— У меня уже голова распухла. Я скоро нахуй на всех древних языках земли и небес заговорю. Бесконечно уважаю Аллату, но бля-а-а…
Кто-то среди царства шкафов и стеллажей под расписным гулким потолком шикнул на неё, и Эмань покорно изобразила жест молчания. Перед ней валялись её беспорядочные конспекты, на телефон были сделаны сотни фотографий, а вокруг лежали горой и стояли стопками свитки и книги. У двух учениц-батрохов и Тихомиры стопки были куда меньше, у Пенга и Дона был только один свиток, который они пытались читать во всех направлениях сразу и смеялись, когда получалось что-то шизофреническое, и только Бровка могла посоревноваться обучаемостью с тайванькой. Правда, ценой нервного срыва. Она узнала, что никакая земля не стояла на спине огромной черепахи Ао, а это значит, что ни одна земля не особенная, и Тянь-Чжунго в том числе, поэтому персона Бровки не может быть более великой по сравнению с жителями других небесных стран просто по факту своего рождения.
Благодаря Аллату они без проблем попали на Среднее кольцо и продолжали своё обучение, уже углублённое, в доме одного дружественного синеватой даме господина. Правда, основное время они проводили в библиотеке, которая, конечно, не была такой величественный, как легендарная Библиотека Истинного Эрлитоу, где обитал Бай Дзе.
— Говорят, однажды у Кайминшоу случился тяжёлый приступ доброты, и он сделал предсказания на десятилетия и даже столетия вперёд, они были записаны человеком, который позже был убит, и теперь хранятся в особом зале, куда никому нет хода, — рассказала Бровка. — И там есть в том числе даты, когда пристыкуется какая страна. Вроде бы наши небосчёты что-то вычислили насчёт этого и всё совпало, но только простым людям туда вообще не попасть, а Совет молчит.
— Хуёво, — пробормотала Эмань, крутя вокруг пальца одну из косичек, которая была чёрной уже до щеки. — Походу мы до последнего не будем вдуплять, когда война начнётся.
— А она начнётся? — испугалась Тихомира и спряталась за книгой.
Эмань кисло усмехнулась.
— Меня чуть не порешала девчонка на некрособаке, которая шпионила на японцев, а мою sugar mommy номер раз чуть не захавала кицунэ. А потом Аллату получала письма, где ей описывали кучу разбросанных кишок в Новом Эрлитоу. Какое-нибудь дерьмо случится, и я не хочу узнать об этом только в тот день, когда оно случится. Мы вообще-то надежда местных, их батарейка и врагоразъёбывалка, иначе нахера с нами столько возиться? — она показала две ладони, точно там были пилюли, как в "Матрице".
— Я не хочу войны! — пискнула одна из батрохов.
— Бля, да кто хочет-то? — громким шёпотом ответила ей девушка, бессильно почесывая шапку. — Просто вопрос, послезавтра или через 5 лет.
Но вскоре пришлось притихнуть, потому что вошла мастер Аллату.
— Как продвигается изучение истории, девочки?
Эмань встала и схватила свой желтоватого цвета листик с карандашным конспектом.
— Почему люди такие тупые и агрессивные? Здесь написаны даты примерно тридцати войн, и половина из них произошла здесь! Зашибись потерянный рай!
Аллату развела руками, её длинные косички колыхнулись.
— Не все умеют правильно дышать и находить гармонию с миром.
— И поэтому вырезают миллионы, которые умеют дышать, — Эмань с пафосной обидой опустилась.
— Мастер, — неожиданно спросила Бровка, — а может ли быть кто-нибудь помимо членов Совета, кто прочитал предсказания Кайминшоу?
Аллату села рядом с ней на скамью и сняла с горы свиток.
— Хм, опять рассуждения о той войне в Эдеме…
— Всё было так плохо? — поинтересовалась Эмань.
— Всё было ОЧЕНЬ плохо, — буркнула Бровка. — Такамагахара, может, поэтому нападёт, а не из-за того что О-Цуру хочет стать богиней войны и уничтожить Лапуту.
— Ну-ка тихо! — быстро и строго сказала обеим Аллату. — Это тема очень больная и обсуждать её публично не принято. — Но вот её голос снова стал доброжелательным: — А насчёт Кайминшоу и того, что приснилось однажды одной из его девяти голов… Кому интересно читать прогнозы, где всё плохо, где обещают смерть половине населения Тянь-Джунго, массовый мор скота, окончание иссякание энергии и уничтожение последних людей в Тянь-Чжунго и Такамагахаре мёртвыми ходоками, которые затем перейдут на Лукоморье и Вальхгаллу, из-за чего Лапуте, чтобы избежать заражения небес, придётся уничтожить все эти страны? Притом что драконы вымрут ещё раньше, даже не успев распределить ци.
Тихомира уползла под стол, Пенг и Дон отвлеклись от чтения-развлечения, а батрохи от страха убежали в другой зал.
— Честно говоря, — почесала лоб Аллату, — он — Кайминшоу то есть — далеко не мастер предсказаний, и они у него уж больно не точные, поэтому все возможные стыковки отслеживаются тайным отделом небосчётов, которых нельзя увидеть, но они есть. И докладываются они только Совету.
— Ох, да ладно… — Эмань положила голову на сложенные руки. — Любую информацию можно купить, вопрос в цене. Наверняка кто-нибудь мог это сделать. Какой-нибудь князь или промышленник, или клан ниндзя, или… не знаю.
