— Мужики под горой, девчонки на хозяйстве, им некогда вплотную заниматься, — объяснил мальчик.
— Держим темп! Вдох через нос, выдох через рот! И смотрим по сторонам и под ноги! Не болтать! — кричал им Йеча.
Последнее предупреждение было не просто так: Родинка подсказал, что Йеча специально может расставить ловушки: натянуть верёвку, замаскировать яму, сделать ловчую петлю, поставить на сук дерева кадушку с водой. Деревенские знают, каким маршрутом бегают воины из Берлоги и стараются там особо не ходить, хотя после завершения тренировки мастер всё убирает.
Хамуцо не повезло: сначала чуть не споткнулась, потом провалилась, потом на неё кадушка с водой опрокинулась. А вот Родинка ни на что не попался. Однако для девушки куда удивительнее был Йеча: он умудрился быть и впереди самых шустрых, и поддерживать отстающих, и это всё при его маленьком росте и соответствующих ножках! Хамуцо даже не замечала, когда это он успевал всех обгонять и возвращаться обратно в конец.
— Он перед бегом перчатки надевает, чтобы на всех четырёх бежать. Он же зверолюд, — раскрыл тайну Родинка.
Вскоре Хамуцо действительно заметила, что Йеча сначала разгоняется на двух, а затем в прыжке переходит на четыре и несётся как пуля, причём даже по склону. Но и это было не самое удивительное. Когда на их пути встретился долгий лесистый участок, Йеча взлетел по стволу и стал прыгать с сука на сук.
— Смотрите по сторонам! — крикнул он.
— Баулы отвязывает, — снова подсказал Родинка. — Теперь держись.
Йеча не был садистом, чтобы привязывать к деревьям брёвна, но плотно набитый опилками, свалявшейся ватой и прочим лёгким мусором мешок, падающий по крутой дуге, сбить с ног кого-нибудь не очень крепкого мог запросто. С Хамуцо такой трюк не прокатил, но было не особо приятно.
"Да уж, это не вокруг Дома Мандаринок бегать", — подумала запыхавшаяся Хамуцо, держась за бок.
Но это того стоило: когда они добежали до горы и взобрались на первую ступень, перед ними как на ладони открылись и Каменные сосны, и долина, и лес, и видневшаяся вдалеке дорога, и озеро, и далеко-далеко на горизонте дымка, указывающая на Эрлитоу. Точнее, на Предел, который девушка так и не увидела.
— Я такое почти каждое утро вижу! — гордо сказал Родинка.
— А почему "почти"? — поинтересовалась Хамуцо.
— Потому что иногда бывает дождь, гроза там… — при последних словах девушка поёжилась, — и снег ещё. Снег хорошо, особенно когда буря, потому что тогда мы сидим все вместе в натопленном зале и всякие интересные истории рассказываем. Особенно когда мастер Йеча рассказывает, он ведь был на войне в Эдеме и там у него…
Тут Родинка осёкся, потому что Йеча очутился у них за спиной стоя на бамбуковом шесте.
— Есть силы разговаривать? Тогда сейчас бежим обратно!
Йеча как мастер кунг-фу с опытом и представитель другого разумного вида, вынужденного жить в чужом мире, и без того был полон сюрпризов, а тут проявилась ещё одна небезынтересная его привычка: поскольку сам йетиманси был маленького роста, а многие его собеседники (особенно Хамуцо) были значительно выше его, то он иногда либо подходил ко вбитому столбу, либо к камню или иному имеющему подходящую прочность и высоту предмету, и становился на них, чтобы оппоненту не пришлось наклоняться, и таким образом Йеча и собеседник находились на равных. При отсутствии таковых предметов на фоне мастер брал шест, запрыгивал на него и, ловко и притом без видимых усилий балансируя, вёл беседу. Прелесть всего этого была в том, что это как-то проходило незаметно, и мало кто обычно задумывался потом, был ли Йеча с ними одного роста или нет. Однако эффект был: обычно люди снисходительно относились к маленьким йетиманси, о которых иногда можно было и споткнуться, и случайно пройти мимо, но никто не спотыкался об Йечу и не смотрел на него снисходительно, он воспринимался как такой же человек, как и остальные жители Каменной сосны. Правда, как сообщил Родинка, йетиманси жили в деревне по соседству, а сюда только приходили, но нечасто.
После пробежки был завтрак — рис и овощи с пампушками. А потом — на тренировочную площадку, а там уже начиналась и ходьба по брусу, и удержание равновесия на бамбуковых столбах, и силовые упражнения, и отработка рукопашных ударов на груше, и многое другое, чего точно не было у Си Ши. Хамуцо, разумеется, знала, что никакого настоящего оружия у них поначалу не будет, но Йеча им даже палки дал обёрнутые мешковиной и набитые, а на голову велел надеть пробковые шлемы.
— Если вы друг другу черепа проломите, ваши родители во главе со старостой проломят череп мне.
Во время дуэли на "бухтелках" — так ученики провали симуляторы мечей — Хамуцо безнадёжно проигрывала всем ученикам включая Родинку, но зато на вольной борьбе ей равных не было. Ещё бы, при её росте и медалях. Особенно легко далась победа над Родинкой: Хамуцо сразу опрокинула его на спину. Ей даже неловко стало: наверное, он рассчитывал, что она по-дружески уступит…
— Предложил бы тебе стать борцом, да только от такамагахарской катаны может не помочь! — усмехнулся мастер, стоя на столбе верёвочной ограды. — Да и от пули.
