– Неплохо, – высказался Юрка. – Ужин уже есть, если даже бобра не добудем. А вот если добудем, то уток в семью отнесём. Кишки вынем и в снег закопаем. За неделю им ничего не сделается – холодно. Ладно, пора возвращаться.
Пообедав консервами и выпив чаю, парни сидели у костра, разговаривали.
– Тихо! – Юрка прислушался. – Слышишь, рябчик свистит?
Валерка покачал головой:
– Нет!
Юрка достал манок.
– Всегда с собой ношу, так к карману нагрудному и привязан, – прошептал он. – Незаменимая для охотоведа вещь. Особенно весной. Они сейчас дурные, рябчики. Свистнешь разок – и стреляй.
– А я слышал, что рябчики моногамы, поэтому весной на них охота и закрыта. Убьёшь одного – накрылся весь выводок.
Юрка, который только что хотел манить рябчика, остановился. Посмотрел на Валерку и вынул свистульку изо рта:
– Ну ты даёшь! Моногамы. А кто это доказал? Наши учёные. Так им я не верю. Тетерев и глухарь полигамы, а рябчики моногамы!
– У тех тока ярко выражены, – пытался спорить Валерка.
– Тока! Да я на первом курсе в одном обособленном среди полей лесочке за весну всех рябчиков выбил. Специально с целью эксперимента.
– Опять наука в дикой природе?
– Она самая. Так на следующий год этих самых птах там снова полный лес собрался. Лучше не мешай! – И Юрка засвистел рябчиком-петушком: – Пиу… Пиу… Пиить…
Птица тут же откликнулась. Через несколько секунд рябчик сидел на дереве, прямо над костром. Юрка поднял ружьё, прицелился и выстрелил. Птица комом упала прямо к ребятам.
– Пиу… Пиу… Пиить… – ещё раз позвал Юрка.
Второй петушок через минуту лежал рядом с первым.
– Хватит на сегодня. Давай этих готовить.
Юрка полез в рюкзак, из которого достал порядочный кусок свиного сала. Отрезал от него две полоски, каждая величиной примерно с рябчиковую грудку. Птиц ощипывать не стал, а взял и сдернул с них шкурки. После этого вырезал из тушек грудки и, сделав из веток два шампура, насадил на каждый по грудке и куску сала.
– На, жарь! – передал он Валерке один из шампуров. – Нам мясной белок сейчас очень нужен. Голодное общажное детство сказывается. Нехватка витаминов. Мясо рябчиков, конечно, суховато. Жира ноль. Вот со свинячьим салом да на охотничьем костре получается объедение. До следующей весны теперь вспоминать станешь.
Юрка жарил свой «весенний» шашлык, Валерка свой. Когда блюдо было готово, ребята его попробовали. Получилось самое то. На свежем воздухе после институтских харчей мясо рябчика и свиное сало Валерка проглотил одним махом, даже толком не почувствовав вкуса.
Юрка, наоборот, ел не спеша и наслаждался пищей. Он отщипывал пальцами от грудки рябчика маленькие кусочки мяса, водил ими по мягкому, слегка обжаренному на огне салу и отправлял деликатес в рот.
– Вкусно! – говорил он, причмокивая губами.
Валерка сел на нарах у костра.
– Юр, на охоту не пора? Вечер уже.
Тот бросил окурок сигареты в огонь и произнес:
– В принципе, пора. День сегодня выдался пасмурный. На улице тепло и душно, словно в бочке. Бобры могут рано выплыть. Весной они и так целыми днями активны, а сегодня из-за погоды особенно. Давай-ка, дружок, собирайся!
Через пять минут Валерка был готов идти на вечернюю зорьку.
– Рюкзак, ружьё, патроны, шапка, тёплые перчатки. Вроде всё взял, – сказал он.
– А фонарик? – Юрка проверил свою «тозовку», заряжена или нет.
– Фонарик забыл!
Валерка полез под нары за фонарём. Он ещё днём положил его туда. Юрка ждал, когда Валерка окончательно соберётся:
– Тютя! Всё, что ли?
– Вроде всё!
– Тогда почапали!
Ребята направились к реке. На поляне, не доходя до плёса, где Юрке сегодня предстояло караулить бобров, они разошлись. Юрка стал медленно двигаться к воде, а Валерка пошёл дальше. У канавы он остановился. Зарядил ружьё. В правый ствол вставил патрон с дробью 00, в левый – 000. Подумал: «Пусть в левом дробь покрупнее будет. Вдруг здоровенный бобр попадётся. «Маленького старайся бить, сеголетка!» – вспомнил он Юркины слова, но для себя решил: – Мой первый бобр, чего выбирать. Грохну то, что подвернётся, а там посмотрим!»
Поудобнее взял в руку ружьё и сделал первый шаг к воде. Остановился. Посмотрел секунду-другую. Ещё шаг. Снова остановка. Ивовый куст, под которым предстояло сидеть и ждать кастеров, был прямо перед ним. Валерка прислушался. Характерный звук, будто кто-то пилил ножовкой, был ясно слышен: «Ж-ж-ж!»
– Неужели кормится? – прошептал Валерка.
Его затрясло. Он замер. Ладони рук вмиг покрылись испариной. Телу стало жарко. Валерка поудобнее перехватил ружьё. Зачем-то щёлкнул предохранителем. Подумал и вернул предохранитель на место. Приложил ружейный приклад к плечу. «Подойду, до воды осталось всего ничего. Главное, бобра первым заметить». Держа оружие на изготовку, он сделал очередной шаг по направлению к кусту. Ещё шаг. Валеркин лоб стал влажным. Капли пота катились из-под зимней шапки-ушанки по щекам.
