— А можно узнать клинику, где вы проходили этот курс?! — продолжил настырничать Глеб Сергеев, покручивая на пальце наручники.
— Это не ваше дело, — ответила Ольга спокойно, ровно. Тут же повернулась, чтобы уйти, но успела сказать: — Как видите, меня никто не похищал. Мне никто не перерезал горло. Со мной все в порядке. До свидания…
— Но Богданов утверждает, что видел вас на цепи! — все еще не хотел сдаваться Сергеев, крикнув ей в спину. — Что вы были под действием каких-то наркотиков! И что он вас…
— Я устала слушать ваш детский лепет, господа полицейские, — пробормотала Ольга, низко опустив голову и так и не повернувшись к ним. — Богданов, может, сам обкололся, вот и несет невесть что!
Она ушла из прихожей. Хлопнула какая-то дверь. Видимо, дверь кухни. Потому что их тут же накрыл запах жареной курицы. Ужин, видимо, своему мучителю готовит, тут же пронеслось в голове у Воронова. И перевел взгляд на Степанова, который уже успел справиться со всеми своими страхами и выразительно теперь поглядывал на дверь. Видимо, предлагал им убраться.
— Муж и жена — одна сатана, так получается? — пробурчал Глеб.
— Вы что-то еще хотели? — с ледяной вежливостью улыбнулся ему Степанов, медленно тесня к выходу.
— Да, хотел, — кивнул он, мелко пятясь и ненавидя себя за это. — Хотел сказать, что, если Богданов напишет на вас заявление о похищении, я брошу все силы, чтобы доказать вашу причастность.
— Не получится. — Вежливая улыбка сделалась гадкой.
— То здание… На трассе… Оно ведь принадлежит вам?
— Не понимаю, о чем вы? У меня нет недвижимости вне городской черты.
И Воронов тут же поверил, что так и есть. Недвижимости у него там нет. Он просто воспользовался строением, зная, что…
Что хозяин не явится вот прямо как снег на голову.
Что никаких движений по сдаче объекта в скором времени не предвидится.
Что хулиганы или бомжи случайно не набредут на объект и не облюбуют его, потому что он все время находился под охраной.
Охраной, которая была с ним в сговоре? Или подчинялась ему напрямую?
Вариантов множество. И Воронов не мог не отдать должное выдумщику: место наказания подобрано идеально.
Да, да, он мог бы найти и ту охрану, и автомашины, которые сначала привезли в то строение мебель, а потом экстренно вывезли. И даже мысленно схему набросал, по которой стал бы действовать, но…
Но нужны будут люди, время, а главное — заявление от потерпевшего Богданова. А тот вряд ли решится на месть своему похитителю, поскольку первым обидел его, закрутив с его женой роман.
И что получается? Привлечь этого сказочника совершенно не за что?! Обидно!
— Мы все же сможем привлечь вас к ответственности, гражданин Степанов, — кивнул Воронов, вдоволь налюбовавшись окрепшим после потрясения Степановым.
Тот только что джигу перед ним не танцевал. И коленками подергивал, и прохаживался, потирая руки, перед ним взад-вперед. И с откровенной радостью головой потряхивал.
— Да ну! — отвратительно хохотнул Степанов. — Привлечете? Вы? Да за что? Богданов, он… Он просто спятил! Он сумасшедший! Он…
— Мы привлечем вас к ответственности за то, что вы намеренно ввели следствие в заблуждение, написав нам заявление об исчезновении своей жены, — нашелся Воронов.
И жуть как обрадовался, когда Степанов замер, оборвав свой ритуальный танец победителя перед ним.
— Советую вам обзавестись хорошим адвокатом, гражданин Степанов, — посоветовал Воронов и ушел.
Глеб уже сидел в машине и грыз сдобную булку, усыпавшись сахарной крошкой и маком.
— Где купил? — Он протянул руку и отщипнул от сдобы.
— В булочной на углу, — проворчал Глеб.
И следом так долго и так витиевато выражался, что у Воронова уши закраснелись.
— Извини, Володь, — переведя дыхание, попросил он. — Просто нервы сдали. Столько времени на эту сволочь потратили, и все впустую! А у меня, между прочим, люди из-за него под стражей сидят. Невиновные!
Воронов вздохнул, опустив упрек. И еще раз отщипнул от булки.
— И тебя сдернул! И ты полдня потерял! А эта мразь теперь над нами посмеиваться станет. Богданов… Он же не станет писать заявление на него, так ведь?
— Даже если и напишет, толку-то? — Володя за водителя повернул ключ в замке зажигания и скомандовал. — Поехали. Завезешь меня на службу.
— А пожрать? Мы же собирались!
— Некогда, Глеб. Сам сказал, у тебя там люди в клетке невиновные сидят. Им домой надо. Поговорить…
Он поежился, вспомнив сумасшедшие от страха глаза Арины, когда она считала своего мужа пропавшим без вести. И виноватым в его исчезновении считала того самого маньяка, на которого случайно нарвалась. И себя считала виноватой попутно, потому что проболталась капитану Воронову. А он не помог, а только навредил.
— И мужа своего она уже живым не думала увидеть, — закончил он со вздохом говорить, когда они уже снова толкались в пробке.
— Так она с другим уже того… — неуверенно возразил Глеб. — Живет. И будто нормально у нее все.
