказал я.
– А ты не боишься, что я прикажу схватить тебя и твоих уродов-мутантов, и ты выложишь мне все в течение получаса? – прищурился Директор.
– Не очень, – сказал я, глядя ему прямо в глаза. – Во-первых, я не уверен, есть ли в твоих пушках снаряды. Во-вторых, ты не уверен, есть ли у тебя эти полчаса.
Директор думал недолго.
– Чего ты хочешь?
– Сохранения прежних договоренностей, – сказал я. – Но с некоторыми изменениями. Нам не нужен конвой, тем более что машин на ходу у Иона и вправду осталось немного. Ты даешь нам своего человека и пропускаешь БТР через заставу. Мы отъезжаем на безопасное расстояние – километра полтора, не больше, – и я передаю ему противоядие. Надеюсь, он хорошо бегает.
– Я сам поеду с вами, – быстро сказал Директор.
– Исключено, – покачал я головой. – Мне очень не нравится рожа твоего зама. Возможно, я и ошибаюсь, но человек с такими глазами запросто может выстрелить в начальника, одиноко бредущего по мосту. Тем более ты сам говорил, что есть железная инструкция отстреливать людей с измененной внешностью, идущих со стороны Москвы.
Директор посмотрел на стоящего рядом бледного зама, усмехнулся, потом вытащил из кобуры ТТ и выстрелил. Зам с простреленной головой упал на асфальт. Директор спрятал пистолет обратно.
– Ты лучше меня разбираешься в людях, Снайпер, – сказал он. – Я это понял еще тогда за столом. Что еще?
– В районе Речного вокзала есть территория, на которой невозможно кровопролитие.
– Я знаю, – кивнул Директор. – Там, где долго находится большое Поле Смерти, такое возможно. Земля становится отравленной и реагирует на кровь. Это знают все, даже кровожадные мутанты.
– Там мы сделаем рынок, – сказал я. – Уж не обессудь, Директор, но я тебе не доверяю. Раз или два в месяц от меня или прямо из Кремля туда будут приезжать люди и привозить с собой золото. Ты же привезешь товар, который мы закажем. В ближайшее время нам потребуется полсотни стальных стволов для крепостных пушек, стреляющих черным порохом. Калибр небольшой, миллиметров сто пятьдесят, длина ствола метра три.
– Кремль одолели нео? – хмыкнул Директор. – Полагаю, еще и картечь понадобится. Свинца мало, могу организовать стальную, из арматуры.
– Износ ствола повысится, – недовольно пробурчал я. – Ну ладно, делай из чего есть. Килограммов сто нальешь?
– Попробую, – кивнул Директор. – Что еще?
– Нужна сотня полутораручных мечей. Рукояти можете не делать, там сами разберутся. Только клинок с хвостовиком под сквозной монтаж, гарду самую простую и навинчивающееся навершие. И бронебойные наконечники для стрел. Немного, килограммов десять.
– Разбираешься, руконога только бронебойной и возьмешь, – хмыкнул Директор – и поморщился. Из трещинки на губе показалась капля крови. – За все я возьму пятьсот монет, таких же, как ты показывал. Через неделю заказ будет готов, и я готов встретиться там, где ты сказал. Ничего не имею против торговли на нейтральной территории, где пролитие крови чревато мгновенной смертью для убийцы.
– Триста, – отрезал я. – И то грабеж. С учетом исторической ценности монет, двести пятьдесят – красная цена.
– Четыреста, и ни монетой меньше, – скучно сказал Директор.
И я понял – это его последнее слово. Причем не то чтобы я согласился с его последним словом – в других условиях я бы торговался насмерть. Но я всерьез опасался, что еще немного – и рядиться я буду с «куклой» осмов, за отсутствием хозяина-телепата тупо смотрящей на меня наполненными ядом глазами.
– Договорились, – сказал я. – Встречай моих людей через неделю. И похоже, что нам обоим пора. Кстати, с сыном ты уж мирись сам, он теперь в крепости маркитантов за главного.
– А твоя доля добычи? – прищурился Директор. – Ты ж собирался взять себе половину?
– Моя доля здесь, – кивнул я на БТР. – Доля тех, кто воевал вместе со мной, осталась в крепости. Также свою долю забрали те, кому я ее обещал.
– То есть осмы, – опять без вопросительных интонаций произнес Директор. – Я всегда подозревал, что они не так просты, как кажется, потому и старался избавиться от них при первой же возможности… Ладно, Снайпер, проезжайте.
И крикнул, обернувшись:
– Эй, Нед, иди-ка сюда.
Из бетонного укрепления выскочил знакомый стражник. Или, скорее, его оттуда вытолкнули.
– А ты уверен, что я его не пристрелю за то, что он меня сдал? – искренне удивился я.
– Уверен, – кивнул Директор. – Твоим друзьям нужно оружие, а друзья для тебя значат больше, чем личные моменты. А Нед будет бежать от тебя быстрее, чем любой другой мой стражник.
Я рассмеялся.
– Ты явно наговариваешь на себя, Директор, – сказал я. – В людях ты разбираешься нисколько не хуже меня…
…Ррау привстал со своего места и посмотрел поверх кучи ящиков, сложенных в десантном отсеке БТРа. Мне и вставать не надо было. Я и так знал, что Нед бежит по мосту так, что только пятки сверкают, судорожно прижимая к груди флягу с остатками противоядия.
– Все-таки удивляюсь я тебе, Снар, – сказал Ррау, садясь обратно на свое место. – Отпустить урода, который тебя сдал… Да еще отказаться от своей доли. Свои танки Директор легко починит на заводе, а в крепости маркитантов осталось намного больше того, что мы везем с собой.
– Директор знает о том, что Нед сдал меня после того, как я спас ему жизнь, – усмехнулся я. – Судя по тому, как он разобрался со своим замом, стражнику недолго осталось жить. Предателей никто не любит, ибо предавший однажды предаст и во второй раз. А насчет доли… Я думал о том, чтобы вернуться за ней, – и только что возле заставы передумал. Ион неплохой парень и помнит добро. Не думаю, что власть его испортит. И нам, и моим друзьям нужен такой союзник. Но при этом не надо пытаться взять у союзника больше, чем сможешь унести. Иначе недолго и надорваться.
– И то прравда, – рыкнул Грок. – О таком оружии, как у нас сейчас, я только легенды слышал. Ох и наворротим мы с ним! Не жалей о том, что не взял! Думай о том, что скорро возьмешь!
Ррау оскалился и согласно кивнул, а я в очередной раз удивился скрытым талантам нео. Грок из клана Арров – философ! Кто бы мог подумать? Вроде и в Поле Смерти не сидел, а на тебе… Хотя, если разобраться, то все мы за прошедшие сутки дважды прошли через поле смерти, обильно политое кровью наших друзей и врагов. И вряд ли кто-то лучше войны и смерти сможет научить философскому отношению к жизни. Так что у моих нео были отличные учителя для того, чтобы они в полной мере стали настоящими людьми. Конечно, не внешне, но внутри – на все сто процентов.