– Я иду. Смотрю, заяц на лёжке. Я целюсь. Ай, я дурак! Чем бить зайца, не помню. Но ты помог. Я снова целюсь. Ай, я дурак! Забыл ружьё зарядить. Зарядил. Бах! Он даже не шелохнулся. Ай, я молодец! Какой я меткий! Зачёт мне обеспечен. Я зачёт добыл вместе с зайцем.
«Мой подранок, скорее всего, издох», – подумал Валерка, но, видя радость товарища, промолчал.
– Ты, брат, давай фотоаппарат. Мне фотография нужна. Домой отошлю. Маме и папе. Братишкам всем и сестрёнкам. Дядям и тётушкам. Дедушке и бабушке. Всей моей родне. Много фотографий нужно. Ой как много!
– Может, загон закончим сначала?
Бахры скривился.
– Брат ты мне или нет? Не знаешь разве, что все охотники на месте охоты фотографии делают. А там, – он кивнул в сторону номеров, – и без нас разберутся.
– Хорошо, – сжалился Валерка и стал развязывать рюкзак, где лежал его старенький фотоаппарат «Зенит».
– Плёнки много? – поинтересовался Бахры.
– Для практики как раз новую зарядил.
– Ай, молодец! Хочу фото так. – Бахры сел на снег и положил зайца себе на колени. – Снимай, брат!
Валерка щёлкнул затвором фотоаппарата.
– Так хочу. – Бахры держал зайца за уши.
Валерка сделал снимок.
Очередной снимок – Бахры лежит на снегу, заяц перед ним. Снова – он сидит, а заяц на его плече. Он делает вид, что идёт по лесу, заяц привязан к рюкзаку. Следующий раз – заяц лежит на снегу, Бахры стоит рядом. Щёлк! Щёлк! – снимает Валерка.
– Хорошо, брат. Ай, хорошо, брат, – радуется Бахруддин.
– Всё! Плёнка закончилась, – говорит Валерка и смотрит на друга.
– Ах, жаль, что плёнка попалась короткая! – с сожалением восклицает тот.
– Какая есть. – Валерка убирает «Зенит».
– Вы чем тут занимаетесь? Загон ведь идёт. – Старший преподаватель подходит к ребятам.
– Бахры зайца добыл, – кивает Валерка в сторону заячьей тушки.
– Кто разрешил в загоне стрелять? Кто вам разрешил бросить загон и не гнать? Кто?
– Мы это… Я зайца добыл. Вы, наверное, не поняли. – Бахры улыбается преподавателю.
– Хорошо, что не лося. Ох, я с вами разберусь! Берите всё и за мной! – злится на ребят преподаватель.
Они молчат и укладывают зайца в рюкзак. Идут к студентам, уже собравшимся после окончания загона.
Те, узнав, что Бахры застрелил зайца, просят показать трофей и поздравляют его с добычей. Он герой дня и вечера. На охотбазе то и дело рассказывает, как одним метким выстрелом уложил зайца на лёжке. Ребята едят варёного зайца и хвалят Бахруддина…
Зачёт о прохождении практики в охотхозяйстве ему так и не поставили. Так как ко всему прочему он умудрился разобрать казённую институтскую одностволку, не снимая с неё цевья, чем испортил ружьё. Но из-за этого Бахры совсем не расстроился. Наградой ему были фотографии, напечатанные и подаренные Валеркой.
– Серия фотографий под названием «Бахруддин и заяц», – сказал Валерка, передавая снимки. – Посылай их, брат, домой, в свою Среднюю Азию! Там, я думаю, такого не видели.
– Спасибо, брат!
А зачёт Бахруддин получил чуть позже, где-то через год, как раз перед следующей практикой. Преддипломной.
Жизнь-невезуха
Через два дня заканчивалась учёба и начиналась практика. Студенты-охотоведы третьего курса радовались этому событию, ведь практика – всегда настоящий праздник. Одно было плохо – мало этих самых практик.
В основном практики ребята проходили в учебном институтском охотхозяйстве. Начинались они сразу после окончания летней сессии. Эта практика начиналась зимой. Предстояло не просто ходить по лесу, рвать и сушить траву или ловить сачком бабочек. Здесь была практика по технологии добычи диких животных, обитающих в вятских лесах. Одно название уже радовало молодые охотоведческие души. А если повезёт, то кто-то из ребят мог лося, например, добыть. Лось – не рябчик.
Надеясь на удачу, все без исключения студенты готовились к поездке в охотхозяйство.
– Эх! Только жизнь моя – невезуха, – заявил Мишка товарищам, с которыми жил в одной комнате и учился с первого курса. – Вы вот на практику едете, а у меня всё это под вопросом. В деканат завтра вызывают. Вообще отчислить из института хотят. Невезучий же я!
– За что отчислять?
– Разве не знаете? Телега на меня из ментовки пришла. Аккурат пару дней назад.
– За пельменную?
– Да! За избиение местного гражданина в пельменной. Кругом невезуха! – Мишка вздохнул. – Я, конечно, у декана расплакался: «Не исключайте меня. Мать у меня больная, а отец алкоголик. Учиться я хочу!» – голосил Мишка.
– А декан-то что?
– Что? Выслушал и говорит: «Старая у тебя, Миша, песня. Невезучий ты. Скажи лучше, зачем ты драку устроил?» Я в свою очередь объясняю, что не виноват. Это жизнь моя такая. Тот день сразу не удался у меня. Наверное, буря магнитная на Солнце была. А организм мой слабый, поддаётся, видно, солнечным излучениям. Он спрашивает: «Организм слабый? А граждан по лицу бить не слабый?» Я снова своё гну: «Ни при чём я. Себя тогда не контролировал. Злился немного». Он спрашивает: «С чего это?» Я ему говорю: «Всё из-за этой чёртовой ЭВМ». Декан не понимает: «Из-за какой такой ЭВМ?» Я отвечаю: «Из-за той, что в институте у нас имеется. Ящик этот здоровый с лампочками. Кажется, «НАИРИ» называется. А может, и по-другому». Говорю, что ЭВМ меня оскорбила. – Мишка обиженно хлюпнул носом.
