— Спасайтесь! Демон! — завопила она.
Предупреждение запоздало: руки уже ворвались вглубь помещения и успели кого-то схватить и выкрутить так, что затрещали кости и кровь хлынула из разорванных органов. Люди вопили от боли и ужаса.
— Чёрт… — бормотала побледневшая Хамуцо.
Одна рука метнулась к зажатым в угол растрёпанным девушкам.
— Прости, Бирюза…
Армейский нож, неизменно прилагавшийся к куртке Хамуцо, с чпоканьем вошёл в огромную кисть и пригвоздил её к полу.
— Дайте мне ножи! — закричала Хамуцо.
Кто-то кинул ей кухонный нож. Хамуцо пригвоздила кисть им, а свой армейский выдернула.
— А теперь мы ухо… а-а-ах!
Бирюза наконец очнулся и вернул себе истинную форму.
— Пора бы перестать выбивать окна, — пробормотала Хамуцо, когда они очутились в воздухе на улице. Ёкай прыгнул за ним и снова был внизу.
— Сможешь подняться через вторую стену? Он её не перепрыгнет.
Они взмыли выше и полетели к стене, которая отделяла Среднее кольцо от Нового Эрлитоу. Вот уже замаячил знакомый старый дом, скрывающий ход на ту сторону…
У Хамуцо упало сердце: на дороге валялись растерзанные люди и батрохи, а по улицам бродили другие демоны: девушка слёту увидела двоих. Один был похож на лису, только очень злую, она прыгала по козырькам, балконам, подоконникам и шипела. Внизу по улице полз гигантский паучище с телом, похожим на тигриное, и лицом человека, на котором застыло такое мерзкая гримаса, что лучше бы там была нормальная паучья голова с хелицерами, педипальпами и четырьмя парами глаз.
Нет… Нет-нет-нет! Как же такое могло произойти?! Откуда они вылезли?! Неужели с самого Предела?
Бирюза ударился лапами о кровлю, остановившись на крыше какого-то дома, чтобы передохнуть.
Хамуцо наконец отважилась сплюнуть. О потемневшую и заросшую мхом черепицу ударился окровавленный коренной зуб с обломанными корнями. Три зуба в пострадавшем месте ненадёжно шатались. Хорошо её приложило…
— Что же делать нам теперь…
Разум других идей, кроме как продолжать убегать, не предлагал, хотя Хамуцо всё ещё хотелось просто лечь и ждать, когда придёт смерть. И тут она осознала, что так толком и не рассмотрела Бирюзу в облике дракона.
Несмотря на жуткие пустые тёмные глазницы, по краям которых виднелись шрамы от чего-то острого, разбитый нос, рассечённый лоб и налившуюся кровью шишку, он был прекрасен: длинное — наверное, метров десять не считая длинного хвоста, гладкое тело с мелкими плотными, как у змеи, чешуйками, которые на ощупь казались бархатными и вдобавок перемежающимися шерстью у живота, красивая густая грива, в которую было здорово погружать руки, небольшие тонкие пятипалые лапки с плотными когтями, пушистые оленьи рожки, не казавшиеся опасными, но придающие облику нечто связанное с древним вечным лесом, тонкие усы, крупные острые зубы, причём клыки были видны при сомкнутых челюстях — дракон был очень похож на свои многочисленные изображение и в то же время был несравненно очаровательнее их. Казалось, что гроза ушла, дождь приутих и фонари зажглись специально, чтобы дать всем, кто желал, в полной мере полюбоваться самым настоящим драконом, который был не где-то там, в горах или Нефритовом Чертоге, а прямо здесь, на старой заросшей крыше. Посреди творящегося разгрома и нескольких ужасных убийств, совершённых демонами.
Но идиллия быстро нарушилась, когда опять показались эти проклятые руки.
Внезапно Бирюза что-то сказал — вот только речь его была непонятной: несколько свистов, писков, перещёлков и глухое уканье. Видимо, говорить как люди драконы не могли, не позволяли связки и строение челюстей.
— Прости, Бирюза, надо опять бежать! То есть лететь!
Хамуцо ощутила сильное волнение, когда уже сама забралась на шею к дракону. Аттракцион продолжился.
— Руки, руки! Внизу 5 часов, бери выше! Чёрт, опять стена…
Неожиданно кто-то закричал со стороны, где-то за ними.
— Налево и вниз!
Хамуцо повела Бирюзу влево и ниже. Про ниже был замечательный совет: между верхними этажами проходил мост. Второй удар головой стал бы роковым для обоих.
— Назад! Поворачивайте назад! — снова завопил тот же голос неясно откуда.
— Какой назад, там руки, — пробормотала Хамуцо. И тут подумала: а может, это и вовсе не им.
— А-а-а-а! Бери выше! БЕРИ ВЫШЕ!!!
Но поздно, руки облепили их. Ёкай разделился и обошёл их
— А-ах, чёрт! Прости меня, если промахнусь! — Хамуцо вытащила армейский нож и стала тыкать им по рукам ёкая, временами попадая по телу дракона. — Прости, прости, прости!
Но это не помогало, их уже тянуло к земле. Вторая половина монстра уже подоспела. Отвратительные руки облепили Бирюзу повсюду, обездвиживали, мешали дышать. Рот монстра тошнотворно широко распахнулся. Казалось, таким ртом можно было откусить половину Дома Мандаринок. Нож Хамуцо выпал из-за ослабевших пальцев и звонко ударился о плитку дороги.
Из последних сил Бирюза выгнулся и стряхнул Хамуцо вниз на землю. Руки попытались ухватить её за волосы, но промазали.