— Но то, что она сейчас, возможно, счастлива, капитан Сергеев, не свидетельствует о том, что она желает своему мужу, пускай и бывшему, всех кар небесных, — произнес со смешком Володя.
И про себя подумал, что он своей бывшей жене не то что гадкого и страшного, самого неосторожного плохого не желает. Он искренне желает ей счастья. И лучше, чтобы с ним у нее это счастье случилось. Н-да…
— Жаль, конечно, что эта дрянь уйдет так вот просто безнаказанной, — все никак не мог уняться Глеб, пожимая Володе руку, прощаясь у отдела. — Жаль.
— А вот тут, коллега, позволю себе с тобой не согласиться. Я его так перепугал напоследок.
— Да ладно!
— Ага… Сказал, что он пойдет по статье за то, что умышленно ввел следствие в заблуждение. Написал заявление об исчезновении жены, заведомо зная, что она никуда не пропадала. Пусть адвокаты его суетятся. Пусть он боится. Пусть ночей не спит. Не сядет, конечно, нет. Но! — Володя поднял вверх по привычке указательный палец. — Но уроком это ему будет — раз! И по репутации, надеюсь, ударит — два. Ну и друзей он теперь не досчитается точно. Это три…
Глава 21
Ваня сильно нервничал перед совещанием. Щеки его трижды меняли окрас, попеременно становясь то густо пурпурными, то разбавляясь молочной белизной. Он раз за разом прокручивал в голове все, что ему удалось узнать за сегодня. Понимал, что обладает невероятно ценной информацией. И побаивался того, что Воронов может надавать ему по башке за то, что он ему не докладывал о каждом своем шаге. А он велел, между прочим!
— Чего это ты, коллега, так нервничаешь? — поддел его один из сотрудников, дожидающийся Воронова вместе со всеми. — Доложить не о чем?
Иван промолчал, неуверенно пожав плечами.
— Эх ты! Подвела тебя твоя путана, да? — И коллега помотал перед его носом кожаной папкой. — Вот материал-то где! Бомба, а не материал!
Ваня воздержался от вопросов, заведомо зная, что ответа не получит. По большому счету все сейчас, ожидая капитана, скрытничали и изо всех сил напускали туману. Семь человек разбились на группы. Первая четверка шушукалась возле окна. Двое без конца заглядывали в папку, которой только что мотали перед носом Ивана. Ну и Ваня один-одинешенек подпирал стену возле запертой двери капитана, который был уже на подъезде к отделу.
— Нервничаешь? — снова пристал к нему коллега с кожаной папкой.
— Да, — честно признался Ваня.
— Да ладно, не нервничай. — Коллега снисходительно улыбнулся. — Не уволят же тебя за то, что ты балду прогонял весь день и ничего не нарыл. Слушай, а может, ты того, — коллега мерзко улыбнулся, — с девкой этой не только по работе общался? Может, у вас и дальше пошло, а? Она тебе скидку не сделала за погоны?
Его слова услышали все и заржали, отчего Иван снова сделался красным. Но оправдываться не стал. Да и не успел бы. Воронов появился в коридоре. Кивком со всеми поздоровался, отпер дверь кабинета и пригласил всех внутрь, оставаясь у входа.
— Вань, — попридержал он Ивана за локоть, когда тот проходил мимо, — есть личная просьба.
— Да, товарищ капитан.
— Не сбегаешь в кафе на углу, а? Весь день во рту ни крошки не было. Купи мне чего-нибудь, ладно?
Ваня даже рта не успел открыть, чтобы сказать, что он не может сейчас бежать. Что ему надо срочно доложить. Он, кажется, знает, знает, кто убийца!
Он не успел. Воронов вложил ему в руки деньги, дружески хлопнул по плечу и слегка подтолкнул прочь от двери.
— А что купить? — спросил Ваня, затаив легкую обиду.
Воронов что же, решил, что он ничего такого не узнал? Что его можно отослать, пока остальные докладывать станут? С чего решил? С того, что опыт у Ивана невелик? Что в руках у него папки кожаной нет, и он не важничает, как остальные?
— Если есть что-нибудь мясное, купи. И салат овощной. Ну и пирожков каких-нибудь. Чего-нибудь посвежее и побольше.
Воронов громко сглотнул слюну и в десятый раз пожалел, что не послушался Глеба и не остановился покушать в придорожном кафе каком-нибудь, когда они ехали на адрес к Степановым. Таких гадких людей, как Степанов, надо на сытый желудок принимать. Порционно!
Он, конечно, не слепой и заметил какую-то напряженность в подчиненном, но отнес это на счет постигшей Ивана неудачи. Видимо, ему даже доложить нечего, раз он на совещание с пустыми руками явился.
И Иван нарочно не спешил. Дошел до кафе на углу, долго толкался возле меню, вывешенного на стенде у входа. Потом любезничал с девушкой за барной стойкой. И только после этого сделал заказ.
— Итак, четыре рубленых бифштекса, — перечисляла девушка, выставляя перед Иваном пластиковые контейнеры. — Овощной салат. Пирожки с яблоками. Три кусочка хлеба. Все так?
— Все верно.
Он улыбнулся ей, расплатился, подхватил пакет с поздним обедом или ранним ужином Воронова и таким же медленным шагом двинулся обратно.
В маленьком кабинете капитана было тесно. И Ивану нашелся свободный стул возле самой двери после того, как он передал пакет и сдачу Воронову. Ваня уселся, сразу исчезнув за широченной спиной коллеги с кожаной папкой.