Ребята заулыбались. Они хорошо помнили, что произошло тогда на уроке.
– Чего лыбитесь? Все вы тогда испугались тест заполнять, а я взял и написал. Ответил на все поставленные вопросы, которые эта долбаная машина задавала. А она, сволочь, – Мишка скривил лицо, – обработала мои записи и выдала: «Человек, заполнивший данный тест, полный идиот».
Ребята не сдержались, рассмеялись.
– А декан что на это сказал, когда ты ему такое поведал?
– Заржал, как и вы, только ещё громче. Аж слёзы радости у него на глазах выступили. И спросил, как я к этой ЭВМ попал. Экскурсия, говорю, была, ознакомительная.
– И ты на всех людей из-за ЭВМ обиделся?
– Нет. Тогда ещё частично! Плюнул я на лекции и пошёл в областное общество охотников за путёвкой на охоту.
– Что, прямо так декану и выдал?
– А что мне. Так и сказал, что на зайчишек решил съездить поохотиться. Отвлечься от всех проблем. Представьте, говорю, а путёвку в обществе мне не дали. Отказали, сославшись на ваше распоряжение об ограничении в выдаче путёвок на охоту для студентов факультета охотоведения. Сказали, идите, мол, Михаил, и учитесь. Декан дальше меня пытает: «Ну а ты что сделал?» Я ему отвечаю: «Есть захотел. Это со мной бывает. Особенно когда на нервной почве. Хочется жевать, аж мочи нет. Я тогда и зашёл в пельменную. Ту, что рядом с кинотеатром. Я был немного на взводе». А он серьёзно так: «Сразу бить всех кинулся?» Я ему отвечаю: «Нет, в очередь за пельменями встал. Как все порядочные люди». Декан спрашивает: «И надолго у тебя этой самой порядочности хватило?» Я ему честно сказал: «Надолго, минут на десять, пока этот мужик не подошёл и не стал без очереди лезть. А народ зашуганный какой-то. Все кругом смотрят на этого хама. А меня заело. Идите, говорю, дядя, пожалуйста, своей дорогой. Он не хочет. Прошу его: встаньте, пожалуйста, в очередь. Даже показал ему, где находится конец этой самой очереди. Он меня послал». Декан уточнил: «И ты его ударил?» Я признался: «А что было делать, раз он по-русски не понимает! Дал ему в «бубен». Не сильно, влегкую».
Мишкины товарищи снова засмеялись:
– А декан что на это?
– Спросил, что такое «бубен». Я объяснил, что это лицо того мужика, который после удара рухнул без сознания. Лежит он на полу, руки в разные стороны раскинул. Тут ещё женщина какая-то, уж очень сердобольная, как закричит: «Убили!» Мне от её крика аж не по себе стало. Решил мужику первую помощь оказать. Схватил банку со стола, первую попавшуюся. Она, эта банка, трёхлитровая, чуть в стороне стояла. Полная была.
– И что?
– Вылил содержимое банки мужику на морду. Откуда я знал, что там налито! Декан заинтересовался: «И что же там было?» – «Уксус!» Он даже переспросил: «Уксус?» – «Ага, полная банка!» – «А пострадавший?» – «Ожил как-то сразу. Заревел на всю пельменную, словно бык на скотобойне, вскочил с пола и дал дёру на свежий воздух. А в пельменной такое началось! Кто смеётся, кто орёт. Мужик вылетел на улицу и головой в милиционера. Тот хотел пельмешек покушать. А дальше всё в бумаге отражено…»
Ребята смеялись, ни о чём больше его не спрашивая. А когда немного успокоились, задали вопрос:
– Миш! И как декану твоё чистосердечное признание?
Мишка продолжил:
– Декан опять смеялся, только чуть дольше, чем вы. А я плакал, куда было деваться! И пытался объяснить, что жизнь моя – невезуха. Вину, конечно, полностью признал. Обещал исправиться. Декан у нас человек! Сказал, что обо мне подумает. Завтра с утречка вызывает.
– Ты, Миша, не дрейфь. Не такое бывало. Возьмём тебя от коллектива на поруки, и всё уладится. Не впервой. Я с тобой завтра пойду. – Мишкин друг Валерка похлопал его по плечу…
Утром друзья входили в главный корпус института. Прыгая через ступеньки лестницы, вбежали на пятый этаж. Остановились перевести дух. Мишка обратился к Валерке:
– Не передумал? Вместе идём, как договаривались?
– Конечно, я товарищей в беде не бросаю. Двигай! – И он слегка подтолкнул Мишку в спину, указывая ему на дверь кабинета, на которой красовалась табличка с надписью «Декан факультета охотоведения».
Ребята постучали.
– Входите!
Открыли дверь.
– Можно? – робко спросил Мишка.
– А! Невезучий наш. Давай заходи! А это кто с тобой? Защитник? – спросил декан, увидев Валерку.
– Я на поруки его брать. Я от имени нашего коллектива. Он исправится!
– Тебя самого не мешало бы на поруки. За твои делишки.
– А я что? Я ничего! У меня всё хорошо.
– Ладно, ладно! – улыбнулся декан. – Вспоминать не стану о твоих проделках. Хорошо, что пришли. А раз пришли, то слушайте. Я ознакомился с документами из милиции. И объявляю тебе, Михаил, выговор.