– Ну? – Глен вопросительно посмотрела на Вадима.
Тот беспомощно развел руками. В помещении ничего не было, вообще ничего! Даже для тюремной камеры такой минимализм выглядел, мягко говоря, неестественно.
– Подождем… – предложил Вадим, как будто у них имелись другие варианты.
Долго ждать не пришлось. Вверху конусного потолка что-то затрещало, и сквозь забранные решетками круглые отверстия полилась теплая вонючая жидкость.
– Какого черта? – раздраженно бросила Глен.
Мутная белесая жижа текла сплошным потоком, шумно ударялась об пол и исчезала непонятно где. Стало трудно дышать.
– Наверное, дезинфекция! – отплевываясь, крикнул Вадим.
– Придурки! – возмутилась Глен. – Лучше бы мозги себе промыли.
На головы обрушилась волна горячего воздуха, обласкала кожу и тут же схлынула. Потоп закончился. Мокрая потяжелевшая одежда противно липла к телу, словно хотела высосать из него последние крохи жизнестойкости. Вадим опять вспомнил про аурометр, достал трубочку, прищурился вглядываясь в мелкие черточки и циферки. Изменений в худшую сторону не произошло. Это радовало. На индикаторе по-прежнему светились тройка и пятерка. Итого тридцать пять дней до финиша! Применение инъектора не привело к отрицательным последствиям, но и к положительным тоже. И на том спасибо!
Глен вытащила свой цилиндрик, протерла пальцем стеклянный колпачок.
– Сколько? – спросил Вадим.
– Двадцать шесть.
– Значит, в течение двух недель нам обязательно надо убраться с Земли, иначе тебя разорвет при старте…
– Мог бы и промолчать, – недовольно буркнула Глен. – Считать я умею.
– Извини.
Он подошел к Келли и указал ей на зажатую в кулаке трубочку. Та без лишних эмоций достала и протянула ему свой аурометр. На ее индикаторе смертным приговором сияла бордовая четверка. Четыре дня! Келли было уже не спасти, разве что случится какое-нибудь чудо. Понимает ли она это? Вадим отдал девушке цилиндрик. Келли хладнокровно сунула его обратно в карман.
Вновь заработала воздушная пушка. На этот раз горячий ветер пахнул какой-то острой гадостью.
– Они издеваются, – плаксиво вымолвила Глен и закашлялась.
Ветер стих. Со стороны противоположной входу разошлись толстые прямоугольные лепестки, открыв доступ в слабо освещенный коридор.
Пока Вадим и Глен, хлопая глазами, опасливо заглядывали вглубь прохода, Келли шагнула через резиновый уплотнитель и, оставляя на сером пластике мокрые отпечатки подошв, отправилась навстречу неизвестности. Ободренные ее нездоровой решимостью Вадим и Глен засеменили следом, хотя не исключено, что лучше было бы дождаться провожатого.
По стенам тянулись короба кабельных систем. За узкими вентиляционными сетками тихонько подвывали многолопастные вентиляторы. Пол ощутимо понижался, а в перспективе и вовсе сливался с потолком, скорее всего там находилась лестница. Едва различимо повеяло озоном. Атмосфера казалась наэлектризованной и взрывоопасной.
Нервы были на пределе, поэтому, когда перед самым носом из левого бокового ответвления появился кибер, Глен тихо ойкнула и ухватила Вадима за руку.
«Совсем расклеилась девчонка, – подумал он. – От прежней стервозной агрессивности ничего не осталось».
Кибер был давно устаревшей, почти безмозглой моделью, предназначенной для работы в агрессивных средах. Он имел дистанционное управление и сейчас, наверняка, выполнял чужие команды. В клешнях манипуляторов робот держал какие-то прямоугольные рамки, вызвавшие у Вадима ассоциацию с миноискателями.
Конструктивно выполненный наподобие паука кибер смотрелся отвратительно, не исключено, что это и послужило поводом для закрытия серии. Мерно поскрипывая шестью суставчатыми ногами, машина неторопливо обошла замерших людей по кругу и остановилась, будто задумалась, как же с ними поступить. Но Вадим знал, что думать там практически нечему и их просто разглядывает неведомый оператор.
– Нам необходимо встретиться с высшим военным руководством, – твердо произнес он, не сомневаясь, что его услышат. – Это очень важно!
– Для кого важно? – невнятно хрюкнул кибер, воспроизведя чей-то вопрос.
– Для всех! – теряя терпение, рявкнул Краснов.
– Идите до третьей двери направо, там открыто, – выдержав небольшую паузу, распорядился робот.
Они пошли. Кибер тупо таращился им вслед сизыми стеклышками многочисленных объективов. Он отлично видел в любом спектре электромагнитных излучений, мог работать в ночной мгле и химически активном тумане, в радиоактивном пекле и на морском дне, но даже не подозревал, что доступная ему картина мира лишь жалкая, уязвимая тень чужой полноценной жизни.
За дверью оказалась пустая белая комната, напоминавшая больничную палату сразу после ремонта. Из нее вела еще одна дверь, рядом с которой стояли два больших желтоватых контейнера. На первом было написано: «чистое», на втором – «грязное». Заглянув в «чистое», они обнаружили кучу прозрачных упаковок с армейской одеждой и обувью. Намек был более чем понятен. Быстро подобрав нужные размеры, они переоделись. Из прежних вещей с ними остались только аурометры. Контейнер «грязное» проглотил порцию мокрого тряпья. Почувствовав себя немного увереннее, Вадим распахнул следующую дверь.
