ни так и не поймали, а когда вылезли на сухой берег, перепачканные тиной и ряской, на них страшно было смотреть. То, что охота оказалась неудачной, он не переживал. Медведица обязательно найдёт ещё что-нибудь съестное и накормит своего детёныша. А до сытых и мирных утят они ещё доберутся. Пока выводок не поднимется на крыло, их можно пытаться ловить хоть каждый день…
С рассветом Виктор и Василий переправились на противоположный берег реки и направились в сторону болота с одной целью – осмотреть места, где деревенские из года в год собирают по осени клюкву. Сбор ягоды и продажа её в городе давали неплохой доход жителям деревни. Ягоду брали, как только она поспевала, зелёную собирать запрещалось. Если кто нарушит запрет, презрение такому человеку обеспечено от всех жителей. В период созревания клюквы допускалось только пройти по болоту и осмотреться, определяя, хорош урожай будет в этот раз или так себе. Деревенские этим пользовались и старались посетить клюквенные места хотя бы раз за лето.
Удивлению мужиков не было предела, когда, не доходя до болота, они обнаружили медвежьи тропы. Крупные следы – медведицы и маленькие – её детёныша чётко отпечатались на грязи. Радость от увиденного переполняла Витьку и Ваську.
– Видишь? – Один из мужиков ткнул пальцем в большую бесформенную кучу медвежьего помёта. – Свежий! Не так давно опросталась. – Он взял палку и пошевелил помёт. – Муравьёв жрала и клюкву, вон остатки листьев и ягод. А сейчас аккурат вдоль болота пошли. – Он ещё раз осмотрел следы медведей.
– Нужно собак брать и ружья, – сказал второй. – И утром пораньше тут как тут быть. Собаки след прихватят. Медвежонка на дерево, мы потом его снимем, ну а медведицу придётся грохнуть.
– Туда ей и дорога.
– Клюкву-то пойдём смотреть? – Идти дальше без оружия и собак не хотелось, а натолкнуться на матуху с медвежонком – тем более.
– Я думаю, не пойдём, – как можно увереннее произнёс Василий. – Можем зверей испугать, тогда они уйдут отсюда. А нам медвежонок как воздух нужен, ты же помнишь цену, которую циркачи называли!
Виктор кивнул:
– Ещё бы. Больше, чем за дойную корову.
– Тогда в деревню возвращаемся!
И напарники заспешили домой…
Деда Ивана они встретили у колодца. Тот набирал в ведро воду.
– Здорово, дед! Каждый раз ты нам попадаешься. Как мы из леса идём или в лес, так ты навстречу.
Дед улыбнулся. Посмотрел на друзей и спросил:
– Так, значит, сегодня опять из лесу идёте?
– А то откуда!
– По нужде хаживали али просто погулять?
– Да мы там… – Виктор не договорил.
Василий ткнул его кулаком в бок и перебил:
– Клюкву смотрели.
– Чего её глядеть? Скоро поспеет, тогда и гляди.
– Тогда собирать нужно. А сейчас места определить, где ягод побольше.
– Везде ягода должна быть.
– Везде, дед Иван, ты прав. Зелёная только. Ну, нам пора. – И, не попрощавшись с дедом, они поспешно ушли.
– Чего-то недоговаривают, черти…
На следующий день с рассветом охотники были на речном берегу. Погрузили в лодку собак, ружья, рюкзаки. Две серые остроухие лайки в лодке вели себя смирно. Было видно, что они приучены к таким плаваниям. Тем более что с поводков их не спускали.
– Ты всё взял? – Василий грёб, медленно и бесшумно опуская вёсла в чёрную речную воду.
– Вроде всё. Пули, нож, цепь для медвежонка, топор, – перечислял Виктор, вспоминая, что из необходимых для мероприятия вещей положил в свой рюкзак.
Тем временем лодка ткнулась в песчаный берег. Собаки нетерпеливо вскочили на ноги. Поскуливая, они поглядывали на хозяев, хвосты, свёрнутые в тугие кольца, ходили из стороны в сторону.
– Потерпите, сейчас ружьё возьму, – негромко обратился к собакам Виктор.
Но лайки не удержались. Полезли через борт. Дёрнули поводки так, что охотник чуть не выпал из лодки. Виктор стал ругаться. Василий, видя проблему друга, засмеялся.
– Чего ржёшь? Помог бы лучше.
Секунда – и лодка вытащена из воды на берег.
– Собак не спускай. Пустим по следу. Ты одну пока поведёшь, я другую.
Василий взял поводок в руку. Лайки тянули к лесу, понимая, что их взяли из дома не просто так. Постоянно приходилось их осаживать. Однако скоро собаки успокоились и пошли рядом с людьми. До болота оставалось несколько километров.
Рассвело. Ребята остановились у медвежьих следов, которые нашли вчера. Свежих следов не было. Лайки обнюхали тропу и потянули поводки по направлению звериного хода.
– Видишь! Чувствуют косолапых. – Василий снял с плеча ружьё, переломил двустволку, зарядил пулями. – Ты, Вить, картечь покрупнее вставь. Картечью оно тоже неплохо, – посоветовал он другу.
– Собак спускаем? – Виктор зарядил картечь.
– Чего тянуть? Пусть ищут!
Лайки рванули с места и скрылись в лесу.
– Идём по следам, где-нибудь на мишек натолкнёмся. Куда им деваться?
