– Видишь, Митька, хвостом качнул. Говорит, возьмём.
– Да уж, собака говорит.
– Вот тебе и да уж! – передразнил Митьку дед. – Завтра увидишь.
Собрались охотники в тайгу затемно.
– Не рановато ли, дед? Небо ещё тёмное.
– Тёмное? – переспросил Егор. – Небо светлеет, радует глаза. В самый раз. Пошли.
Егор вышел на улицу из барака. К нему подбежал кобель. Увидел хозяина с ружьём на плече, завертелся волчком.
– Во Кучум даёт! Знает, что на охоту, – посмотрел на кобеля Митька.
– А ты говорил вчерась, что собаки не разговаривают. Ещё как разговаривают. Одна беда – не все люди их понимают. Но это проблемы людей. – Егор поправил рюкзак за плечами и зашагал к лесу.
День для охоты выдался хороший. Когда рассвело и взошло солнце, снег на деревьях заискрился, заиграл. Морозец был небольшой, от силы градусов десять. Неглубокий снег давал охотникам и кобелю возможность свободно передвигаться по лесу. Кучум челночил тайгу перед людьми. Он появлялся у них на глазах всего на несколько секунд, осматривался, определяя направление хода охотников, и тут же пропадал за кустами и деревьями на довольно продолжительное время. Что он рядом, а не просто удрал в тайгу, охотники определяли по его следам, пересекая их время от времени.
– Ищет! – говорил Егор каждый раз, как только видел следы Кучума.
– Пора находить, – вторил деду Митька.
– Найдёт. Не спеши.
В подтверждение его слов Кучум залаял впереди них.
Лай раздавался как раз на краю небольшого замёрзшего болота, которое они пересекали.
– Соболь? – Митька, открыв рот, смотрел на деда.
– По птице! – Дед снял с плеча ружьё и приказал Митьке оставаться на месте.
– Я тоже хочу!
– Ладно! Только тихо и не спеши. Глухарь никуда не денется. У него сейчас всё внимание на Кучума. Главное – не подшуметь. Иди тихо-тихо. За мной след в след.
И они стали подходить к лающему Кучуму. По дороге им пару раз попались глухариные «наброды» на снегу. Дед Егор, показав на желтовато-зелёный помёт из плохо переваренной сосновой хвои, шепнул:
– Видишь, кормилась птица…
Впереди показалась поляна и высокая сосна. Под ней сидела собака и лаяла, высоко задрав голову. Егор был прав, что Кучум лает не по зверю. Взъерошив перья, глухарь смотрел вниз на собаку и издавал какие-то сердитые хрюкающие звуки. Он так был занят собакой, что не заметил, как из-за кустов к нему на верный выстрел подкрались охотники. Егор поднял ружьё, прицелился глухарю в белое пятно на крыле и выстрелил. Крупная дробь хлестнула по перьям. Глухарь замер и через секунду свалился с сучка тяжёлым камнем. Кучум подбежал к птице и перекусил ей крылья.
– Нельзя, Кучум! Оставь! – закричал Егор, быстро подходя к битому глухарю.
Но Кучум уже успел выщипать значительный пук перьев на глухариной спине у хвоста.
– Всё, молодец! – похвалил собаку хозяин, поднимая с земли глухаря.
Петух величиной с приличного домашнего индюка висел вниз головой в руке Егора. Его клюв был чуть приоткрыт, алые капли крови падали на чистый снег и тут же застывали, превращаясь по виду в лесные ягоды брусники или клюквы, которые ещё несколько часов назад эта красивая птица искала на болоте. Кучум прыгал, стараясь схватить глухаря за шею.
– Хватит, хватит! – успокаивал собаку дед Егор. – Этому достаточно. Иди, ищи следующего!
Когда глухаря упаковали в Митькин рюкзак, Кучум перестал им интересоваться, крутнулся на месте, обнюхал напоследок дерево, потянул холодный морозный воздух своим чутким носом и побежал через моховое болото.
Второго глухаря Кучум поднял с земли. Не видя птицы, он резко остановился после её взлёта, прислушиваясь к шуму и звуку его посадки на одно из росших поблизости деревьев. Начал обнюхивать оброненные с деревьев глухариные поеди и хвою, а также крупный птичий помёт. Забегал между старыми высокими соснами. Наконец ему удалось обнаружить глухаря. Опытная лайка села поодаль от дерева и начала облаивать птицу, смолкая на короткие промежутки.
– Слышь? – обернулся Егор к Митьке.
– Угу. Ну хоть на этот раз зверь?
– Дура! Птицу опять лает. Промежутки делает в лае. Аль не слышишь?
– Слышу.
– Тогда двинули, коль слышишь.
Глухарь и на этот раз подпустил Егора и Митьку на выстрел.
– Ну как? – спросил Егор, когда Митька надел рюкзак с двумя глухарями на плечи.
– Тяжеловато будет.
– Походишь по лесу?
– Куда же деваться? Только ты скажи кобелю, что глухарей нам хватит. Пусть соболя ищет. Он у тебя вон какой умный, поймёт.
– Хорошо, скажу, раз просишь!
Егор подозвал Кучума, сел рядом с ним на колени, прислонил голову собаки к себе и что-то зашептал ей на ухо. Кучум стойко выдержал всю процедуру общения с хозяином. Когда его отпустили, вмиг скрылся из виду.
– Интересно, что он думает. Послушает тебя?
– Посмотрим, – ответил Егор серьёзно.