Аллату задумалась.
— Пожалуй, Предрассветный мог бы её купить в обмен на дурман. Говорят, что самый чарующий делается из листьев дерева с его родины по особой технологии, хотя и простые порошки у него неплохие.
Эмань чуть не поперхнулась слюной.
— Так вот кто Пабло Эскобар, Хайзенберг ебучий!
Все посмотрели на неё с удивлением, а кое-кто сердито. Кто-то посторонний пробурчал про позор.
— Простите, не удержалась, — улыбнулась Эмань. — Просто знаю я эти простые порошки…
Тут её глаз воинственно засверкал.
— А мы можем поговорить с этим drug gueen так, чтобы мальчикам не пришлось иссушать ему лёгкие, или без насилия с ним не договориться?
Аллату по-кошачьи наклонила голову.
— Ну или можно ему что-нибудь заклинательное сделать, — миролюбиво предложила Эмань. — Да хоть оргию устроить. Реально, что угодно, дабы наконец успокоиться. Считаю, что всем станет лучше, когда мы выйдем из мрака.
— И увидим, что вокруг горы трупов, сожжённые города и оскорблённые святыни, хотя только что ничего этого не было видно! — весело заметила Аллату. — Но ладно, напроситься в гости можно.
— Ур-р-ра! Летим! Летим спасать мастера, как настоящие герои! — вопил Родинка, сидя пристегнувшись в аэрошаре. Мийч довольно скалила острые зубы, управляя штурвалом.
— Род, я так и не поняла, ты отца предупредил? — уточнила Хамуцо. При ней был дадао, а в кармане любимой земной куртке грели душу армейский нож и фонарик.
— Не-а! — улыбнулся мальчик, тряся хвостиком-хохолком на голове.
— Твой отец меня убьёт, — сердито произнесла девушка.
— Мой отец тебя любит! — невинно сообщил мальчик.
— А меня мать не пускала, я так ушла, — сообщила Роу, которая сидела у Хамуцо на коленках, как в тот раз, когда они летели к Джеймсону, потому что мест было не так много, а стоять было небезопасно для детей.
Хенг и Ху решали всё сами и потому решили проследить, чтобы Хамуцо не стала героем в глазах деревни. Посмертно.
Бирюза тёмно-синей лентой летел позади, ориентируясь на звук.
В целом Хамуцо не жалела, что отдала Мийч свои армейские ботинки, в которых прибыла на туманный мост. Какая же это будет гармония, если никак не возмещать то, что для тебя делают? Да и Мийч такая милашка, прям как Йеча.
Эх, Йеча… Хочется верить, что ты в порядке. Такое маленькое пушистое существо не заслуживает того, чтобы его обижали, особенно когда он такой терпеливый и готов любого пустить в своё сердце.
Даже если там есть комната за девятью замка́ми.
Предел. Город вне Города, Город Всесодержащий, поле равенства и стальнокаменный лес смерти. Пусть это не самая большая часть Эрлитоу, расположенная за стенами, но населения здесь предостаточно. Это место, где власть Совета не действует, а законы пишут те, у кого больше влияния или силы. Огромную, закрытую смогом заводов, как саваном, территорию можно назвать как угодно — низшие люди проклянут его трущобами, те, кто живут получше, и таких, к чести, большинство — назовут земным словцом «промзона», а те, на чьих заводах трудятся рабочие и в руках которых жало власти — своим верным ульем. Как бы его не назвали, он будет всем и ничем. Всем — потому что в нём есть даже то, что нет в остальном Тянь-Чжунго и небесном континенте вообще. Ничем — потому что это не даёт ему возможность иметь голос. Этот город будто один живой организм, бесконтрольно мутировавший, обросший фабриками, заводами, концернами, системами фильтрации, подземными лабиринтами, игорными домами, общежитиями, лабораториями, отделениями экстремальной медицины, пустивший по кругу железную дорогу. Чудо индустриализации превратило часть этого района в кошмар, и чем дальше от стен Эрлитоу пройдет путник, особенно на юг, тем ужаснее будет этот кошмар. Некоторые ши-цза, которым по воле Совета приходится здесь бродить и периодически кого-нибудь протыкать клинками, иронично считают, что задымлённые улочки защищают город лучше всяких стен. Конечно, есть и обратная сторона — Предел производит для Эрлитоу всё: стройматериалы, водопроводные трубы, провода и лампы, фабричную одежду, дешёвую посуду, лекарства, сладости, даже сублимированную еду. Большинство одежды покрашено с помощью красителей Предела. А Эрлитоу щедро платит — деньгами, изгнанниками и просто желающими заработать. Не говоря о том, что около четверти всех иномирцев Тянь-Чжунго живут именно здесь. А подлесники — бо́льшей частью.
Можно что угодно говорить о Пределе, но после войны его влияние особенно возросло. В конце концов там же шьют матрасы и производят доски, и это если не говорить об электростанциях и ловцах молний. Когда приходит гроза — не та, что забирает с земли одиночек — молнии бьют именно по Пределу.
А когда Такамагахара нанесёт удар по сердцевине, жители Предела умрут первыми…
Йеча натянул ткань на нос и рот: пришельцам дышать здесь было тяжело. Небо вместо чёрного было мутно-цветным. Он добрался быстро, всё ещё ночь, а это значит, что встреча произойдёт утром, когда тот, к кому он спешит, уже немного устанет.