На этот раз ребятам повезло – через час собаки залаяли. А когда охотники выскочили на лесную поляну, где работали лайки, то увидели некрупного медвежонка, с испугу кое-как забравшегося на нетолстую осину. Медвежонок висел на стволе дерева и визжал. Озверевшие собаки, чувствуя беспомощность зверя, подпрыгивали, пытаясь схватить его и стащить вниз. Медвежонок наклонил голову и смотрел на своих врагов. От этого испуг только усиливался.
Перебирая лапами по осиновому стволу, он старался залезть как можно выше. Дерево раскачивалось под тяжестью его тела. Визг детёныша перешёл в плач, как показалось охотникам, похожий на детский. Они остановились, подняли ружья, готовясь выстрелить в медведицу. Но её не было.
Виктор и Василий закрутили головами.
– Где медведица?
– Может, затаилась?
– Нет, глупо. Будь она рядом, обязательно бы напала!
Медведицы не видно. Медвежонок продолжает скулить, визжать и плакать одновременно.
Собаки не лают, а ревут, голоса двух лаек слились воедино. Проходит несколько минут, люди успокаиваются, приходят в себя, начиная соображать, что происходит.
– Нет самки, – громко, стараясь перекричать лай собак, говорит Виктор.
– Что делать?
– Топор доставай и руби дерево. Свалится детёныш, мы его в мешок.
– А собаки? Может, их привязать? Порвут медвежонка, денег тогда не видать.
Виктор соглашается. Собаки, понимая, что их сажают на привязь, поднимают страшный шум. Крутятся вокруг хозяев. Не даются в руки, отскакивают, однако не забывая при этом наблюдать за медвежонком и лаять в его сторону. Василий матерится. Наконец собаки сдаются. Теперь они привязаны к ближайшим деревьям. Виктор рубит осину, а Василий продолжает озираться вокруг. Он никак не может понять, что же произошло с медведицей. Дерево трясётся, готовое завалиться. Нервы у медвежонка не выдерживают, и он ослабляет хватку, скользит когтями по гладкому осиновому стволу вниз, к человеку. Охотник пытается перехватить его за шкуру. Детёныш оборачивается, и его острые зубы впиваются в человеческую руку.
Виктор кричит от боли, лаем взрываются обе собаки. Медвежонок царапает когтями телогрейку. Клочья ваты летят во все стороны.
– У, гад! – сквозь зубы шипит Виктор.
Василий уже рядом, помогает другу. Вдвоём они перехватывают медвежонка и разжимают его челюсти. Кровь из прокушенной руки тёмными каплями падает на траву.
– Как? – спрашивает Василий, пытаясь связать лапы медвежонка сыромятным кожаным ремнём.
– Свяжем, тогда посмотрим.
Медвежонок устал от борьбы. Сопротивляется всё слабее и слабее. Плач переходит в стон. Связав лапы и закрепив на шее медвежонка ошейник с поводком из длинной металлической цепочки, Василий и Виктор перетягивают ему челюсти.
– Не задохнётся?
– Пусть носом дышит. Ты же не хочешь, чтобы он тебя ещё раз цапнул?
Виктор смотрит на руку.
– Ничего страшного. Дома йодом помажу, и сойдёт.
Перепуганный жалкий зверёныш лежит на траве. К нему рвутся собаки. Мужики переводят дух и закуривают.
– Как потащим? – Василий затягивается сигаретным дымом.
– В мешок и до деревни. – Виктор поднимает голову, оглядывается. – Меня другое волнует. Где матуха?
– Чёрт её знает, где она. Может, кто грохнул до нас.
– Некому вроде. Мы одни такие в деревне. Заезжих не было.
Они поднимают связанного медвежонка и опускают в мешок.
Виктор забрасывает мешок за спину. Медвежонок еле-еле шевелится.
– Тяжёлый!
– По очереди потащим, не волнуйся!
Василий отпускает собак. Те подбегают и молча по очереди обнюхивают мешок за плечами Виктора.
– Что, собачки, успокоились? Молодцы вы. Заработали нам деньжат сегодня. Дома вас отблагодарю.
Тяжёлое чувство, что медведицы не оказалось рядом с медвежонком, всю дорогу до самой деревни не покидает охотников. То один, то другой с испугом посматривают на лес. Даже когда переправляются через реку, до боли в глазах вглядываются в речные берега. Вдруг сейчас медведица покажется и поплывёт! Но её нет. Ружья разрядили, только войдя в дом.
Весть о том, что Витька и Васька притащили из леса медвежонка, облетела деревню в один миг. И деревенские потащились смотреть на зверёныша. Он лежал в сарае, привязанный цепью к толстому железному кольцу, наглухо прибитому скобой к одному из бревён в стене. Особого внимания на людей не обращал. Только озирался по сторонам и негромко рычал на тех, кто близко к нему приближался.
Дети медвежонка жалели. Родителям было всё равно, а старики спрашивали:
– А матка-то где?
Особенно надоедливым оказался дед Иван.
– Говорите, не видели матки?
– Нет, – по очереди отвечали Виктор и Василий.
– И что, рядом её не было? – снова и снова спрашивал охотников дед.
– В сотый раз тебе говорим. Вот те крест! Один зверёныш был. Наверное, мамку его кто-то убил. Получается, что мы доброе дело ещё сделали. Спасли детёныша от неминуемой смерти.
– Да! – произнёс дед. – Хорошо, коли так.
– А что, не так?