Хамуцо видела, как ёкай затолкал в себя дракона, точно лягушка гусеницу, сомкнул челюсти, потом её саму подняла за ногу рука, а дальше наступила тьма.
Инугами прыгнул. Мало того, что сбил лапой Софи, так ещё другая его лапа чуть не опустилась на голову Эмань, хотя целью ёкая была именно Рыжая.
Девушки упали на мокрую плитку.
— Какого хера, Софи… — прошипела от боли Эмань.
Шиноби тем временем быстро поднялась, чтобы наблюдать.
— Дом Мандаринок является сосредоточием силы феникса. Если его разрушить, Эрлитоу станет уязвимее. До этого я думала, что феникс был в храмах.
— Что за бред? — Эмань тоже вскочила на ноги. — Начиталась книжек про фэн-шуй? Убери, блядь, свою псину мутантную, это просто четыре дома и двор.
Девушки видели, как Рыжая двумя руками и ногой сдерживала огромные челюсти, пытаясь разорвать инугами пасть, в то время как на заднем плане другие служанки носились и визжали.
— Чего это они… — начала было Эмань, но тут почувствовала запах горелого. — О нет…
Дом Мандаринок превращался в руины. На него напали два ёкая — бордовая кицунэ и ядовито-зелёный цутигумо[2], которые прямо на крышах затеяли драку с местным демоном-людоедом — пао няо, у которого было козлиное тело, человеческие руки и ноги и глаза под мышками. В кухне опрокинулась печка, повалил дым, дом загорелся.
Пронзительно визжали девушки-служанки, пищали и разлетались утки, звенела черепица, трещали стены. С крыши сыпалась черепица. Монстры по ходу драки хватали, ломали, давили и кидали себе в пасть всё живое, что им попадалось: рыб из пруда, птиц, людей… Над всем этим висел ужасный крик Рыжей, которая не могла разобраться с инугами.
— Боже… — Эмань, схватив себя за голову, медленно оседала на землю. — Господи… За что, Софи… За что?!
— Это не я, — пробормотала побледневшая девушка, невольно прячась за спину Эмань.
Та живо на неё обернулась.
— Тогда отзови свою псину и пусть она разнесёт тех троих!
— Не справится, — покачала головой Софи. — Эти трое сожрали много сердец. Я не знаю, откуда они, но им долго пришлось прятаться, а теперь они почувствовали безнаказанность и делят кольцо.
— Ну и пизда ты!
Софи ахнула: Эмань сорвала с её шеи свисток и со всей силы дунула в него.
Инугами перестал возиться с Рыжей, сдал назад — и понёсся на Эмань с явным намерением откусить ей голову.
Увернуться бы не получилось…
Неизвестно как, но Рыжая прыгнула псине на нос и придавила его к земле. Инугами упал уродливой башкой вниз, пропахал плитку и перекувырнулся, хрустнув позвоночником. Из игры он на время вышел.
К чести Софи: она успела оттащить Эмань с траектории. Но свисток выпал из её рук.
Рыжая тяжело дышала, глядя на обеих девушек мутными глазами с лопнувшими сосудами.
— Извини, Софи, но я постараюсь хоть как-то помочь, — произнесла Эмань, кладя рюкзак под дерево, укрывая его курткой и снимая пластиковый колпачок со скальпеля. — Хотя бы оттащу раненых.
— Эмань, не надо…
— Так, там куча сажи в воздухе, где моя медицинская маска, спрятанная где-то в жопе…
— Тебя же разорвут…
Софи беспомощно смотрела, как эта странная противоречивая девушка с мятой грязной маской, закрывающей рот и нос, ринулась в дым навстречу смерти. Миссия становилась всё более невыносимой и неправильной. Но нельзя было ей изменить. Всё ради О-Цуру и спасения небесных стран от западной порчи…
— Сама она пизда, — от отчаяния плюнула Софи и посмотрела на Рыжую. Зрачки у той расширились, пронзая шиноби насквозь, на лице появилась яростная гримаса, ногти превратились в когти, волосы стали дыбом. Намерения были очевидны.
Софи вытащила два кинжала, становясь в стойку, вот только удара с такой силой она не ожидала…
Сквозь дым Эмань видела, что кто-то бил ёкаев, но думала, что это кто-то из ши-цза. Каково было же её изумление, когда она увидела, что на защиту Дома вышла… Си Ши. С мечом в руках. Клинок серебристой молнией летал, отражая удары когтей и зубов кицунэ, отбивая падающие предметы от лежащих на земле людей, отсекая членики паучьих лап цутигумо. Правда, Си Ши как будто старалась не трогать пао няо, а вот он её тронуть пытался. Рыжее ханьфу наставницы покрылось сажей, намокло от ещё не закончившегося дождя, порвалось от атак чудовищ.
— Во даёт… А говорила, что не женское оружие… — восхищённо произнесла Эмань и тут увидела, что Пузырчатку придавило к земле крылом от разбитой статуи феникса.
— Помо!.. кхе-кхех-кхех… — Нежная слизистая кожа батрохов не выносила дыма.
Эмань очутилась возле неё в мгновения ока, сунула скальпель в карман, ухватилась обеими руками и начала поднимать тяжеленный кусок мрамора.
— Окоченевшая юная подруга вернулась! — завопила было Пузырчатка, но снова закашлялась.
— Давай… молча… а? — пропыхтела Эмань, поднимая крыло выше: служанка всё ещё не могла выползти, длинные плоские стопы оставались придавленными.