…Соболь двигался большими прыжками, оставляя на снегу цепочку парных следов. Давно рассвело, но он продолжал идти по земле, совершенно не собираясь залечь на днёвку где-нибудь в дупле старого дерева. Он принял решение перекочевать со своего места обитания в другое по одной простой причине – как только началась зима, ему не стало хватать корма.
Нехватку в еде соболь начал ощущать после того, как лесной пожар, бушевавший этим летом в тайге, уничтожил много деревьев на его участке. Каждый день, проснувшись в своём гнезде, он выходил из убежища и отправлялся на поиски пиши. Соболь шарил в корнях больших деревьев, завалах, где обычно ютились в норах мелкие грызуны и где он их успешно ловил. Теперь грызунов не было. Наконец решился. Несколько дней он шёл по тайге в поисках места для своей дальнейшей жизни…
Соболь остановился. Его стройное гибкое тело, покрытое пышной, мягкой и блестящей на зимнем солнце шерстью, напряглось. Непонятный шорох испугал его. Шорох приближался. Соболь закрутил головой, выбирая дерево, на котором можно затаиться. Большая сосна, росшая рядом, подходила для этой цели как нельзя лучше. От возбуждения он издал громкое урчание и быстро взобрался на дерево, цепляясь за кору острыми когтями. Расположился на большой, опущенной к земле ветке, стараясь спрятаться в зелёной пышной хвое, оставив на виду только любопытную острую мордочку.
Кучум пересёк свежие следы зверька. Крутанулся на следу, определяя направление хода соболя. Разобравшись, стал догонять. Запах был свежий, стойкий, и кобель сбиться со следа не мог. Охотник он был опытный.
Впереди заурчал соболь, чуткие уши собаки тут же уловили этот характерный звук. Кучум громко заскулил и тявкнул несколько раз. Перед ним было огромное дерево, на котором чувствовался запах зверя. Кучум замер, прислушался и провёл лапой по коре. Соболь испугался и чуть шевельнулся. Кучум услышал движение в кроне дерева и, подняв голову, громко тявкнул.
От резкого звука соболь вновь шевельнулся. Слегка качнулась сосновая веточка рядом с его телом. Всё! Кучум заметил добычу и залился звонким радостным лаем, зовя хозяина к себе.
– Лает, – сказал дед Егор, прислушиваясь.
Слушал и Митька, порядком взопревший и уставший от хождения по лесу с двумя огромными птицами за спиной и винтовкой-малопулькой на плече.
– По глухарю? – в голосе Митьки послышался лёгкий испуг.
– Не повезло тебе, паря. Зверя облаивает. Никак соболя загнал.
– Слава тебе Господи!
Пока они шли к Кучуму, тот лаял, не переставая, прерывался только на долю секунды, замолкал и прислушивался, идёт хозяин или нет. Когда услышал его шаги, залаял ещё азартнее.
– Видишь? – Егор показал Митьке соболя, лежавшего вдоль ветки.
Тот отрицательно замотал головой.
– Да вон он! Смотри. – Егор как можно спокойнее говорил другу, указывая на соболя.
– А… – протянул тот, наконец заметив на сучке зверька.
– Положи рюкзак с петухами на землю, возьми винтовку, успокойся и стреляй по его башке.
– А убежит?
– Не убежит, у него всё внимание сейчас на собаку.
Митька исполнил все указания Егора: снял рюкзак, прицелился из винтовки в широкую соболью голову и нажал на курок. Выстрел сухо щелкнул на морозе. Пулька, не задев никого, ушла мимо. Соболь, услышав выстрел, закрутил головой. Кучум взвыл от обиды – после выстрела зверёк не упал. Егор и Митька замерли. Соболь успокоился и остался на месте.
– Дура, – прошептал Егор, – попасть не можешь.
– Сейчас я его. Мигом! – Митька перезарядил винтовку, прислонил приклад к плечу. Начал целиться. Кучум краем глаза наблюдал за стрелком и, видя, что тот сейчас будет стрелять, замер и умолк.
Выстрел! Пуля ударила в ветку аккурат под соболем. От испуга он подпрыгнул и молнией мелькнул к стволу сосны. Ринулся вверх, в спасительные густые сосновые ветви. Дед Егор громко выругался, сдёрнул с плеча двустволку и навскидку пальнул дублетом по убегающему юркому зверьку. На снег посыпались сосновые сучья, хвоя, шишки, кусочки коры.
– А соболь? – Митька не видел, куда стрелял Егор.
Зверёк, кувыркаясь в воздухе, свалился на снег, прямо под морду Кучума. Пёс подбежал и аккуратно прошёлся крепкими клыками вдоль всего тела зверька от головы до пышного хвоста.
– Ай молодец, Кучум! – похвалил собаку хозяин.
В ответ тот завилял хвостом.
– Умный ты наш. – Митька достал кусочек оставшегося от обеда хлеба и отдал кобелю.
Кучум аккуратно взял хлеб и, прикрыв от удовольствия глаза, задвигал челюстями.
– Расцеловал бы тебя! – радовался добытому соболю Митька.
Дед Егор крутил в руках крупного соболя-самца, любовался его шелковистым мехом и густотой зимнего подшёрстка.
– Хорош котик. Таких нам бы с десяточек. Плюс рыбка, и хватить должно детишкам на молочишко.
– Возьмём.
– С тобой, таким стрелком, возьмёшь…
– Не знаю даже, как и получилось.
– Плохому танцору всегда что-то мешает, – незлобно ругался Егор. Митька принёс свой рюкзак и развязал.
– Э, нет, – сказал дед. – Эту добычу я сам понесу. Не устану! – Он положил обвёрнутого в чистую тряпицу соболя к себе за пазуху…