– Не волнуйся, километров двадцать пять будет. Скоро приедем. Выстрелишь сегодня из своей одностволки. Не спеши, Лёха, научишься ещё из ружья стрелять. Глядишь, станешь в скором времени, как мы, таким же профессионалом. – Афанасий посмотрел на сына. Алексей в ответ промолчал.
По мосту через реку шёл мужичок с собакой – то ли болонкой, то ли пуделем, Валерка не разобрал. Он успел поймать лишь удивленный взгляд мужика, который посмотрел на проезжающую мимо него битком набитую людьми и собаками машину.
Тук! Что-то ударилось о «Победу».
– Кажется, я у мужика его кабысдоха задавил! – Отец на секунду притормозил, посмотрел в зеркало заднего вида.
Остальные обернулись, как смогли. Валерка увидел, как хозяин только что задавленной собаки, стоя над рекой на мосту, держал её за хвост. Через секунду он разжал пальцы, и она полетела в реку.
– Не волнуйся, – стали успокаивать мужики Валеркиного отца. – Если бы собака была охотничья, тогда жалко. А такого добра в каждом подъезде с сотню живёт.
– Ваша правда, – ответил тот, и вскоре об этом происшествии забыли…
Вдруг все увидели лису, сидящую на обочине дороги. Машина остановилась. До зверя было буквально метров десять. Крупный лисовин, не двигаясь, глядел на машину.
– Что же вы? Стреляйте! Пап, дядь Вась, уйдёт! – Слова Валерки вывели мужиков из оцепенения.
– Из чего, пацан, стрелять? Ружья в чехлах.
– Моё собрано, в багажнике лежит. Давайте я выйду. Вот патрон уже в руке. – Алексей показал патрон. – Багажник открою, заряжу и выстрелю. Уйти лиса не успеет, рядом ведь.
– Ты, молодой, вперёд батьки в пекло не лезь, промажешь! Я сам! – Сидевший на переднем сиденье Василий заворочался, пытаясь достать из чехла двустволку. Он толкнул Будилу.
Выжлец упёрся головой в лобовое стекло. Спокойно сидевшая лисица вдруг встала на ноги и уставилась на Будилу, который, видя зверя, закрутился на месте и начал лаять. К нему присоединилась Альфа.
– Заткни, Вась, ему пасть, спугнёт лису, – задёргались мужики.
Василий не ответил. Его руки дрожали, он никак не мог соединить стволы ружья с ружейной колодкой.
Лисовин тем временем медленно перешёл дорогу перед машиной. Валерке даже показалось, что он помахал рыжим пушистым хвостом. Будило от злости завыл. Завыла и Альфа.
– Уйдёт! Вась, скорее! – Афанасий слегка толкнул Василия в плечо.
Стволы и ружейная колодка стукнулись друг о друга, издав при этом металлический звук. Василий негромко выругался сквозь зубы. Лиса была от «Победы» уже метрах в двадцати. Наконец двустволку удалось собрать.
– Будилу держите, а то выскочит! – Он резко открыл дверь и вылез из машины.
Кто-то из мужиков схватил кобеля за ошейник. Будило, видя, что хозяин ушёл с ружьём, а ему не удаётся, «взревел». Он обернулся и попытался укусить своего обидчика за руку. Сидевший рядом Афанасий ударил выжлеца кулаком, попав по широкой голове. Сообразив, что с ним шутить не собираются, нёс немного успокоился.
Василий прицелился в лисовина, расстояние до которого было уже метров за пятьдесят. Лис двигался по заснеженному полю в сторону леса. Выстрел! Собаки взвыли. Народ, открыв двери, вывалился на дорогу. Собак еле сдерживали на поводках. Лиса после выстрела села, повернувшись к охотникам. Замерла.
– Попал! Попал, Вася! Молодец! – кричали все хором.
– Давай вторым стреляй! Добей! – Василий медленно поднял ружьё. Долго целился в неподвижно сидевшего зверя. Выстрел!
Лисовин подпрыгнул на месте, устремился к лесу и скрылся из вида. Василий повернулся к товарищам.
– Помирать лиса побежала, – усмехнулся Валеркин отец.
– Ты чем стрелял? «Горохом»?
– Картечью! Должен был зацепить. Может, собак пустим, догонят? – попытался оправдаться Василий.
– Брось, твоей вину тут нет. Далеко было. А собак пустим – только уйдут. Поехали лучше за зайцами, и так уйму времени потеряли. Зайцев хоть съесть можно. – Высказанный аргумент всех успокоил, и мужики, перекурив на лёгком морозе, вновь полезли в салон «Победы».
Оставшееся до деревни расстояние ехали молча. Каждый думал о своём. У Валерки всё время перед глазами был лисовин, сидевший то у дороги, то на поле. Забуксовав, машина остановилась на краю деревни. Отец переключил скорость. Машина дёрнулась сначала назад, потом вперёд. Снова назад. Вперёд.
– Всё, приехали, толкать надо. Выходи, народ! – Отец выключил скорость.
Чертыхаясь, все вылезли. Валерке доверили держать собак.
– Включай первую скорость и внатяжку отпускай сцепление, – советовали мужики.
– Не учите отца! Вы упирайтесь сильнее, она и пойдёт.
Мужики толкнули «Победу», которая медленно, потом всё быстрее и быстрее, разгребая перед собой бампером снег, поехала по нечищеной улице.
– Вот это техника! – говорили мужики, идущие за машиной.
Валерка шёл последним. Собаки сильно тянули, путаясь в поводках. Наконец добрались до нужного дома, где остановилась «Победа». Валеркин отец с собранным ружьём за плечами разговаривал с хозяйкой, вышедшей встречать охотников.