«Ж-ж-ж!» – бобр продолжал кормиться.
Между ветками куста хорошо просматривалась вода. Звук шёл с противоположного берега канавы. Откуда точно, Валерка пока не понимал. Он стоял и, еле-еле вращая головой, осматривал водяную гладь. «Где же он?» – задавал сам себе вопрос Валерка.
Постоял и сделал шаг в сторону от куста. На этот раз он стоял рядом с кустом и водой. Обратил внимание на белую веточку. В темноте берега у залитых водой берёзовых стволов эта очищенная от коры палочка то и дело дёргалась на воде. Рядом с ней торчало что-то чёрное. «Бобровая башка», – понял Валерка.
Не раздумывая больше, он повёл ружейными стволами в сторону зверя. Навёл мушку на пятно-голову и медленно потянул спусковой крючок.
«Ух!» – глухо ударил выстрел.
«Бульк!» – бобр скрылся под водой сразу, как только дробь подняла вокруг ивового прутика сноп водных брызг.
– Чёрт! – ругнулся Валерка. – Неужели промазал?
Он переломил двустволку и заменил стреляный патрон. Сел под кустом. «Если смазал, – думал он, – может, ещё раз этот бобр покормиться вылезет. А может, другой. В семье ведь не он один живёт».
На другой стороне за кустом вроде как что-то всплыло из-под воды. Небольшая рябь прошла по водной глади и исчезла. Валерка приподнялся и огляделся. Ничего интересного он не заметил. Быстро темнело, и тень от росших по берегам канавы деревьев и кустов успела накрыть все вокруг. Но Валерка продолжал сидеть в засидке и не заметил, как к нему сзади почти бесшумно подошёл Юрка.
– Где трофей? – спросил он негромко.
От неожиданности Валерка даже вздрогнул. Обернулся:
– Испугал!
– А я думаю, услышит охотник, как я к нему подхожу, или нет. Не услышал! – Юрка улыбнулся.
– Да я и так тут весь в расстройстве сижу. Ты ещё подкалываешь! – Валерка сделал вид, что обиделся.
– Что случилось?
– Промазал по бобру с двадцати шагов. – И Валерка рассказал, что произошло.
– Говоришь, на той стороне зверь кормился? Тогда давай пойдём и посмотрим.
Ребята обошли канаву, нашли переход на противоположный берег и перебрались. Включили фонари.
– Бобры молодцы. Плотину соорудили, а мы, дураки, днём тут поленились посмотреть. Ведь это лучшее для охоты место. Для засидки и для установки капкана. Видишь слив у плотины? – Юрка осветил лучом фонаря место, где бобры перелезали через построенную ими плотину. – Он же и звериный лаз. Завтра днём в этом месте нужно железку воткнуть. Такое место всегда козырное. Уловистое. Все, кто по канаве проплывут, тут обязательно пролезут. Может выдра влететь, норка, шушера и, конечно, бобр. Пару раз уток ловил. Один раз даже щуку.
– Щуку? – Валерка удивился. – Ладно врать-то!
– Посмотри, дружище, в мои честные глаза.
Теперь Юрка осветил себе лицо. Он смеялся. Через некоторое время они подошли к тому месту, где Валерка стрелял в бобра.
– Где он кормился? – Юрка подошёл ближе к воде.
Валерка осветил куст, в этот раз он находился на противоположном от парней берегу. Прошёлся лучом света по воде и остановился у берёзовых стволов. Здесь плавало несколько веток-погрызов.
– Кажется, на этом месте. У этой берёзы. Столик тут у него. Видишь: погрызы совсем свежие.
Валерка светил, а Юрка, нагнувшись над водой, аккуратно осматривал стволы деревьев.
– Не врёшь, – подтвердил он. – Тут следы от дробинок. – Юрка провёл ладонью по берёзовой коре, выпрямился.
– Юр, мне ещё показалось, что после выстрела за кустом что-то всплыло. Примерно через минуту, – неуверенно сказал Валерка.
– Когда, мой друг, вам что-то кажется, тогда нужно креститься.
Юрка улыбнулся и, раскатав выше колен болотные сапоги, пошёл водой вдоль берега. Метров через двадцать он остановился и осветил фонарём середину канавы. Большой пук рыжих волос торчал из воды. Валерка, видя это, одним движением сорвал ружьё с плеча, снял с предохранителя, приготовился к выстрелу.
– Бобр! – крикнул он.
– Вижу, что не лось, – спокойно сказал Юрка. – Ружьё опусти. Похоже на бобра. Возьми лучше у меня фонарик и свети.
Юрка передал фонарь Валерке и сделал несколько шагов в глубь канавы. А когда вода дошла почти до края его сапог, потянулся к меху.
– В кого стрелял? – спросил он.
– В сеголетка!
Юрка под водой за что-то ухватился и потащил на себя. Тащил к берегу и улыбался.
– Говоришь, сеголетка?
– Угу. – Валерка стоял, ждал и не шевелился.
– Тогда смотри!
Бобр величиной с хорошего барана был вытащен Юркой из воды на берег.
– Вот твой первый сеголеток. Лет так на пять или шесть.
Валерку поразил вид зверя. Бобра он видел впервые. По форме тела он чем-то напоминал большую крысу, у которой были маленькие передние конечности и крупные задние, соединённые между пальцами широкой кожистой перепонкой. Особенно бросался в глаза бобровый хвост. Похож на лопату, плоский, почти лишённый волос и покрытый щетинками-чешуйками. Как показалось Валерке, хвост был по длине не менее 20 сант