Медицинская тема доминировала и в этом помещении: белые стены и мебель, стеклянные шкафы, характерный тревожный запах, превращающий даже здорового человека в мнительного неврастеника.
В глубине, за полупрозрачной матовой перегородкой находился комплекс универсальной терапии. В его чреве лежал человек. Чуткие щупальца датчиков впились в обездвиженное тело. По тусклым экранам бродили плавные синусоиды и редкие корявые всплески, словно росчерки неведомого всемогущего наблюдателя, подписывающего каждое мгновение бытия. Нет очередной подписи – нет права на существование!
Еще один человек стоял у изголовья больного. Заметив посторонних, он быстро вышел из-за перегородки. Это был молодой, худощавый, коротко стриженый офицер с тоской во взгляде и армейской выправкой в движениях.
– Здравствуйте, – сухо произнес он, указав на массивные, по казенному убогие стулья. – Присаживайтесь.
Вадим кивнул, Глен прошептала какое-то приветствие, Келли не отрываясь, смотрела туда, где какой-то несчастный боролся со смертью. Ее пришлось усадить почти силой.
Когда они разместились вдоль длинного стола, офицер спросил:
– Как самочувствие?
– Нормально, – отозвался Вадим, тронутый такой заботой.
– Сколько времени провели на поверхности?
– На поверхности чего? – не понял Краснов.
Офицер как-то странно на него глянул, но уточнять не стал.
– Откуда прибыли? – поинтересовался он.
– Это сложно объяснить, – сказал Вадим. – Нам бы переговорить с вашим Командующим или руководством Службы Безопасности.
– Здесь я и Командующий, и Служба Безопасности. Зовут меня лейтенант Григ. Будете валять дурака – отправлю обратно!
– Куда именно? – устало спросила Глен.
– У вас еще есть желание шутить? – удивился лейтенант.
– Нет, – возразил Вадим, – нам действительно не до шуток.
Он достал из кармана аурометр.
– Сколько? – хмуро осведомился Григ.
– Тридцать пять дней! А у них и того меньше!
– Что-о-о? – лейтенант явно не поверил.
– Смотрите сами, – Вадим протянул ему трубочку.
Григ взял ее опасливо двумя пальчиками, будто она могла его укусить. Долго рассматривал прозрачный колпачок, потом раздраженно сказал:
– Не понимаю. Это миллирентгены или что?
– Какие рентгены! – в свою очередь разозлился Вадим. – Это дни!
– Какие дни?
– Последние! – рявкнул Вадим. – И кто из нас дурака валяет? Где твоя трубка? Сколько у тебя там? Сто лет?
– У нас дозиметры другой конструкции, – спокойно пояснил Григ.
– А черные пирамиды были зелеными, – ядовито заметил Краснов.
– Пирамиды? – растерялся лейтенант. – Черные? Ну не знаю, может, сейчас они и черные, а раньше желтоватые были… Так вы аж из Египта?
– Япона мать! – вызверился Краснов. – Ты че, контуженный? Аурометр это. Эпидемия по всей планете. Люди на глазах лопаются!
– Сам ты контуженный! – лейтенант бросил трубочку на стол. – Засунь этот херометр себе в задницу! Люди у него лопаются. Кино насмотрелся? Это они три года назад лопались, когда взрывная волна шла, а теперь радиация такая, что броню насквозь прожигает, а вы все лопнуть боитесь.
– Как радиация? – потух Вадим.
– Ребята, вы откуда свалились? – сбавив обороты, спросил Григ.
– Мы… – замялся Краснов, пытаясь собраться с мыслями, – черт его знает…
– Не помните что ли?
– Что-то помним, – сказала Глен, – но из какой-то другой жизни. Расскажите, пожалуйста, что случилось три года назад.
– Нечего рассказывать, – отмахнулся лейтенант. – Мировой ядерный апокалипсис… Достаточно?
– Как же это?
– Быстро и надолго…
– Не может быть! – ужаснулась Глен.
– Может, – заверил ее Григ. – А вот вас здесь действительно быть не может. Вы что сюда пешком пришли?
– А где мы? – робко поинтересовался Вадим.
– Штат Техас, Военная База армии США, – гордо доложил лейтенант. – Нас как здесь накрыло, так и сидим. Стратегический запас жрем. – И заметив, как они поникли, добавил: – На вас тоже хватит, поживете еще, если конечно радиации не много схватили… Вот вчерашнему, – он махнул рукой в сторону перегородки, – не повезло, хотя мужик здоровый, глядишь и выкарабкается. Кстати, не ваш друг? Тоже непонятно откуда взялся…
– Вряд ли, – сказал Вадим. – Нет у нас друзей…
– Да вы посмотрите, – настаивал лейтенант. – Вдруг чего вспомните.
Они с опаской приблизились к медицинскому аппарату. Теперь им стало видно лицо опутанного проводами человека. Не узнать его было невозможно. Безвольно уронив на бок голову, там, с закрытыми глазами, лежал господин Хосимото…
12
Анализ крови и прочие медицинские заморочки никаких существенных проблем со здоровьем у гостей не выявили. Лейтенант был сильно удивлен. Вадим и Глен восприняли эту новость с вполне понятным безразличием. У них была проблема посерьезнее – аурометры продолжали свой смертельный отсчет.