– Ты нам, пожалуйста, картошечки к вечеру начисть. Как придём с охоты, варить поставим. Поедим, по стопочке примем – и домой.
– Не волнуйтесь, сделаю, как всегда. Я вас ещё ни разу не подводила. Вы только давайте зайца несите! Сколько раз в этом году были, а всё без трофеев, – сказала хозяйка.
– Ну уж и без трофеев… – засмущались мужики.
– Собаки-то у вас какие! Жрут небось, как хорошие поросята. Особенно вон тот, здоровый, прямо боров, – показала она на Будилу.
– Что бабу слушать? Ум у неё короток, волос длинен. Давай, Валер, поводок, я лучше пойду, чем тут с вами. – Василий взял поводок. – Пошли, Будилушка, – позвал он с собой выжлеца. Охотники двинулись следом.
– Зайцы на поле сразу за деревней, у стогов с сеном, – крикнула вдогонку хозяйка.
– Дура баба, – бурчал обиженный Василий, намеренно уходя от поля к лесу.
Снега было много. У кромки леса отпустили собак, и те сразу скрылись за деревьями.
– Мужики, а сегодня пороша, кажется, мёртвая, – сказал Валеркин отец.
Сырой снег ровным слоем, сантиметров примерно в десять, закрыл все вокруг. Обычно после такого снегопада зверь с лёжки не встаёт, поля и леса кажутся вымершими.
– Я об этом подумал, когда машина забуксовала ещё в первый раз, у гаража. А в деревне всё уже ясно стало.
– Поднимем косого? – Василий остановился и лихо закричал: – Ах, буди, буди, буди!..
На секунду замолчал, прислушиваясь.
– А ну давай! Давай! Давай!..
Валерке тоже хотелось крикнуть. Но он молчал, понимая, что порскать должен только один охотник, иначе, если кричать станут все, это собьёт собак. Он шёл след в след за отцом и старался вспомнить, когда тот приносил с охоты зайца и был ли такой случай, чтобы мужики добыли зайца в его, Валеркином, присутствии. Но вспомнить не мог.
– А ну давай! Давай! Давай!.. – кричал идущий первым Василий.
Собаки лазили по лесу, время от времени появляясь возле охотников. Подойдут, посмотрят на мужиков и пропадают. Голосов они так и не подали. Василий давно перестал кричать. Подбадривать собак не имело смысла. Пороша действительно была мёртвой. Скоро собаки устали лазить по глубокому снегу и поплелись за людьми, замыкая компанию охотников-гончатников. Через несколько часов, так и не обнаружив ни одного зайца, повернули в сторону деревни.
– Надо же, ни следочка! Опять придётся пустую картошку жевать, – высказался Афанасий.
– Почему пустую? У нас сало есть. А у меня капусточка квашеная. И огурчики солёные найдутся. К огурчикам у нас водочка имеется, – заговорили охотники разом.
Валерке тут же захотелось есть. Рот наполнился слюной, захотелось пить. Жаль, конечно, что зайца не удалось добыть. Ничего не поделаешь, охота есть охота.
Вышли из леса на край поля, а за полем – деревня. Осталось пройти между стоявшими ещё с осени стожками сена. Дальше начинались заборы, отделявшие огороды. Валерка обратил внимание на слегка разрыхлённый снег у одного из стогов.
– Пап, там что-то есть! – крикнул он.
– Посмотри! – скомандовал отец.
Валерка, проваливаясь почти по колено в снег, пошёл к стогу. С одной стороны стога снег был плотно утоптан и усыпан кое-где заячьими «орешками». Отсюда следы расходились во все стороны. Это был свежий жировой след.
– Заяц тут нажировал. – Валерка помахал стоявшим посреди поля охотникам.
– Где нажировал?
– У стога. Я не вру! – обиделся Валерка, что ему сразу не поверили.
– Подожди. Не топчи там, мы идём. – Мужики направились к нему.
– Действительно, следы свежие. – Василий встал на колени, наклонившись над одним из следов.
– Ты чего?
– Смотрю, не русак ли? Беляка сейчас тропить – дело невыгодное. Погуляв и покормившись на поле, он сейчас где-нибудь в лесу, в кустарниках, отлёживается. Тут следы лап небольшие, продолговатые. Вот здесь заяц сидел. А тут грыз траву – натрусил сора на снег. – Василий встал, осмотрелся, прикидывая, где мог затаиться заяц.
– Не всё ли равно, беляк это или русак? Заяц есть заяц, если не считать, что в русаке мяса больше. Собак звать нужно. Альфа! Тут! Тут! – стал звать выжловку Афанасий. – Ко мне! Ко мне! Тут! Тут! – повторил он ещё раз.
Собак не было.
– Вот чёрт! Когда нужно, никогда их рядом не бывает, – выругался он.
Тем временем Василий успел сделать небольшой круг вокруг заячьей жировки и найти выходной след. Пошёл чуть в стороне от него. Заяц на этот раз много не ходил. Сделал одну петлю, затем скидку и залёг в кучке сена, чуть видневшегося из-под снега. На неё Василий и наступил. Заяц вымахнул прямо у него из-под ног. От неожиданности Василий потерял равновесие, но, падая, всё-таки успел снять с предохранителя двустволку и выстрелить в несущегося зайца. «Бух! Бух!» – прогремел дуплет. Василий увидел только снежную пыль, поднятую дробью.
– Мужики! Заяц! Заяц! – кричал он, провалившись в снег.
«Бух! Бух!» – выстрелил Валеркин отец.