— Тут есть огнестрелы? — спросила девушка, растирая кисти.
— Я тебе больше скажу: бомбы, — тут взгляд Йечи стал мрачнее. — И много чего похуже.
— Мастер! — запищали тут ученики. — Так нечестно! Она нас всех побила, хотя ничего не знает! А так не может быть, вы же нас тренировали!
Йеча развёл руками.
— Человек пришёл к нам подготовленным. Она же всё-таки старше вас, но я пока не могу определить её к взрослым.
— Но мастер Йеча! — настаивали ученики. — Вы же нас тренировали!
Поднялся гвалт, и мастер поспешил всех успокоить.
— Раз уж дело дошло до такого… Хамуцо, выдержишь ещё один поединок?
— Легко, мастер. Нас в военно-спортивном лагере иногда по пятьдесят человек бывало, и все со всеми спарринговались.
— Тогда немного подожди. — Йеча соскользнул со столба и быстро пошёл в Берлогу, откуда почти тут же вернулся к чем-то вроде округлых боксёрских перчаток на руках.
— Запрет на касание иномирцами людей без их разрешения, — пояснил мастер.
Хамуцо подняла брови.
— Так я же могу разрешить, нет?
Йеча покачал тёмноухой светловолосой головой.
— Ты на моём попечении и зависишь от меня, поэтому пока я за тебя отвечаю.
— Но я же взро-о-ослая… — с глупой улыбкой протянула Хамуцо, становясь в начальную позицию.
— Угу. Тут некоторым по сто с лишним лет, а они обижаются, если кто-то называет их женщиной, а не девушкой. — Йеча встал прямо, точно по команде "смирно". — Начинай.
Хамуцо бросилась на него, но мастер увернулся.
— А что, кто-то настучать за касание может?
— Прецеденты были, — Йеча покатился по плотному одеялу, постеленному на арене для спарринга вместо спортивных матов, вновь увернувшись от захвата девушки.
— Я не виновата, это всё мама! — насупилась девочка из учеников.
— Я тебя и не виню, Роу. Правильно делаешь, что слушаешься старших и при этом незаметно настаиваешь на своём. — Хамуцо атаковала, но Йеча ловко уворачивался, скользя где-то рядом: на четверть оборота развернись и поймаешь. Это уже было испытание на выносливость и скорость, никто уступать не желал. У учеников аж дыхание перехватило.
В конце концов наступил момент, когда Йеча внезапно присел, сжался в комок, зажав между бедром и боком стопу девушки, и Хамуцо со всего толчка перелетела через него и кувыркнулась на спину. Мастер быстро вскочил и рукой в перчатке надавил ей между ключицами.
— Враг пронзил вам сердце, юный воин.
— Здесь тимус, — хохотнула Хамуцо. — Всё, я устала.
— А как раз скоро обед, — громко сказал мастер, и ребята возликовали.
В целом на первых порах обучение у Йечи действительно напоминало военно-спортивный лагерь, только с древней инфраструктурой и деревней в непосредственной близости. Хамуцо быстро набирала прежнюю силу, и Йеча обещал через пару недель перевести её к старшим. Те жили в отдельном бараке недалеко от Берлоги и в то время, как мастер занимался с детьми, тренировались самостоятельно. Зато по возвращении к ним Йеча мог устроить чуть ли полноценное сражение, пусть и с "бухалками" и в защите. Ещё он любил тайком натравить младших на старших: Хамуцо сама бегала с ведром ледяной воды за юношей, который в итоге с воплями побежал через деревню в одних трусах. А это была ещё ерунда: компания особо отважных во главе с Роу и Родинкой подкрадывались исподтишка и швырялись шишками прямо шее и затылку. Ночью они проникали в барак и связывали парней и девушек по руками и ногам, иногда привязывали друг к другу. Они клали им в обувь испортившийся тофу, ловили ящериц и зашивали их в рукава ципао, над самым полом протягивали тонкие шёлковые шнуры, которые было труднее заметить, клали им за шиворот жуков, привязывали рукоять меча в ножнах к поясу, во время спаррингов умудрялись тыкать обоих противников бамбуковой палкой под коленом, тащили у родителей бутыль байдзю и подливали её содержимое в чай, баррикадировали несчастных в комнате и не давали вылезти через окно. Видимо, Йеча был убеждён: воин, переживший атаку детей, которым всё сходит с рук, разнесёт и целый отряд врагов. Особенно если на стороне детей высокий взрослый, могущий вязать узлы и положить на обе лопатки.
— Мастер! — вопрошали мокрые, покрытые опилками, покусанные жуками, разбившие коленки, набившие синяков и шишек и обжёгшие ротовую полость неожиданным спиртом юноши и девушки, которым было давно не пятнадцать. — За что?!
— Ну поймайте их сами, — отвечал мастер, жуя пельмень. — Только сильно не лупите, а то у Родинки отец кузнец, а мать Роу коз с горы таскает.
— Да мы не можем, они ускользают!
— Хамуцо ускользнуть будет сложнее, поймайте её.
Лица несчастных страдальчески исказились.
— Да вы её видели?! Брус сосновый!
Йеча поднял вверх зажатый между палочек пельмень.
— Даже сильного противника можно победить, если лишить его равновесия и сбить концентрацию его энергии.